Корреспонденты RTVI поговорили с беженцем из Северодонецка по имени Евгений. Он рассказал о том, как быстро рухнула привычная жизнь, почему возникли трудности при эвакуации, как его встретила Россия, и по какой причине он, несмотря ни на что, хочет вернуться обратно.

Меня зовут Евгений, я из города Северодонецка Луганской области. Жили, работали, все было нормально. И вдруг 24-го числа начались взрывы. Уже через 2 дня нам пришлось спуститься в подвал. Линия фронта тогда от нас находилась примерно в 40 километрах, но почему-то снаряды разрывались у нас в городе. Вот под этими снарядами мы жили и ходили в магазины, пока они еще были открыты.

Все сидели в постоянно подвалах, даже днем. Поднимались наверх только в туалет. У меня еще жена инвалид, у нее рассеянный склероз, II группа инвалидности, и пожилая мама — она жила отдельно. Я все время разрывался между маминым домом и своим.

С каждым днем становилось все страшнее. Пока была связь, мы друг с другом общались, и люди из ближайших поселков рассказывали, как от них летят снаряды в нашу сторону, в город, а из города летят снаряды в их поселок. Кстати, соседи, которые остались там, выехали только после того, как в город зашли российские войска. Выехали в Россию, конечно. До этого у них просто не было возможности выехать — сидели по подвалам и все.

Соседний пятиэтажный дом рухнул под обстрелом. Там были люди в подвале, они сами выбирались оттуда. Некоторые, наверное, до сих пор там — сейчас МЧС России этот дом разбирает, пытается, видимо, добраться до людей. Наш дом тоже пострадал, так что он теперь под снос.

А вскоре после этого, 8 марта, моей матери прямо под окна прилетело несколько снарядов. Она живет на первом этаже, и у нее там был пристроенный балкон — так все это просто сдуло, и окна вынесло. Она чудом осталась жива. Таких историй масса, когда человек заходит в туалет или в ванну — и происходит взрыв. Вот она только туда зашла — выходит, а окон нет и осколки в обоях так торчат.

Об отъезде

Сначала мы надеялись переждать. Думали, что это все продлится недолго. Но когда 12 марта прилетело по нашему дому, я принял решение, что мы уезжаем. Нас тогда спасло дерево — снаряд попал в тополь рядом с домом. Тополь принял на себя основной удар, а осколки разлетелись — мне в машину прилетел осколок, заднее стекло разбил.

Утром мы вышли с женой из подвала. Все, что у нас там было — одеяла, одежду — загрузили в машину, забрали кошку, и поехали за мамой. А мама с собой взяла пожилую соседку. Грузимся — а вокруг громыхают взрывы. Бензина нет — от силы литров 5, а в городе все закрыто. Через знакомых удалось найти немного, но только на базе за городом. Под эту канонаду поехали на базу, и из оставшейся бочки перелили литров 15 бензина. Все это под обстрелом. Мать сидит с этой бабушкой в машине… Ну, очень страшно.

Сначала решили ехать в Сватово. Это тоже Луганская область, но там почти не было боев — быстренько все ушли. Не знаю, почему за нас украинцы прямо зубами зацепились. От нас до Сватово примерно 70 километров по прямой, но нам пришлось проехать все 240 километров, потому что объезжали по полям.

Дорожка, конечно, скажу я вам: там бампер лежит, там брызговик оторванный — ну, в общем, люди просто убегали. Там действительно было страшновато. Хорошо, что подморозило, иначе мы бы не проехали. Вокруг по дорогам валяются осколки, если бы пробили колесо, это был бы конец — то есть мы уже никуда не уехали бы. Но нам повезло: зимняя резина, видимо, спасла нас.

Когда мы стояли на блокпостах, я машину даже не заводил. Там же все двигаются потихонечку, как в пробке, и я примерно пять километров машину просто толкал: остановился — дальше, остановился — дальше… А ровно в тот момент, когда мы все-таки доехали до Сватово, бензин закончился. Считаю, что нам очень повезло.

В Сватово нас разместили в школе, покормили и уложили спать прямо в спортзале, вместе с другими беженцами.

Утром проснулись — что дальше делать? Узнали, что на одну из заправок привезут бензин. Поехал я на эту заправку, отстоял очередь 2,5 часа — и у меня полный бак. После этого приняли решение ехать в Курск, потому что у нас здесь родственники и мой дед сам родом отсюда.

На таможню мы приехали в час ночи, а в Россию въехали только в 10:30 утра, причем моя машина была 12-я в очереди — это очень долго.

Вокруг ничего нет, даже туалетов — просто открытая местность. А мороз был -18, хотя и 15 марта на дворе. И люди ведь не только на машинах были — некоторые пешком. Или их довозили до таможни — и все, такси уехало, а они оставались с маленькими детьми. Просились в машины погреться, или хотя бы пустить детей — иначе как 12 часов провести на морозе.

О жизни в России

Сначала жили у родственников, потом снимали квартиру, а теперь живем в ПВР — пункте временного размещения. Главная проблема в том, что работы нет. У меня есть паспорт, прописка, там написано: Луганская область, город Северодонецк. Я не фашист, не бандеровец, не воевал. Но я не могу работать по этому паспорту.

Мы пробовали подавать заявление на временное убежище, но оно ничего не дает: по нему разрешено работать, но на работу с такими документами никто не берет. Нужен российский паспорт, да еще с пропиской или хотя бы временной регистрацией. А без этого не возьмут на работу. Устроиться можно только на “серую” подработку. Это все мимо казны — никаких прав, никаких гарантий. Вот в этом и проблема.

В итоге мы подали на гражданство. Анкеты я полдня заполнял — мне же за троих нужно. Нервничал, конечно. Там же куча всего: всех бабушек, дедушек и прочих родственников вспомнить, указать, где работал, где служил, и прочее. И вроде как бесплатно все, а на самом деле не совсем. Например, ксерокопии. Люди на тысячи рублей ксерокопии делают — один прогон 10 рублей, а там ведь надо и паспорт, и свидетельство о браке, о рождении. Ну, в общем, гора документов, и везде нужны ксерокопии. Поэтому, конечно, я желаю нашему великому российскому государству, которое я очень люблю и обожаю, все-таки немножечко другую стратегию выстроить. Вроде бы это не так сложно.

Я ведь был начальником отдела снабжения одной строительной фирмы — занимался стройматериалами, запчастями для техники. Умею все. В моем подчинении бывало и 50, и 60, и 70 человек. А теперь даже в такси устроиться нельзя: права у меня украинские, а нужны российские. Чтобы поменять на российские, нужно либо гражданство, либо временное убежище, либо ВНЖ. К тому же медкомиссия — платная, 2600 рублей. Хотя, казалось бы, ну почему не сделать это для людей. И стаж вождения по российским правам нужен минимум 3 года. То есть то, что у меня 30 лет стажа — никого не интересует.

У нас-то первое время деньги были, мы не нищие люди, мы работали. Но, к сожалению, деньги имеют свойство заканчиваться. А 10 тысяч “беженских” мы ждали 3,5 месяца, и получили их после того, как я написал во все инстанции.

А ведь некоторые люди бежали, простите, только в одних трусах и тапочках. Успел убежать, остался жив, обернулся — а твоя квартира горит, все горит. Я без понятия, как таким людям жить. Ну даже если ты получишь эти 10 тысяч, дальше что? Мы здесь ровно 5 месяцев. Как распределить эти деньги?

Паспорт обещали в течение трех месяцев. Нам он очень нужен, потому что моя жена инвалид и ей нужны лекарства от рассеянного склероза. Эти лекарства очень дорогие, и нам сказали, что их может получить только гражданин России. А моей жене без них стало хуже — в конце марта у нее закружилась голова, она упала и сломала себе плечо. У нее там сейчас стоит пластина и саморезы. Это нам сделали бесплатно, здесь, в Курске. Спасибо, конечно, но нужны лекарства. Я думаю, все происходит так медленно потому что страна очень большая — пока дойдет, информация…

О перспективах

Я не знаю, как у нас все сложится. Я — русский, у меня мать и отец — русские. В армию я ушел еще в Советском Союзе. И присягу, кстати, давал Советскому Союзу. А потом, когда вернулся из армии, оказалось, что у нас тут какая-то “Украина”, какие-то “купоны” и вот эта вся независимость.

Мы хотим сейчас оформить гражданство, получить лекарства, оформить пенсии маме и жене по инвалидности — хотя бы какая-то копейка. А после этого наверное вернемся в Луганскую область. Нас здесь никто не ждет. Приютили, да. Но так, чтобы заинтересовать человека, чтобы он остался — такого нет.

Мы за Россию, мы и правда ее ждали. Но мне кажется, нужно пересмотреть это отношение к людям. Если вы хотите заинтересовать соотечественников, чтобы они переехали, то мало просто их взять и поселить куда-то, бесплатно и кормить не самой вкусной едой. Дайте людям работу, чтобы они тянулись сюда.

И кто-то скажет, наверное, что я многого хочу. Нет. Я даже не требую квартиру, я вообще ничего не требую — я просто хочу, чтобы к людям относились нормально. Дайте возможность работать по этим документам. Хотя бы временно, пока человек не получит заветный паспорт.

Я русский, я за Россию, но я поеду домой. Да, в разбитый город, но домой. Будем восстанавливать потихонечку. Моего дома нет. У мамы тоже в квартире все разбито — там ветер гуляет. Но все равно я склоняюсь к тому, чтобы ехать туда.

Конечно, я понимаю, что жил там рядом с какими-то бандеровцами, фашистами. Но я особо их и не видел. Они были где-то там, «не в нашем районе», как говорил товарищ Саахов. Были, не отрицаю, но лично я их никогда не встречал. Они ходили там в Киеве где-то, я видел по телевизору. Но у меня была работа, у меня был дом, теперь у меня ничего этого нет.