«Закон был на стороне Верховного совета». Почему Ельцин приказал расстрелять Белый дом

30 лет назад, в октябре 1993 года противостояние между президентом Ельциным и Верховным советом вылилось в вооруженные столкновения на улицах Москвы. Закончилось оно расстрелом Дома Советов из танков, а впоследствии — новой Конституцией, дававшей президенту практически неограниченную власть и превращавшей Россию в суперпрезидентскую республику. Спецкор RTVI Алексей Сочнев, автор книги «Конец свободной эпохи. Последняя осень Парламента», рассказывает о том, почему не понимая событий осени 1993 года нельзя понять современную Россию.

Можно ли сказать что-то новое про события осени 1993-го года

В общественном сознании события 1993-го года остались, но во многом слепились с путчем 1991-го. Некоторые уже считают, что все это произошло примерно в одно и то же время. Для столицы России, Москвы, они оказались страшной трагедией, которая унесла достаточно много жизней.

Было возбуждено уголовное дело, но его не довели до конца. Никто не увидел никаких выводов, никто не был наказан. Наоборот, те люди, которые принимали решение, приведшее к сотням смертей, продвинулись по служебной лестнице, заработали звания, должности и прочие поощрения.

Не получив юридического ответа на эту историю, мы не получили и гражданского. Несмотря на то, что особый следователь Генпрокуратуры Прошкин, который занимался этим делом, раздавал интервью, он так и не осмелился опубликовать результаты расследования целиком. По некоторым данным, материалы этого дела были сначала отправлены в архив, а потом уничтожены «за ненадобностью».

В моей книге Виктор Алкснис говорит, что копия этого дела все равно хранится в надежных руках, и она когда-нибудь увидит свет. Возможно, так и будет, но пока дело 1993-го года остается таким же нераскрытым, как убийства Кеннеди, Александра Меня и история создания ГКЧП, которое некоторые приписывают Горбачеву.

Что стало причиной кризиса 1993-го года

На момент прихода Ельцина к власти, когда он стал президентом, в России сложилась немного другая форма управления страной, чем та, которую мы видим сейчас. В это, наверное, сейчас уже сложно поверить, но были структуры, располагавшиеся по закону выше, чем президент. Они назывались Съезд народных депутатов РФ и Верховный совет. Слово законодательной власти было выше, чем слово исполнительной.

Главой законодательной власти был в свое время и сам Ельцин, а его ближайший соратник Руслан Хасбулатов помог ему победить ГКЧП в 1991-м году. Он был чуть ли не главным мотором той машины, на которой Ельцин въехал на пост президента. Но дальнейшее распределение должностей среди победителей привело к тому, что Хасбулатов оказался недоволен той ролью, которую ему подготовил его ближайший соратник. Вице-президент Александр Руцкой тоже не был удовлетворен своей функцией марионетки при Ельцине — человека номер два, у которого нет вообще никаких полномочий. На этой почве он тоже поругался с президентом.

Началось бодание структур исполнительной и законодательной власти. Люди, обиженные нравом Ельцина, который повсюду назначал своих ставленников, уходили на сторону Хасбулатова. Так сделал и Руцкой, который буквально поселился в Доме Советов. В дальнейшем Верховным Советом будут назначены на те или иные важные должности именно те люди, которых оттолкнул от себя Ельцин.

На стороне же Ельцина было очень много молодых активных людей, которых объединила быстрая победа над советским чиновничеством. Они очень хотели реализовать свои планы реформ и быстрого перевода страны на либерально-рыночные рельсы. Это диктовал их революционный нрав, этого требовали и «старшие товарищи» на Западе. И чтобы действовать не оглядываясь, Ельцину нужно было что-то сделать с Верховным Советом и со Съездом, поскольку без их разрешения он не мог назначить даже главу правительства.

Действительно ли Верховный совет вставлял палки в колеса реформаторам

Тут не было тех, кто был прав или не прав. Предположим, один человек призывает лететь на Луну, а другой — на Марс. Гайдар говорил, что «сломал хребет советской бюрократии», — а по сути провел реформы, сломав Россию через колено. Не исключаю, что в обратном случае было бы ничуть не лучше, только по другим причинам. Но этого не произошло.

Но одно дело, когда ты предлагаешь определенные вещи на обсуждение в парламенте, — тебя могут выслушать, потом за твое предложение будут голосовать. Другое дело, когда ты говоришь: у меня нет времени, какие еще разговоры? Нужно действовать! Что за процедура? Вы демократию строить собираетесь, или что?!

Многих из нас сейчас забавляет, как в парламентах других стран люди орут друг на друга, дерутся и кусаются. У нас принято говорить, что это цирк — ну разве так можно? Хорошо, вам не нравится это. Тогда вы получите 99% голосов «за», ноль «против» и ноль воздержавшихся, а также людей, которые бегают по местам отсутствующих коллег и нажимают кнопочки.

Когда Ельцин пришел к идее силового решения проблемы

Ельцин ближе к весне 1993-го года решил, что сложные обсуждения в парламенте по поводу реформ ему не нужны. Он выпустил указ, в котором вводил особый порядок управления страной, и которым, видимо, хотел припугнуть народных избранников: вот, мол, я вас всех сейчас к чертям собачьим просто разгоню.

Депутаты же, в свою очередь, не позвали сотрудников бывшего КГБ, чтобы те немедленно арестовали Ельцина, не подняли вверх штыки. Они решили инициировать процедуру импичмента — то есть поступили вполне в духе европейской демократии.

Начальник охраны президента России Коржаков рассказывал мне, что в случае, если бы тогда депутаты проголосовали за отстранение Ельцина, в зал был бы пущен газ. После чего всех там находящихся под белы рученьки бы эвакуировали, чтобы они потом не смогли вернуться обратно. Действительно ли существовал такой план, мне однозначно выяснить не удалось, но количество людей, которые пришли на голосование со стороны службы безопасности президента, говорит в пользу этой версии. Выступление Ельцина на митинге сторонников, где он сказал, что не подчинится решению Верховного совета, тоже зафиксировала история.

Как рассказывал Коржаков, там было ровно столько сотрудников безопасности, сколько нужно чтобы оцепить территорию и вывести всех депутатов на улицу. Газ тоже был его предложением. Коржаков говорил, что Ельцин был в восторге от него. Поскольку книга, в которой он впервые об этом рассказывал, вышла еще при жизни первого президента, тот мог бы подать на бывшего начальника своей охраны в суд, если бы тот говорил неправду. Но Ельцин не стал это делать, никакого иска о клевете не было, а значит, вероятно, силовой вариант захвата власти рассматривался еще весной 1993-го года.

Потом был референдум. С помощью него Ельцин пытался показать условно демократическим путем, что он в стране главный, что за ним большинство народа. Можно по-разному трактовать его итоги, но, конечно, если просто смотреть на цифры, то люди высказались в поддержку президента.

Тогда говорили, что все это нужно для демонстрации на фоне противостояния ветвей власти народной поддержки курса Ельцина. Но дальнейшие события показали, что она была нужна для подтверждения возможности силового решения проблемы. Я думаю, что его варианты рассматривались уже тогда, и в дальнейшем мы увидели реализацию одного из них.

Справедливо ли называть силы, противостоявшие Ельцину, «красно-коричневыми»

Называя Верховный совет и Съезд «красно-коричневыми», пропаганда использовала интересный трюк. Она показывала тех, кто защищал парламент с оружием в руках, и эти люди не были участниками Съезда. При этом «красно-коричневое» клеймо ставилось именно на народных избранниках, чтобы показать: вот, мол, какая шантрапа тут собралась! Но в реальности это были советские профессора, директора заводов, фабрик, рабочие активисты и подобные им люди.

Починок, Степашин, Рябов — все они были там. Абдулатипов, бывший практически до конца на стороне Верховного совета и участвовавший в переговорах с Патриархом Алексием II, после этого даже возглавлял Дагестан. Были там и сторонники самого Ельцина, которые пытались до последнего отстаивать его точку зрения, и никто их оттуда не выгонял.

В этой ситуации защитники Белого дома сами преподнесли огромный подарок для пропаганды. В их рядах было в том числе и РНЕ («Русское национальное единство»), представители которого зиговали напротив здания Верховного Совета. Этого оказалось достаточно, чтобы напугать интеллигенцию и получить козырь на шельмование парламентариев.

Как Верховный cовет рассчитывал разрешить ситуацию в свою пользу

Парламентарии рассчитывали ровно на то, на что рассчитывал Ельцин в 1991-м году при противостоянии с ГКЧП. Они полагали, что Ельцин сдастся. Руслан Хасбулатов знал его как человека решительного, но при этом склонного к панике и истерике, что в своих книгах подтверждает и Коржаков. Руцкой и Хасбулатов думали, что, увидев непоколебимую позицию Верховного Совета, Ельцин не уйдет в отставку, но просто сдаст назад, после чего начнется обсуждение дальнейших действий по урегулированию ситуации, только уже с учетом усилившейся позиции законодательной власти.

Радикалы, которые пришли защищать Белый дом, очень злились из-за того, что им отказывались выдавать оружие. «Почему мы не идем и не берем то, что принадлежит нам? Почему Ельцин нарушает Конституцию? Он уже никто, почему мы не идем скидывать его?» — возмущались они. Такая позиция встречается во многих воспоминаниях.

Когда же оружие наконец начали выдавать, это делалось для того, чтобы продемонстрировать решимость обороняться, а не штурмовать органы исполнительной власти. Оно выдавалось под расписку по спискам, и вечером должно было возвращаться в военные комнаты. Понятно, что далеко не всегда это было так, но сути это не меняет. В намерения Верховного Совета не входил вооруженный захват власти.

Каким образом противостояние между Верховным Советом и президентом повлияло на современную Россию

Судить людей за их мысли нельзя. В Верховном Совете могли предлагать все что угодно — но для этого и существует парламент. На тот момент, исходя из анализа происходившего, структура власти была сбалансирована, а исполнительная власть была серьезным противовесом от радикальных перемен со стороны власти законодательной.

После осени 1993-го года мы получили полный дисбаланс, в котором до сих пор существуем. На самом деле тогда не победила ни одна из сторон. И либерал-демократы оказались в проигрыше, и патриоты, и коммунисты, и все остальные идеологически заряженные люди. Вся промышленность была, к сожалению, пущена под нож, в выигрыше оказалась только бюрократическая система. Была установлена суперпрезидентская республика.

У кого есть время — почитайте экономические выкладки людей того времени, которые были на стороне Верховного Совета. Они не имели никакого отношения к советской социалистической системе. Это были просто варианты дальнейшего развития рыночных реформ, и никакого отката и возврата к Советскому Союзу они не предполагали.

Важное замечание: система советов мне кажется более демократичной, чем сложившаяся после этого суперпрезидентская республика, которая впоследствии дала возможность полностью контролировать выборы и их итог. Недавно покинувший нас экономист Евгений Ясин, стоявший у истока рыночных реформ, в своих работах отмечал, что, защищая либеральную экономику от тех, кто, как считалось, были сторонником советского пути планового развития, они создали «суверенную демократию». Она начала строиться сразу же после разгона Верховного Совета, а не усилиями Владислава Суркова в 2000-е годы.

В итоге общество получило «прививку» насилия, после которой в России на многие годы исчезла протестная активность как класс. Традиция протеста уже подразумевала, что ты всегда получишь по голове, если будешь слишком сильно высовываться.

Те же, кто боялись прихода фашистов, коммунистов и анархистов, сами создали то, чего боялись. Это, например, та же «резиновая» 282 статья УК за экстремизм, по которой начали сажать за комментарии задолго до начала военной операции.

Историю надо изучать. Не зная того, что происходило в 1993-м году, мы не сможет понять историю современной России в принципе. Потому что та матрица, в которой мы сейчас живем, была заложена именно тогда, а не в 1991-м, как часто утверждается. Достижения же 1991-го года были уничтожены в 1993-м.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.