Трагедия культурной жизни: чем российские театры покорили берлинскую публику?

В середине ноября в Берлине подвели итоги «Российской театральной весны». Под этим названием уже четвертый год в Германии проходит фестиваль современной русскоязычной драматургии. Семь лучших спектаклей сезона рассказывают о самом остром, что происходит в России и мире. О том, как европейский зритель принял российскую драму, — в материале Константина Гольденцвайга.

Немецкая публика надевает наушники и не верит ушам: «Основную часть нашего музея представляет собой архив младшего научного сотрудника Политехнического института имени Кирова Тамары Александровны Михайловой».

Вроде шли в театр, а попали в музей. В «Музей инопланетного вторжения».

Очевидцы рассказывают, что к уникальным экспонатам близко не подпускают: говорят, они небезвредны. Родом из 80-х, это вещественные доказательства не то посещения СССР пришельцами, не то исчезновения самой закрытой страны. «Впрочем, в стране этой, и сегодня вместо гостей из будущего предпочитают вечные границы», — говорят уже при свете создатели этого псевдодокументального театра.

Ксения Перетрухина, художник, режиссер: «Когда мы были детьми, прилет инопланетян казался чудесным, невероятным событием. Что они прилетят и будет какой-то огромный праздник, фестиваль и мы будем жать их малые лапки трехпалые. А сейчас в России все ставят металлические двери. И в принципе, ничего не ждут хорошего от чужака».

У зрителя из бывшей ГДР эти фейковые новости из прошлого вызывают знакомые чувства. Вся программа фестиваля «Российская весна» выстроена так, чтобы самое острое на современной московской сцене схватывали налету в лучших берлинских залах.

Стены строгого Deutsches Theater (аналога российского Малого театра) сотрясаются от спектакля-концерта. Пелевинские «Чапаев и Пустота» давно уже стали и европейской классикой. На современное переложение от театра «Практика» собрался полный зал.

Анна Саррэ, куратор фестиваля «Российская весна»: «Искусство должно задавать вопросы, а не отвечать на них. Но вопросы быть должны. Наверно, в балете „Лебединое озеро“ есть вопросы, до сих не разрешенные для кого-то, но мы как-то стараемся идти дальше и говорить о том, что сейчас и сегодня».

В этом году афиши фестиваля покрашены в черный цвет. 2018 год, по зловещей иронии, — год театра в России, для ведущих ее коллективов он стал годом реальных, а не театральных трагедий. Худрука театра «Практика» Дмитрия Брусникина не стало в августе. Весною, с разницей в полтора месяца, ушли из жизни создатели «Театра.doc» — супруги Михаил Угаров и Елена Гремина. До этого независимый от властей и политически неудобный театр подвергался давлению, гонениям и выселению.

Алексей Юдников, актер «Театра.doc»: «Все то, что сейчас происходит, наверно, оно, я надеюсь, как то, что не убивает, делает нас сильней. Но очевидно, что в каком-то смысле (я не хочу говорить ничего обвинительного), но это отчасти было и убийство двух конкретных людей. Потому что эта нервозность… Я знаю, что когда произошло первое выселение, то Михаил Юрьевич, он прямо слег, заболел. По нему это ударило психосоматически».

Ни «Золотая маска», ни зарубежные премии не помогли. После показов фильма о Майдане, документальных пьес о Магнитском и Путине, у театра нет ни руководителя, ни помещения. Зато с аншлагом кочуют в Берлине.

Героя пьесы «Человек из Подольска», заурядного редактора районной малотиражки без семьи и видов на МКАД, мучают в отделении полиции. Допрос с пристрастием об истории родного края. И с требованием: полюбить Родину, слившись с нею в экстазе.

Игорь Стам, актер: «Судя по реакции зрителей, я просто понимаю и чувствую, что в какой-то момент люди начинают становиться на позицию этих полицейских. И начинают разделять с ними их действия, их поступки».

Гезине Дорнблют, зритель, журналист: «Все это окрашено в забавные тона и кажется таким легким. Но понимаешь, что смех горький. Ведь тот, кто оказывается на таком допросе, лишен всякой помощи перед угрозой этого тотального давления. Я работала в России, мне знакомы там ситуации в повседневной жизни, когда ты просто не понимаешь, что сейчас произойдет».

В зале мало кто знает: чтобы играть почти за бесплатно на этих подмостках, Игорю Стаму одновременно с «Театром.doc» приходится играть в российских сериалах совсем других людей в погонах.

Маттиас Кох, зритель, директор театральной площадки: «Не каждый, как они, способен на такое. Идти на риск, продолжать заниматься своим делом в то время, как в России убивают журналистов, художников. Можно бросить все это или сбежать за границу, а они не сдаются. Я ими восхищаюсь».

Между сценой и жизнью в современной драме и современной России границ и в самом деле нет. То ли театр на злобу дня, то ли жизнь назло театру. Даже в такой безобидной, казалось бы, постановке «Вижу тебя, знаю тебя» — о связях Москвы и Берлина. Как, вспомнив о Набокове, Кандинском и Мейерхольде, не вспомнить и о тех, кто связывает ныне две столицы?

Этот спектакль молодая труппа немцев и россиян создала за рекордные 10 дней. Причем первое время потратили, говорят, на то, чтобы просто найти общий язык. Оказалось, однако, что порой это легче, чем докричаться до своих.