«Если у вас нет своей ЧВК, на что вы претендуете?» Какими будут последствия мятежа Пригожина для российской власти

24 июня Евгений Пригожин объявил о «марше справедливости» на Москву и выдвинул колонны ЧВК «Вагнер» на Ростов-на-Дону и Воронеж. Российская власть охарактеризовала его действия как мятеж, а Следственное управление ФСБ завело за это на Пригожина уголовное дело. После того как по договоренности с Александром Лукашенко глава ЧВК «Вагнер» остановил своих бойцов и пообещал уехать в Беларусь, пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков сообщил о том, что уголовное преследование в отношении Пригожина будет прекращено. В течение двух последних дней эту информацию то опровергали, то подтверждали, пока, наконец, СУ ФСБ не выступило с заявлением о прекращении дела. О последствиях пригожинского мятежа для российской системы власти рассказывает политолог Илья Гращенков.

Что это было

Это был стресс системы. Мы же на самом деле только cейчас поняли, что представляет собой «система» России, про которую Глеб Павловский так много и подробно говорил. Она окончательно подменила собой государственность. Это мы и увидели в противостоянии одной несуществующей социальной организации, ЧВК «Вагнер», (напомню, что у нас нет закона о частных военных компаниях, поэтому она представляет собой просто разросшийся ЧОП) и государственных институтов, которые в момент стресса системы куда-то подевались.

В итоге на арену вышли третьи лица, вроде Александра Лукашенко, губернаторов, каких-то посредников, политологов. Получился интересный замес.

Зачем это сделал глава ЧВК «Вагнер» — тоже интересный вопрос. Ответ на него скрывается в личном понимании Пригожиным того, как можно использовать нарощенный неожиданно для себя самого политический, административный и военный вес, чтобы решить свои личные проблемы выживания в этой системе.

Все это долго можно расписывать хитрыми политтехнологическими терминами. Но фактически Пригожин просто использовал свой ресурс для того, чтобы поднять ставку, отыграть положение и в конечном итоге сохранить себя.

Какую цель преследовал Пригожин

Цель была одна. Пригожин понял, что, будучи генералом «серых зон», он обречен быть съеденным официальной частью бюрократии. Фактически состоялась борьба «эффективных менеджеров», одним из которых был он сам, против неэффективной системы. Как известно, порядок бьет класс, и бюрократия съела бы его рано или поздно, потому что он перестал быть для нее полезной частью механизма и стал скорее проблемой.

Понимая это, Пригожин взвинтил ставки, — поскольку, напомню, до того, как стать владельцем ЧВК, он все-таки был больше пиарщиком, — поэтому и мыслит он скорее как бизнесмен-пиарщик. Как бизнесмен, он понимает, что все должно быть реализовано эффективно, и риски должны быть учтены. А как пиарщик, он осознает, что можно пойти ва-банк и в конечном итоге выиграть от той самой реальной заварухи.

Мало того, Пригожин еще и в плане своего имиджа выиграл, поскольку от предателя и мятежника он теперь опять дрейфует в сторону нормального человека и патриота. А система вроде как виновата, что довела такого «хорошего парня» до того, что он пошел на Москву, согласно мнению некоторых.

Мы вообще не привыкли жить стратегически, планируя будущность, и Пригожин, возвел теперь эту ситуацию в максимум, в абсолют. Если уж Путин не всегда любил какие-то длительные стратегические планы, то глава ЧВК «Вагнер» показал, что можно в течение дня буквально жить по часам, тактически используя некие удачные моменты для того, чтобы поднимать или опускать ставку в политической игре.

О чем говорит постоянная неопределенность с уголовным делом о мятеже

Что такое система и что такое государство? Это работа институтов. Если бы мы говорили про государственность, то, естественно, возбуждение Следственным управлением ФСБ уголовного дела нельзя бы было «провернуть обратно», как и фарш после мясорубки. Потому что это алгоритм действия государства.

Но если мы говорим о «системе», то тут можно проворачивать «фарш» туда и обратно сколько захочешь, потому что в ней нет никаких четких границ для принятия и отмены решений. Они принимаются индивидуально, точечно и конъюнктурно, а, значит, таким же образом и отменяются. Более того, потом покарать могут ровно тех, кто отказывается от такой логики — как мы видели по той же Америке.

Напомню, что есть закон, запрещающий критику всех участников СВО. Получилось, что те, кто критикуют ЧВК «Вагнер», автоматически нарушали его. Но как только эту коллизию стали обсуждать, вдруг выяснилось, что люди предпочитают просто забыть эту историю, потому что она не укладывается в голове ни у парламента, ни у правоприменителей. Что, всем за это выписывать штрафы и сажать? В этот момент у людей происходит когнитивный диссонанс, и они просто закрываются — мол, «я в домике». Давайте это просто забудем. У нас выходной.

В целом же мы живем словно в теории заговоров, поскольку только ей можно объяснить происходящее. Многие начинают думать о том, что все это — спектакль, разыгранный с целью трансфера власти, чтобы одни перехватили ее у других, что это хитрая многоходовка. Люди рассуждают — ну не могли же им просто так дать беспрепятственно дойти почти до Москвы! А значит, в этом, возможно, участвует Запад, или какие-то другие зловещие силы.

Как снежный ком накручивается большое количество историй, не имеющих отношения к реальным алгоритмам, по которым должно жить государство. Ведь оно должно бы было все объяснить. В конце концов есть ответственные люди, какие-то официальные спикеры, силовые структуры, которые должны довести дело до конца.

Но если мы принимаем правила игры системы, согласно которой правда является сиюминутной, то живем с эдакой памятью рыбки гуппи, которая должна через час забыть, что происходило. Ведь иначе она вляпается в серьезные неприятности. У этой «рыбки» спросят: а что это вы не успели качнуться вместе с линией партии? В итоге получит по шапке она, а вовсе не те люди, которые, как ей казалось, устраивают мятеж.

Поэтому все эти события перевернули в корне отношение людей и элит к той системе власти, которая сложилась сегодня в России. Многие, конечно, шокированы, поскольку считали, что хотя бы на минимальном уровне государственность сохраняется. Но в итоге получается, что эта государственность постмодернистская, которая очень легко перестраивается под ткань реальности. Вас как бы заставляют верить в то, что метания системы — это часть какого-то большого плана.

Является ли частная армия хорошим аргументом в современной России

Как показала практика, это вообще сейчас политический мейнстрим. Если у вас нет своей ЧВК, на что вы вообще претендуете?

Кстати, в этом плане был тревожный звоночек, когда всех губернаторов то ли заставили, то ли они сами вдруг решили присягнуть на верность президенту. Это достаточно странно, ведь любая госвласть должна находиться на стороне президента. Этих ребят очень долго и усиленно выращивали буквально в пробирке, чтобы они составили новую когорту губернаторов-технократов. А тут неожиданно выясняется, что и им нет доверия.

А где, собственно, те самые драйверы политической жизни, в том числе в регионах, которые должны были успокаивать население? Выработать какие-то собственные средства переговоров? По Липецкой области шли колонны «Вагнера», а губернатор отчитывался, что он им не мешает и просто заботится о том, чтобы эта техника никого не повредила. Да и как он должен был в этой ситуации действовать?

Губернатор вынужден быть либо активной стороной такого процесса, либо зрителем этого театра, которому никто ничего не объясняет. В последнем случае ему остается только с напряжением смотреть, кто в итоге побеждает: «наши», или «не наши». И определить для себя в определенный момент, кто здесь «наши».

Что теперь будет с авторитетом российской власти внутри страны и за рубежом

Мы-то думали, что у нас «тысячелетняя история», восходящая от царей к Сталину, великий вождь… А выясняется, что скорее все это ближе к южноамериканским мотивам венесуэльского типа. Один товарищ взбунтовался, чуть не поднял мятеж и едва не обрушил государственный строй.

На международном уровне авторитет России не сказать, чтобы сильно из-за всего этого вырос. Хотя, конечно, понятно, что сейчас многие хотели бы сохранить лицо, и пытаются представить все происходящее, как то, что система, наоборот, прошла все стресс-тесты. Что нам не страшны ни санкции, ни давление Запада, ни вот такие эксцессы. Лидер выстоял, всех сплотил и так далее.

Определенная доля правды в этом есть. Действительно, в сложных условиях оставаться лидером непросто, и Путин для себя эту проверку прошел. Но прошла ли его государственность, или она окончательно переформатируется в ту самую «систему» власти, которая теперь пошла вразнос? Которая каждый день обнуляет собственные договоренности и алгоритмы поведения?

Они либо улетят в Стамбул, как многие из них сделали в первые же часы мятежа, либо начнут активно политизироваться с целью самостоятельного создания для себя какой-то системы гарантий. Им нужно то самое пространство для жизни в стране, при котором они понимают, что хотя бы их «бабки» никуда не денутся, и они сами завтра не окажутся под гусеницами танка какого-нибудь очередного командира мятежников.

Все уже закончилось или только начинается?

Конечно, только начинается, потому что тяжело поставить точку в этой партии, которую до сих пор никто даже не может дешифровать. Вопросов много. Это был театр или спонтанность? Власть готовилась или проспала? Мнений миллион, и, как мне кажется, внутри власти тоже нет никакого четкого понимания, что делать дальше.

Мы пришли к новому этапу отсчета, от которого идут два пути. Первый показан фильме про барона Мюнхгаузена — пусть все идет, как идет. Государственная система будет дальше действовать так, как ей нравится. Она будет очень верткой, и каждое следующее действие станет пересекаться с предыдущим.

Более позитивным путем был бы переход к достройке государства. Это не значит, что нужно закручивать гайки и устраивать очередную сталинщину, как предлагают некоторые. Должны выстраиваться институты, разных людей нужно допускать к управлению различными частями этого самого государства. У них должны быть не только личные мотивы или какие-то акты телефонного права, но и внятные алгоритмы поведения.

Начиная с этого складывается некая поведенческая база государственности, которая, в конечном счете, должна сформировать устойчивую политическую систему, привести в нее настоящих акторов. Государству нужно стать моделью взаимодействия для всех, от простых граждан до элит.

Но это более долгий путь. Он связан, в том числе и с некоторой либерализацией политики, экономики и всего остального. Есть надежда, что именно по нему государство пойдет в будущее, потому что иначе трансфер власти просто превратится в битву враждующих финансово-промышленных групп и их фронтменов. Ничем хорошим она не закончится.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.