Речь идет об учетных карточках осужденных: в них говорится о судьбе приговоренных к лагерям. Например, переводили ли их из одного лагеря в другой и вышли ли они из заключения живыми.
Как стало известно о существовании этого приказа, в эфире RTVI узнали у специалиста центра документации Музея истории ГУЛАГа Александра Макеева.
Александр Макеев, Музей истории ГУЛАГа
Александр Макеев, Музей истории ГУЛАГа
Макеев подчеркнул: приказ вряд ли был секретным, скорее — «для служебного пользования». Тем не менее в открытых источниках о нем никакой информации нет. Узнали о его существовании случайно: известный исследователь истории ГУЛАГа Сергей Прудовский обратился в информационный центр МВД Магаданской области за архивной справкой об одном из заключенных.
На запрос Прудовскому ответили, что личное дело заключенного уничтожили еще в 1955 году. Впрочем, не секрет, что дело уничтожали, если человек выходил из лагеря живым. В таких случаях в архивах оставалась так называемая учетная карточка. Прудовский сделал новый запрос, в котором попросил сделать справку на основе учетной карточки. Но в Магаданском МВД сказали, что учетная карточка тоже уничтожена.
Это уже вызвало серьезные вопросы: если личное дело могут уничтожить, то карточка должна храниться в архиве. Прудовский послал еще один запрос в МВД и попросил объяснить, на каком основании уничтожили последние данные о заключенном. Из ведомства ответили — на основании совместного приказа 2014 года. Согласно ему, личные данные уничтожаются, когда заключенному исполняется 80 лет. Таким образом, например, срок хранения данных для человека, о котором исследователь запрашивал информацию, истек еще в 1989 году.
Тогда Прудовский обратился в Росархив — узнать, считаются ли учетные карточки частью государственного архива. Из ответа стало ясно лишь, что для попадания в архив карточка должна пройти экспертизу. В чем заключается экспертиза и кто ее проводит, в музее ГУЛАГа не знают.
Руководство музея обратилась за помощью к главе президентского Совета по правам человека Михаилу Федотову. Существует опасность, что архивы потеряют огромный объем информации об историческом периоде нашей страны, в котором до сих пор остается много белых пятен.
Списки людей, которые стали жертвами политического террора в СССР, огромны. В них миллионы репрессированных, так что многие могут обнаружить в этих перечнях не просто своих однофамильцев, но и людей с такими же именами. За каждым именем скрывается своя история — часто очень короткая и трагическая. Редакция RTVI решила показать это на нескольких примерах.
Жертвы репрессий: почти каждый может найти своего полного тезку
Жертвы репрессий: почти каждый может найти своего полного тезку
Искать информацию о репрессированных в советские годы не очень просто: ФСБ, например, начала открывать архивы только с 1991 года, когда в России приняли закон о реабилитации.
Обработкой архивов с того самого времени занимается международное общество «Мемориал». Директор его архива Алена Козлова рассказала в эфире RTVI, как собирают данные о репрессированных и почему о многих мы все еще ничего не знаем.
Алена Козлова, «Мемориал»
