«Кто-то мог стукануть по личным мотивам». Как заводят дела за мемы

Недавние дела московского студента, оштрафованного за мем с Гитлером в чате университета, и саратовских школьников, устроивших «церемонию передачи туалета» младшеклассникам, упоминая при этом запрещенное криминальное объединение, показывают, насколько серьезно государство относится к проявлениям экстремизма среди молодежи. Партнер коллегии адвокатов «Фрейтак и сыновья» Вадим Багатурия объясняет RTVI, почему такое отношение оправдано, а также как не стать фигурантом такого дела.

Почему полиция проверяет мемы

Многие считают эти случаи надуманными, но я убежден: именно подростки наиболее подвержены влиянию запрещенных организаций и экстремистских идей. Юношеский максимализм несет в себе огромную опасность. Взрослые люди редко становятся оголтелыми нацистами или приверженцами запрещенной криминальной идеологии — этому подвержены именно подростки. Роль государства заключается в том, чтобы не дать молодым людям превратиться в экстремистов.

Мониторинг социальных сетей — одна из функций правоохранительных органов. Прокуратура, ФСБ и полиция отслеживают противоправный контент на регулярной основе. Поэтому ничего удивительного нет в том, что подростки сняли «тупой ролик», кто-то переслал его или выложил в группу, а государство нашло виновников и покарало их. Возраст административной ответственности — 16 лет. Если дети достигли его, считается, что они уже могут нести бремя ответственности за свои поступки.

В случае с московским студентом мем про Гитлера появился в закрытом учебном чате. Как туда мог попасть сотрудник полиции? Существует несколько сценариев. Во-первых, агентурная сеть — один из способов деятельности любой оперативной структуры. Банально завербованный студент мог слить информацию. Во-вторых, кто-то мог стукануть о студенте в органы по личным мотивам — может он девушку у кого увел…

Самое главное, что стоит понимать — в полиции наверняка провели лингвистическое исследование в рамках экспертно-криминалистического центра МВД. Он, в свою очередь, дал заключение, что демонстрация производилась далеко не в целях формирования негативного отношения к идеологии нацизма.

Здесь же текст «Шок! Гитлер был нацистом?» может породить у некоторых мнение, что Гитлер не был нацистом. Демонстрация его изображения с нацистской символикой и подобным текстом действительно может служить оправданием или пропагандой нацизма по косвенным лингвистическим признакам, как я вижу это из своего профессионального опыта.

Правомерны ли действия силовиков и судьи

Абсолютно! Силовики требовали от студента разблокировать телефон, а потом скачали с него мемы и никакой санкции суда для этого не требовалось — мобильный телефон не является сакральным предметом, на изучение которого нужно отдельное судебное разрешение.

Но, даже если бы оперативникам потребовалось прочитать переписку в рамках оперативно-розыскных мероприятий, они обратились бы в суд и получили санкцию в 99,9% случаев. Здесь же речь идет об исследовании предмета — телефон здесь можно сравнить с блокнотом, книгой или чем угодно. В случае, если студент отказался бы разблокировать устройство, телефон был бы у него изъят, отправлен на криминалистическое исследование и вскрыт специальным софтом. Результат был бы тем же, просто это заняло бы больше времени.

Есть классическая поговорка «на воре шапка горит». Поэтому я думаю, что когда к студенту пришли, он мог уже понимать, в чем дело. Потому, возможно, он добровольно разблокировал телефон, чтобы ускорить процесс и оправдаться: мол, посмотрите, я ничего плохого не имел в виду.

Суд по делу студента подчеркнул, что мемы были выложены в преддверии 9 мая. В законодательстве, конечно, праздник Победы не упоминается, как отдельное отягчающее обстоятельство, но любой судья руководствуется не только законом, но и совестью. Если в эту совесть встроены национальные ценности — уважение к ветеранам и 9 мая, — он вправе был указать любую формулировку, которая “усилит” обоснованность принятого судьей решения.

Ответственность учебных заведений

В саратовском случае дежурному администратору школы и учителю объявили выговоры. Им и школе, вдобавок, грозят штрафы по КоаП (должностному лицу грозит штраф от 1 до 4 тыс. рублей, школу могут наказать на 10—50 тыс. рублей). Судебная практика исходит из того, что если в цепочке правонарушений есть физическое лицо, должностное лицо и организация, наказать можно всех троих, даже если виноват только физик. Это перегиб и “палочная система”, но это существует.

И вот тут привлечение администрации школы к ответственности я расцениваю как подведение под одну гребенку. Администратор не мог уследить за школьниками, он не находится с ними в постоянном контакте, тем более не должен был пребывать с ними в туалете — когда между учениками происходит некий церемониал втайне от преподавательского состава, взрослые явно о нем не знают.

Незнание закона не освобождает от ответственности

Сейчас не времена Ивана Грозного, а XXI век. СМИ активно доносят информацию о нововведениях в области административных и уголовных правонарушений. Чуть ли не каждый месяц мы слышим о возбуждении дел за реабилитацию нацизма, пропаганду АУЕ* и других экстремистских запрещённых организаций.

Говорить, что кто-то «не знал, что так нельзя», наивно. У каждого подростка есть родитель — взрослый человек, который должен воспитывать ребенка так, чтобы тот не совершал подобных ошибок. Именно в подростковом возрасте дети обретают правосубъектность, но не знают, за что она может их «догнать». Задача взрослых — объяснять, разъяснять и оберегать потомков от ошибок.

За демонстрацию нацистской и экстремистской символики грозит штраф от 1 до 2 тыс. рублей, суд может конфисковать предмет правонарушения (телефон), а в случае отсутствия раскаяния дать и 15 суток. Такой урок надолго запомнится, и впоследствии человек будет взвешивать, стоит ли размещать подобный контент, но он позорным клеймом останется в базе данных МВД и будет отравлять человеку всю оставшуюся жизнь — после такого можно точно забыть про госслужбу или выборную должность.

Я считаю, что наше законодательство справляется со своими задачами в сфере борьбы с экстремизмом. В 1990-е годы в России были “баркашовцы” и прочие, не побоюсь этого слова, фашисты. Государство с ними боролось даже в сложный экономический период. Сейчас, по моим ощущениям, никаких проблем с нацизмом или экстремизмом у нас точно нет.

В то же время в соседней стране, где проводится специальная военная операция, этим не занимались. Результат налицо.

Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. И когда бытовой шовинизм передается из поколения в поколение на уровне «мемасиков», это негативно сказывается на развитии всего общества.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

* движение признано экстремистским и запрещено в России