15 января Владимир Путин выступил с ежегодным посланием к Федеральному собранию. В своей речи он заявил, что в Конституцию надо внести изменения, которые гарантируют ее приоритет в правовом пространстве России. Кроме того, Путин заявил, что человек не может занимать пост президента больше двух сроков, и согласился убрать из закона слово «подряд». После этого выступления правительство Медведева подало в отставку. Как Владимир Путин хочет изменить российскую политическую систему и зачем ему это нужно, разбирался корреспондент RTVI Сергей Морозов.
Какое удовольствие просто рассматривать аудиторию путинского послания: все лучезарны, все улыбаются, только из отпуска. Можно сравнивать загар: у кого он пляжный, у кого горнолыжный. Похоже, никто не знает, что из этого зала все выйдут в другую политическую реальность. Путин реформирует Конституцию. Попытки расшифровать, как эта система будет выглядеть в итоге, продолжаются, но для многих главное уже сказано: Путин остается, и, возможно, навсегда.
Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги: «Концовка вырисовывается безусловно — это сохранение Путина во власти. Все подчинено этому, но остается все равно вопрос: почему так рано и почему понадобилась коррекция Конституции. Потому что на самом деле те изменения, которые предложил Путин, они настолько незначительные — полномочия парламента, Верховного суда, Совета Федерации — либо незначительные, либо имитационные. Ну, в конце концов, какая разница, будет ли этот подчиненный абсолютно парламент согласовывать кандидатуру премьера или утверждать ее?»
Есть одно главное изменение: возвысится Госсовет. Если Путин перейдет туда, окружив себя членами Совбеза, то это и будет главный орган власти в стране. Но если Путин перестанет быть президентом, зачем президенту оставляют контроль над силовиками и право смещать министров?
Илья Гращенков, генеральный директор Центра развития региональной политики: «Как мне кажется, здесь возникает такая двоякая система, почерпнутая частью из китайского опыта и позднего советского, и частично американского. Смысл в чем? Создается вот этот Госсовет, надструктура, но в Китае это партийная структура, поскольку есть руководящая роль партии, как было и в Советском Союзе. Через партию можно управлять правительством. Но в России как бы нет такой партии пока. По крайней мере пока она неочевидна. И „Единая Россия“ все еще у власти, но в любой момент может перестать быть партией власти. Поэтому нужен сильный президент, да? Фактически он выступает драйвером реализации идей вот этого Госсовета. То есть если Путин — великий кормчий, то следующий президент, кем бы он там ни был: Медведев, Кудрин или кто-то там новый — он будет драйвером исполнения вот этих вот старцев из Госсовета».
Многое уже сказано о том, что в Россию возвращается позднебрежневская модель управления: Госсовет — это Центральный комитет партии, Совбез — это Политбюро. И это очень интересная аналогия, потому что во времена раннего Брежнева было «коллективное руководство»: был энергичный премьер-министр Косыгин, был глава Верховного совета Подгорный, которого на Западе называли «президент». Подгорный даже в середине 70-х угрожал влиянию Брежнева, когда перехватил контроль над правительством. И чтобы рулить единолично, Брежнев совершил мини-переворот: принял ту самую «брежневскую» конституцию 77-го года, в которой записали, что глава партии — это автоматически и глава государства. Потому что был пример Хрущева, которого в советские-то времена свергли единомышленники.
Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги: «Президент конституционно контролирует силовые структуры, это сфера его ответственности. Вот в этом и состоит ключевая ловушка того, что Путин может возглавить Госсовет. Госсовету нужно придавать какие-то экстраординарные полномочия. Что это, параллельное правительство? Параллельная администрация Кремля?»
Сергей Морозов, RTVI: «Может быть, в Конституции надо прописать имя Путина?»
Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги: «Ну в идеале да. Но поскольку мы еще не восточная деспотия, сделать это не очень ловко. Хотя то, что казалось невозможным вчера, завтра может стать возможным. Как присоединение Крыма, например. Кто бы мог представить, что такое возможно?»
Чтобы расшифровать истинные намерения Путина, мы привлекли на помощь искусственный интеллект. Профессор Хасан Угайл из Университета Брэдфорда в Великобритании разработал алгоритм, который автоматически считывает эмоции по изображению лица. Больше никакие параметры не исследуются. Чистый эксперимент: профессор составил по нашей просьбе эмоциональную карту послания Путина.
Хасан Угайл, профессор визуальной информатики в Университете Брэдфорда, Великобритания: «Я не говорю по-русски. Я не знаю, о чем говорил господин Путин. Мы просто пропустили видео через программу. Мы хотели понять, какие эмоции он выражал. Обычно мы видим целый спектр чувств. Так было и здесь. И я выделил несколько основных: много неловкости и боли. Я бы сказал, что это речь, которая нелегко дается говорящему и вызывает у него тяжелые чувства».
Посмотрим, как справилась программа: в первой части послания Путин испытывал максимум смущения и боли.
Владимир Путин, президент России: «Такой ключевой показатель, как суммарный коэффициент рождаемости, то есть число рождений, приходящихся на одну женщину, в 2019 году составил, по предварительной оценке, 1,5. Много это или мало? Для нашей страны — мало. Правда, еще хуже было в 90-х годах. В 1999 году, например, 1,16 всего. Хуже, чем во время Великой Отечественной войны. Знаю, что в прошлом году в ряде регионов были перебои с поставками лекарств, потому что закупки оказались фактически сорванными. Некоторые чиновники позволяли себе рассуждать так, будто речь шла о закупке канцтоваров: „Не беда, объявим новые конкурсы“. А люди-то оставались без крайне важных, подчас жизненно необходимых лекарств».
Выглядит логично. Также алгоритм определил, что меньше всего стеснения Путин чувствовал, когда говорил о горячем питании для школьников. Результаты немного смазанные, потому что Путин читает по бумажке, а в этих случаях оратору проще управлять эмоциями.
Хасан Угайл, профессор визуальной информатики в Университете Брэдфорда, Великобритания: «Если человек управляет своими эмоциями, то они идут плоской линией, они более монотонные. А здесь мы этого не видим. Что интересно. Я не думаю, чтобы здесь он управлял эмоциями».
Но самые замечательные результаты — из последней части выступления, там, где про конституционную реформу. Пик беспокойства у Путина наступает тогда, когда он говорит именно про Госсовет, а не про то, что Дума сможет утверждать министров.
Владимир Путин, президент России: «Россия — огромная страна, и у каждого субъекта федерации есть свои особенности, проблемы, свой опыт. Все это, безусловно, надо учитывать. Считаю необходимым кардинально повысить роль губернаторов в выработке и принятии решений на федеральном уровне. Вы знаете, в 2000 году по моей инициативе был возрожден Государственный совет, в работе которого участвуют главы всех регионов. За прошедшее время Госсовет показал свою высокую эффективность. Считаю целесообразным закрепить в Конституции России соответствующий статус и роль Государственного совета».
Итак, тема Госсовета вызывает у Путина максимальное эмоциональное напряжение. Отдельно отметим, что алгоритм фиксирует усиление боли там, где Путин говорит о 90-х годах и о крушении Советского Союза. Если искусственный интеллект не ошибся, то направление движения примерно ясно. И уже понятна скорость движения — очень быстро. Послание перенесли на январь, чтобы уже в мае вся страна в едином порыве утвердила поправки. А дальше, возможно, еще быстрее.
Илья Гращенков, генеральный директор Центра развития региональной политики: «Я думаю, время на самом деле сплющится. Я не уверен, что даже до 2024 года мы будем ждать. Если сейчас пройдет голосование по изменению Конституции, то, скорее всего, за ними последуют досрочные выборы Госдумы. То есть это будет либо осень 2020 года, либо март 2021. А по результатам этих выборов в Госдуму уже будут определены контуры того самого транзита власти. И мы видим, что сейчас они рассчитывают, исходя из тех цифр, которые есть на сегодняшний день. То есть понимаем, что та же „Единая Россия“ может не выполнить задачу получить конституционное большинство, если выборы будут происходить через год, через два. Потому что мы не можем гарантировать, что вот это падение рейтинга с 35 до 29 не продолжится, и через два года мы не будем иметь у „Единой России“ рейтинг ниже, чем у КПРФ, допустим. Поэтому им надо торопиться, все побегут. Я думаю, что как всегда не будет каких-то стратегических планов. Будет много-много маленьких тактических задач, и исходя из них будет уже реагировать Путин и его преемник, как себя вести».
Удивительный состав рабочей группы, сжатые сроки, смутные цели — похоже, у новой редакции Конституции будет в анамнезе то же, что и у всех предыдущих. Она создается под конкретные политические условия, даже под конкретного человека. И как всегда, в последний момент.