«Отстраняются от России». Чего после выборов ждать от соседних стран

Отношения между Россией и постсоветскими странами в последние годы подвергаются серьезным испытаниям. О том, почему в рамках евразийской концепции эти государства перестают ориентироваться на мнение российской стороны, в своей колонке для RTVI рассказывает специалист по постсоветскому пространству Кирилл Кривошеев.

Нынешние президентские выборы стали для Кремля не только внутриполитическим, но и внешнеполитическим вызовом. И если с первым к началу голосования относительно разобрались: бюллетень получился самым коротким в истории и весьма скучным, то второе лишь впереди. Можно с уверенностью сказать, что риторика о нелегитимности Владимира Путина на новом сроке станет мейнстримом на Западе. Возможно, там даже найдут формулировки, как упоминать его, избегая словосочетания «президент России». А вот с тем, как это повлияет на формальных союзников и относительно нейтральных партнеров, уверенности пока нет. На резкие шаги они, конечно, не решатся, но могут попробовать разнообразные гибридные формы отдаления.

Встряска после затишья

За последние два года отношения России со странами постсоветского пространства проходят постоянную ревизию. Наиболее активные трансформации, конечно, произошли в 2022 году, когда ее соседям нужно было сначала прокомментировать, что происходит в Украине, а затем принимать поток бегущих от мобилизации и тоже что-то сказать о причинах кризиса, заняв либо сторону власти, либо релокантов.

Например, президент Казахстана Токаев заявил, что люди в России «в безвыходном положении», но прямо осуждать действия Москвы, конечно, не решился. В 2023 году было относительное затишье: страны просто продолжали двигаться в установленных рамках, когда о внешней политике Кремля достаточно просто не говорить, а Украине можно поставлять гуманитарную помощь, но ни в коем случае не военную.

Ярким моментом можно назвать разве что парад 9 мая, когда Путин сумел призвать «ближний круг» лидеров постсоветских стран проявить лояльность и приехать к нему, хотя изначально в гости собирался только президент Кыргызстана Садыр Жапаров. Злые языки тогда говорили, что такая мера — своеобразная гарантия безопасности для российского руководства в условиях когда украинские дроны уже не раз долетали до Москвы.

Выборы, которые пройдут 15-17 марта, по всей видимости, это затишье нарушат и станут новым толчком к пересмотру позиций. Просто потому, что придется высказаться публично относительно хода голосования, а это не очень удобно. Как, например, условным парламентариям из Казахстана и Узбекистана (а еще Сирии, Египта и Кот-де Ивуара), которые приехали в качестве наблюдателей на них, прокомментировать голосование в Мариуполе, Мелитополе и Голой Пристани, если все они признают Украину в границах 1991 года?

Разумеется, в первую очередь они будут говорить о тех участках, которые посетили сами, но это, по сути, будет игнорированием «слона в комнате». МИД РФ предпочитает подчеркивать, что наблюдатели посетят «участки во всех российских регионах, включая Крым и новые российские территории», но не уточнять, что полуостров посетят делегаты из Ирана, Парагвая, Мальдив и Ливана. Это весьма специфический список государств, которые либо бесконечно далеки от украинского вопроса, либо де-факто поддержали Россию — как Иран.

В свою очередь, те же республики Центральной Азии избегают связываться с «новыми территориями» не только в рамках выборов (что предполагает вынесение вопроса на государственный уровень), но даже в рамках общественных визитов. Например, после Всемирного фестиваля молодежи в Сочи участникам было предложено посетить разные регионы и познакомиться с их культурой. Была среди предложенных и программа «Мы вернулись в Россию» с посещением Крыма и Луганска (видимо, потому что он простреливается меньше всего).

— От нас в новые регионы никто не поехал, — сказал мне дипломат одной из постсоветских стран, чей президент приезжал на последний парад победы. — Зато все посетили ВДНХ в Москве.

Еще один элемент интриги, связанный с выборами — как лидеры соседних государств будут поздравлять Путина с победой. Теоретически такой обязанности нет, но традиция предписывает, чтобы в числе первых в Кремль позвонили наиболее близкие партнеры. Если они проигнорируют это правило, решат ограничиться телеграммой или начнут тянуть время, чтобы сориентироваться на поведение других — это будет уже новой реальностью.

Первый кандидат на вступление в эту новую реальность — Армения, ранее верный союзник, который, пользуясь окном возможностей, активно отстраняется от России и подает пример другим. Теми же, кто безусловно сохранит лояльность, будут Беларусь, Кыргызстан и Таджикистан. У остальных есть определенное пространство для маневра.

Для контраста стоит напомнить, что с победой на выборах в 2018 году, Путина поздравил даже Франк-Вальтер Штайнмайер, президент Германии. Но это было в совсем другой жизни.

Старые песни про империализм

Вероятно, чувствуя негативные тренды, власти России активно пытаются убедить всех, что никакой изоляции или разрыва прежних связей не существует. Одним из таких инструментов стал уже упомянутый Всемирный фестиваль молодежи, который до этого проходил всего трижды: в 1957, в 1985 и 2017 годах. А буквально две недели назад в Москве прошло похожее мероприятие — Съезд русофилов, на котором выступал Сергей Лавров. Однако все усилия на этом треке демонстрируют, что в общественной дипломатии Россия способна лишь не самым лучшим образом копировать советские практики.

А как же действовать сейчас? Пытаться стать рупором противников власти, как это делает телеканал RT, выступающий в одних странах с правых, а в других — с левых позиций? Напоминать, что Россия никогда не эксплуатировала рабов другой расы? Объявить, что Россия — во главе движения, которое бросает вызов прозападному мировому порядку? Настаивать, что она — последний оплот традиционных ценностей и «человеческой нормальности», как выразилась Маргарита Симоньян?

Это может понравиться где-то в Иране, странах Африки или даже Латинской Америки, где немало противников США. Выступая на фестивале, Симоньян совершенно верно отметила, что «мягкая сила» должна опираться на некую привлекательную идею и модель будущего. Но она, кажется, ошибочно полагает, что вместо «неработающего» социализма, будет работать «идея сохранения человеческой нормальности» — иными словами, борьба с ЛГБТ*.

При этом весьма очевидно, что отношения с Арменией и Азербайджаном, Казахстаном и Узбекистаном для России намного важнее Никарагуа и Кот-д-Ивуара, и они явно не улучшаются. Посетителю сочинского фестиваля из Кыргызстана патриарх Кирилл сказал, что миграция может нести угрозу «национальной идентичности России и русских». Отвечая на вопрос девушки из Армении, Симоньян, по сути, заявила о необходимости смены правительства Пашиняна, но не сказала, на кого.

Пожалуй, что самым удачным гостем фестиваля стал турецкий актер Бурак Озчивит. Он правда популярен, всегда окружен фанатами, но при это не навязывает сомнительных политических идей.

Границы цивилизации

Подытожил все это Дмитрий Медведев, который выступил с концепцией о «географических и стратегических границах», представляющей собой несколько видоизмененные воззрения на зоны влияния России.

— Чем мощнее государство, тем дальше распространяются его стратегические фронтиры за пределы государственных границ и тем масштабнее стратегическое пространство, на которое такая страна оказывает политическое, экономическое и социально-культурное влияние, — заявил Медведев.

Вывод, который он сделал дальше, весьма примечателен своей самоуспокоительностью. «С входящими в этот пояс государствами у нас нет территориальных споров, — объявил он. — Россия не диктует своим добрым соседям свою политическую волю, не указывает им, как жить, не угрожает санкциями». По его словам, партнерство с ними «воспринимается не как нечто навязанное, а наоборот, как что-то родное». Однако «именно эту стратегическую сферу сделали своей мишенью наши враги».

Получается, что если у любой из постсоветских стран есть какие-то разногласия с Москвой, это легко списать на влияние врагов, а вовсе не на объективное расхождение интересов. Такой же логики Кремль уже давно придерживается и в отношении протестов — их всегда режиссирует кто-то извне.

Для наглядной демонстрации разницы между географическими и стратегическими границами Медведев продемонстрировал карту, на которой от Украины осталась одна лишь Киевская область, а остальное поделено между Россией, Польшей, Румынией и Венгрией. Наверняка, у сидящих в зале представителей Центральной Азии возник вопрос, при каких условиях похожая карта может быть нарисована для их региона. Но ответа него никто благоразумно не дал.

Даже люди, профессионально занимающиеся гуманитарной политикой России (доклад на эту тему на днях презентовали в пресс-центре «Россия Сегодня») путаются в объяснениях, что же значит понятие «государство-цивилизация», и сами задаются вопросом о том, входят ли в эту цивилизацию «Беларусь, Казахстан, Сирия и Венесуэла». Неудивительно, что различные трактовки подобных философских концепций будут встречаться и у соседей России, порой вызывая и опасения.

Раньше разговоры о евразийском единстве (которое, кстати, придумал Назарбаев) были просто красивой идеей, в центре которой торговля и сотрудничество. В нынешних же обстоятельствах, когда Путин говорит о «технической готовности» к ядерной войне, и объявляет, что высадка любых западных войск в Украине будет «интервенцией», это выглядит иначе — как попытка против воли записать соседей в пока что политический, а в перспективе и военный блок. Любые контакты с западными странами, а тем более соблюдение санкций будут восприниматься Москвой все более болезненно, однако ресурсов чтобы помешать этому, со временем не прибавится, а убавится.

Скорее всего, термин «евразийское сотрудничество» в понимании Еревана, Баку, Астаны, Ташкента и Бишкека просто утратит «россиецентричность». Он будет в равной степени связан с Ираном, Китаем, Индией и Турцией. Разумеется, такой подход станут поощрять западные игроки, но его причины — вполне естественные и не навязанные ничем, кроме реальности.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

* решением Верховного суда «международное движение ЛГБТ» признано экстремистским и запрещено в России