Российские власти планируют запретить хостелы в жилых домах. Пока Совет Федерации решил отправить закон на доработку, но отказываться от него сенаторы пока не собираются. Бизнесмены уже прогнозируют многомиллионные убытки, а некоторые чиновники говорят и о возможном ударе по туризму. О том, как в разных странах устроен «жилищный бизнес на ночь», — в материале корреспондента RTVI Андрея Ежова.
На время футбольного чемпионата мини-отель неподалеку от центра Москвы стал домом для десятков фанатов из Южной Америки. Ставку на болельщиков владельцы сделали не зря: туристы до сих пор продолжают присылать отзывы и восхищаться русским гостеприимством.
Александр Крупницкий, совладелец сети хостелов: «Это наш второй проект, мы открыли его прямо перед Чемпионатом мира. Задумка была не просто открыться под Чемпионат мира, а построить современный хостел по европейским и вообще — по международным стандартам».
Постепенно латиноамериканских постояльцев сменили туристы из других российских городов. Надежда переехала в Москву из Уфы и съемному жилью предпочла хостел: получилось и дешевле, и комфортнее. Постоянно меняющиеся соседи-туристы не напрягают.
Надежда, постоялица хостела: «Там шторка такая, и ты спокойно можешь заниматься своими делами в своем пространстве. В месяц получается где-то 20 тысяч. Квартиру или даже комнату можно снять —25-30 тысяч. Можно сказать, выходит то же самое, что общага. Поэтому лучше платить за комфорт в хостеле».
Клиенты довольны, но далеко не всем в жилом доме такое соседство по душе. С точки зрения закона к хостелу пока не подкопаться: все оформлено по правилам. Но соседи сверху жалуются во все инстанции и устраивают разборки.
Александр Крупницкий, совладелец сети хостелов: «В период открытия я как-то проснулся от того, что мне по трубе женщина била металлическим ключом, обзывала меня строителем и говорила: „Ну что, ты все уже построил? У меня из-за тебя квартира подешевела в два раза! Она стоила 30 млн рублей, теперь стоит 15!‟. Я ей в тот же момент предложил купить за 15 млн рублей, но она как-то немножко расстроилась».
В Госдуме решили, что интересы соседей выше интересов бизнеса, и приняли закон, из-за которого многие хостелы могут оказаться вне правового поля. Закон пока не утвержден, но его требования уже вполне ясны: хостелы или мини-отели больше не смогут располагаться в жилых домах. Для того, чтобы остаться в легальном поле, владельцам бизнеса предстоит переоформлять помещения, переезжать на первые этажи и даже делать отдельные входы. Такие расходы многих попросту разорят при том, что половина хостелов в Москве — это бывшие квартиры в жилых домах.
В ассоциациях собственников жилья жалобы звучат без передышки. Квартиры, ставшие отелями, часто подключаются к общей системе водоснабжения, но по счетам не платят. А иногда происходят и совсем экстремальные ситуации.
Евгения Юнисова, ассоциация ТСЖ и ЖСК: «У кого-то из постояльцев произошла передозировка наркотиками, или какие-то такие вещи. Такие сюжеты бывают. Участкового же не приставишь к такой квартире».
Но хостел хостелу рознь: вакханалии в мини-отелях — все же исключения, а не правило.
Александр Крупницкий, совладелец сети хостелов: «Есть хостелы, в которых играют в карты и пьют водку вечером за столом. А есть такие тихие семейные места, как наш хостел».
В Нью-Йорке устроить тихое семейное место в многоквартирном доме невозможно. Лицензию на коммерческое использование помещения дадут только в случае с частным домом, и то, после прохождения целого ряда непростых процедур. Впрочем, многие предприимчивые жители города сдают свои квартиры или комнаты. Но в принципе это запрещено, и за такое можно и поплатиться немаленьким штрафом.
Виктория Силверс, риелтор: «Может до $2500 набежать, если вы, например, сдавали долгое время. Так что нужно проверить, можно ли это делать, легально ли это. Потому что потом, возможно, придется продавать все: и жилье, и квартиру, и почку».
В Германии с таким бизнесом дело проще. Скромный хостел в восточном Берлине — воплощение социалистического прошлого. Но работает эта мини-гостиница по всем законам капиталистической Германии. В правовом плане немецкие хостелы ничем не отличаются от отелей, поэтому владельцу бизнеса в жилом доме Даниэлю Хельбигу пришлось пройти через непростые юридические согласования.
Даниэль Хельбиг, совладелец хостела: «Вам придется пойти в службу городской планировки. Это ведомство, в котором примут решение: „В этом районе уже есть 20 гостиниц, этого достаточно, и больше мы не хотим‟».
Спустя 12 лет после открытия владелец хостела признается: сейчас легче было бы построить новый отель с нуля, чем перепрофилировать под него старое жилое здание.
Даниэль Хельбиг, совладелец хостела: «Квартир не хватает, и город, по сути, опустил шлагбаум для всех желающих переделать жилье под что-то иное. То же самое касается и квартир, сдававшихся отпускникам и семьям с детьми на каникулах. В планах у властей — запрет сервиса Airbnb. И дальше если вы владеете квартирой, вам больше не дадут ее просто так сдавать в наем туристам».
Там, где в России пока еще сохранилось немецкое наследие, тотальный запрет хостелов в жилых домах называют спорной идеей. Калининградские чиновники признают, что благодаря доступным номерам, в мини-отелях чаще останавливаются молодые люди, а потом рекламируют регион своим сверстникам.
Андрей Ермак, министр туризма Калининградской области: «Хостелы, о которых мы могли бы думать 20 лет назад, и хостелы сейчас — это совершенно разная инфраструктура. Отличный дизайн, иногда внутри это даже, можно сказать, некие арт-объекты».
На российском юге многие только арендой и живут. Но если хостельерам все же придется принять правила игры, для большинства это будет означать закрытие бизнеса. В России сделать жилую квартиру нежилой и согласовать отдельный вход — это настоящая бюрократическая пытка.
Алексей Петропольский, юрист: «Займет это от года до трех лет. На юристов потратятся огромные деньги, и не факт, что будет результат. Если мы говорим об изменении категории земли, то это делается на уровне постановления губернатора области, либо главы местного муниципалитета. То есть проще сказать, что это вообще невозможно».
Получается, из легального поля этот бизнес попросту уйдет в серую зону. Причем пострадают все: и владельцы хостелов, и миллионы туристов, которые останутся один на один с услугами сомнительного качества.
Евгений Насонов, общественная организация «Лига хостелов»: «Мы придем к тому, что на вокзале будет стоять бабушка, у нее в руках будет грязная картонка, на грязной картонке будет написано „Сдам свою квартиру‟. И люди будут идти за этой бабушкой и получать услугу непонятного качества непонятно где. А еще за этой бабушкой будет гоняться полицейский и, схватив ее, будет трясти с нее 500 рублей».
Несмотря на претензии бизнесменов, Госдума весьма стремительна приняла закон о запрете хостелов. Но верхняя палата парламента документ отклонила. В России такое случается нечасто. Источники RTVI утверждают, что вся эта история — ловкая политическая комбинация перед выборами в Петербурге.
Ирина Нагорных, специальный корреспондент RTVI: «Они расписали ее как по маслу. Были заранее заключены неформальные договоренности между Госдумой и Советом Федерации. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко выступила в данном случае как союзник будущего кандидата в губернаторы Александра Беглова. Они выступили как защитники горожан от „неправильного‟ закона, и это PR, хороший предвыборный PR».
В нашумевшем законе некоторые увидели и происки лоббистов — владельцев больших гостиниц. Известный отельер из Петербурга Юнис Теймурханлы говорит, что был бы рад, если бы профессиональное сообщество имело такое влияние. Но в этом случае главный интересант — государство.
Юнис Теймурханлы, отельер: «„Жилуха‟, или жилой фонд — это большая черная дыра. И в данной политической или геополитической ситуации наша власть просто не может позволить такую неконтролируемую историю. Если у нас сейчас законы принимаются о контроле интернета и так далее, о чем речь? Как мы можем позволить, чтобы жилой фонд в стране был в общем неконтролируем?»
Скорее всего к закону о запрете хостелов в жилых домах российские сенаторы еще вернутся. Вероятнее всего, уже после выборов в Петербурге.