«Мне пришла брошюра, как готовиться к войне»: посол России в Швеции Сергей Беляев — о разговоре с королем, обрывах кабелей на Балтике и «шпионской» церкви

Что король Швеции говорил о России, есть ли между Москвой и Стокгольмом территориальные споры, кто виноват в повреждении кабелей на Балтике, что изменилось спустя год после вступления королевства в НАТО — об этом в специальном интервью RTVI рассказал посол России в Швеции Сергей Беляев.

О том, осталось ли пространство для дипломатии

Я приехал сюда три месяца назад. Пространство для дипломатии остается всегда, потому что до тех пор, пока отношения существуют, наша задача — поддерживать каналы коммуникации, поддерживать контакты.

Со шведами это сейчас достаточно проблематично, потому что контакты с нами очень сильно ограничены. Тем не менее говорить о нашей полной изоляции вряд ли приходится.

По шведским ведомствам мы общаемся с несколькими подразделениями в министерстве иностранных дел, хотя сейчас мало что [осталось] обсуждать, отношения сведены к очень низкому уровню. С другой стороны, есть и общественность, есть и регионы, есть и дипломатический корпус.

Например, 10 февраля был наш профессиональный праздник. Мы в посольстве устроили в честь этого прием и небольшой концерт силами нашего коллектива. В посольстве есть музыкальная группа, состоящая из наших сотрудников. Называется «Сны Севера», почти на профессиональном уровне ребята всё делают. И у нас на приеме были представители 39 посольств, из 30-ти — на уровне глав миссий. Поэтому общаемся по-разному.

О вручении верительных грамот королю Швеции Густаву XVI

Я вручал верительные грамоты королю Швеции вскоре после приезда, и у нас с ним состоялась очень хорошая беседа. Даже шведский протокол немножко удивился, потому что обычно, когда посол вручает королю грамоты, беседа длится 10-15 минут — протокольная часть. У нас беседа была где-то больше получаса, о разных вещах говорили.

Король, я бы сказал, очень тепло и с интересом вспоминал о своих поездках в нашу страну — еще в Советский Союз, потом он неоднократно бывал уже в России и с официальным визитом, и с частными поездками. С ним было интересно и, не скрою, достаточно приятно поговорить, потому что он умный, интеллигентный, образованный человек.

Конечно, он выражал сожаление, что сейчас отношения совсем не на том уровне. И по украинскому кризису мы с ним поговорили. Понятно, что у нас и у шведов очень разные оценки событий на Украине. Я напоминаю нашим шведским коллегам о том, что отношения между Россией и Швецией насчитывают не одну сотню лет.

Если вспомним еще времена варягов, то разные были периоды: были очень сложные, были менее сложные. Был период, когда Россия и Швеция постоянно враждовали и воевали между собой.

Но как раз основоположник нынешней королевской династии, Карл Юхан Бернадот, еще будучи кронпринцем, в 1812 году встретился с нашим императором Александром I, то есть нашел в себе силы и мудрость эту встречу осуществить.

И после этой встречи, которая произошла весной 1812 года, Швеция не только не участвовала в войне Наполеона против России, что позволило России фактически увести все войска из недавно присоединенной Финляндии и использовать их против наполеоновской армии, но и потом во время заграничного похода 1813-1814 годов шведы участвовали в коалиции против Наполеона.

И с тех пор, после встречи Александра и Бернадота, войны между нашими странами прекратились полностью и, надеюсь, навсегда.

О санкциях в отношении российского СПГ

Во-первых, полностью поставки нашего сжиженного природного газа в ЕС пока не закрыты. Швеция действительно активно выступает за максимальное ограничение торговли с нами и за очень жесткие санкции против России. То есть относится в ЕС к числу тех, кто наиболее жестко требует ограничений на экономическое сотрудничество и торговлю с нашей страной, в том числе в отношении газа.

Надо сказать, что Швеция от поставок российского газа и других энергоносителей никогда особо не зависела. В прошлом году поставки газа в Швецию в целом, не только от нас, составляли примерно $204 млн. Вы сами представляете, это в газовой торговле сумма небольшая. В первой половине года еще шли поставки из России, во второй половине года они уже прекратились полностью.

Но вот интересный момент: шведы прекратили покупать газ напрямую у нас. Но тем не менее 40% газа, который они покупают, — они покупают в Финляндии. Как вы понимаете, финны сами газ не производят.

То есть тот же самый российский газ, который закупается другими странами ЕС, видимо, перекупается шведами, то есть идет к ним окольными путями. <…> Это предположение. Хотя если посмотреть и задаться такой целью, то, наверное, можно проследить, откуда, скажем, у финнов этот газ появляется.

О планах ЕС задерживать танкеры «теневого флота России» на Балтике

Это, конечно, может привести к очень серьезной эскалации. Мы видим, что наши западные бывшие партнеры активно работают над уничтожением системы международного права.

Международное морское право предполагает принцип свободы судоходства — первое. Второе — оно предполагает совершенно четкий перечень тех случаев, в которых возможно задержание судов, например, пиратство.

Перевозка, скажем, энергоносителей или даже нарушение подводной инфраструктуры к такому перечню не относится.

Более того, задержать судно, то есть помешать его нормальному прохождению даже через свое территориальное море государство может только с разрешения государства флага этого судна — если посмотреть по международному праву.

Если произойдет слом системы международного морского права, то мы окажемся в ситуации хаоса и беспредела. К сожалению, мы видим, что сейчас в мире система международного права очень часто подменяется понятием неких общепризнанных правил, причем признанных Западом.

Насколько и как это приведет к эскалации или к конфликтным ситуациям — пока вопрос риторический. То есть понятно, что ничего хорошего из этого не произойдет. Но насколько это будет развиваться, насколько можно досматривать и задерживать все суда, которые проходят через Балтийское море… Здесь движение судов — как на Бродвее в Нью-Йорке.

Мы, Россия, в свое время занимались вопросом обеспечения безопасности морского судоходства на Балтике и в Финском заливе, в частности. К сожалению, сейчас все эти наработки хорошо забыты, хотя в свое время они внесли очень большой вклад и в обеспечение безопасности движения судов, и в сохранение экологии Балтийского моря.

Второй момент, который вы сейчас обозначили, — как раз эти кабели. И здесь происходит интереснейшая ситуация: когда происходит авария, сразу начинаются, в том числе здесь, в Швеции, утверждения, что во всем виновата Россия — дескать, это гибридные атаки со стороны русских. Потом выясняется, что, в общем-то, во всех этих случаях корабли, которые подозреваются и даже задерживаются, к русским-то отношения не имеют.

Потом выясняется, что «злой умысел» неотличим от разгильдяйства. И выясняется, что злого умысла-то и не было, а была какая-то аварийная ситуация — как на последнем судне, которое задерживалось и которое, оказывается, ходило под флагом Мальты (балкер, чей экипаж в январе заподозрили в повреждении кабеля между шведским островом Готланд и Латвией. — Прим. RTVI)

Выясняется, что у судна волнами сбило якорь, и на протяжении длительного времени и многих километров оно шло и тащило за собой якорь на огромной — 300 метров — цепи. Как можно не заметить, что у тебя якорь упал за борт и тащится за тобой? Говорят, что шли на автопилоте, поэтому команда даже не обратила внимания, а автопилот выравнивал движение судна.

На море бывают разные ситуации, но, видимо, это вопрос и к техническому оснащению судна, и к профессионализму команды, потому что в северных морях плавать не так легко. И команды, которые, например, привыкли плавать в морях южных, зачастую не совсем знают, как себя вести в сложных условиях северных акваторий, будь то Балтика или Северный Ледовитый океан.

О том, будут ли Россию напрямую затрагивать задержания танкеров, которые ходят под флагами третьих стран

Ситуация не очень понятная. Прежде всего, это касается стран, под флагами которых ходят эти суда, и судовладельцев, которые этими судами владеют, — а это, как правило, не Россия. И, насколько я знаю, некоторые судовладельцы уже предъявляют скандинавским странам иски, связанные с задержанием своих судов. И с точки зрения международного права они правы, потому что эти задержания фактически идут вразрез с требованиями международного права.

Другой вопрос, что в Европе международное право в последнее время всё меньше и меньше уважают и соблюдают.

О решении НАТО учредить патруль «Балтийский часовой» и о том, может ли Россия ввести свой патруль

Это вопрос, скорее, к нашим коллегам в Министерстве обороны, может быть, даже и выше. Конечно, наш флот может получить указание проводить караваны. Как вы знаете, такими вещами наши моряки занимались, они имеют опыт еще со времен Великой Отечественной войны.

Но дальше представьте себе ситуацию: куда мы можем прийти, если, допустим, идут суда, сопровождаются нашими военными кораблями, и их перехватывают натовские корабли? Дальше возникает ситуация прямого столкновения наших и натовских военных кораблей. К чему это может привести? <…>

Я надеюсь, что у всех хватит выдержки и ума понять, что такие столкновения чреваты очень серьезными последствиями, поэтому лучше таких проблем избегать и заниматься тем, чем в принципе должна заниматься дипломатия, — предотвращением конфликтных ситуаций и инцидентов, в том числе и на море, и в воздухе.

Мы над этим в Балтике очень плотно работали. Как вы помните, была ситуация, когда возникал целый ряд вопросов к безопасности авиационного сообщения, когда самолеты летали с транспондерами или без транспондеров.

И в принципе Балтика была единственным регионом в мире, где удалось добиться сотрудничества между военными и гражданскими авиадиспетчерами и выработать определенные правила поведения в воздухе для гражданских и военных судов, для того чтобы избегать опасных ситуаций. Если мы посмотрим сейчас на ситуацию в Балтике, то она деградирует на тот уровень, который был до всей этой большой работы…

Если нет контактов, значит, нет и координации. И это чревато возникновением как раз тех самых опасных ситуаций, что совсем не здорово.

О том, почему могли участиться повреждения кабелей на Балтике

Ну, они и раньше повреждались. С одной стороны, на Балтийском море очень активное судоходство, а с другой стороны — очень развитая экономическая инфраструктура, поэтому дно Балтики покрыто кабелями, трубопроводами и так далее. И в этих условиях аварии действительно могут происходить…

Но с чем мы сталкиваемся сейчас: при любой внештатной ситуации сначала говорится публично о том, что за всем этим стоит Россия и это наш злой умысел, потом выясняется, что это была аварийная ситуация, причем никак не связанная с Россией, но никто не опровергает первоначальную информацию.

И, соответственно, она уже ушла, она гуляет, и у всех читателей, слушателей, у среднего человека здесь, в Швеции, формируется впечатление, что это агрессивные действия со стороны России. О том, что Россия к этому не имеет никакого отношения, потом не говорится. <…>

Да, они опровергли, что диверсии не было, но, как вы знаете, первоначальная информация расходится под большими заголовками, а потом, когда всё это перестает быть горячей новостью, проходит уже на задних полосах газет и такого внимания не получает.

О том, остались ли совместные учения по предотвращению разливов нефти

У нас раньше были такие учения и с балтийскими государствами, и в рамках Арктического совета, того же Совета Баренцева/Евроарктического региона (в сентябре 2023 года Россия вышла из СБЕР. — Прим.RTVI). Спасательные службы очень серьезно и скрупулезно отрабатывали взаимодействие.

В последние годы таких учений и такого сотрудничества нет — как и нет, к сожалению, обмена данными между спасательными службами и правоохранительными органами, который раньше существовал и серьезно помогал бороться как с потенциальными авариями, так и с преступностью.

Да, в посольстве России работает военный атташе, равно как и в посольстве Швеции в Москве имеется военный атташе. Но контакты по линии военной дипломатии сведены к минимуму.

О том, прояснились ли условия, на которых Швеция вступила в НАТО 7 марта 2024 года

Эта задача перед нами стоит по-прежнему. Мы — и как посольство России в Швеции, и наша внешнеполитическая служба в целом, и наше министерство обороны — должны и будем отслеживать то, что на практике означает членство в НАТО.

За это время Швеция не только вступила в НАТО, но и подписала соглашение о военном сотрудничестве с США, которое дает возможность американским вооруженным силам использовать целый ряд военных баз и объектов на территории Швеции.

Что касается размещения каких-то видов вооружений, здесь пока конкретики нет. Швеция, вступив в НАТО, никаких ограничений на себя официально не взяла, в том числе и по ядерному оружию.

О заявлении премьера Швеции, что в мирное время на территории страны не будет ядерного оружия

Здесь шведы рассуждают о том, что это, в общем-то, консенсус, что у них есть большая традиция неразмещения такого оружия. С другой стороны, никаких официальных самоограничений или тем более законодательных актов в этом отношении не принято.

И мы прекрасно знаем, что те же самые американцы имеют практику не отрицать и не подтверждать. Вот заходит их корабль или прилетает их самолет (здесь, в Швеции, американские стратегические бомбардировщики уже гостили), и американцы никогда не подтверждают и не отрицают, есть ли на борту ядерное оружие или нет. В условиях какого-то обострения тем более можно ожидать можно чего угодно.

В плане военных мер, естественно, необходимо следить — и это будет делаться, — за тем, будут ли размещаться на территории Швеции на постоянной основе иностранные военные контингенты, будут ли размещаться ударные системы вооружений и какие. Но это вопрос, скорее, для наших военных коллег.

Что касается политической составляющей, то членство Швеции в НАТО означает, что, во-первых, к сожалению, безопасность Швеции не укрепилась, а, наоборот, ослабла. Почему? Потому что раньше нам не приходилось думать о том, как действовать в случае участия Швеции в каких-то конфликтах против нас. Сейчас, естественно, наши военные об этом должны думать.

Во-вторых, раньше шведы все решения принимали сами. Сейчас как члены военного блока они зависят от решений, которые принимаются этим блоком. А НАТО активно ищет свое место в меняющемся мире, обосновывая свою необходимость в том числе угрозами со стороны России. То есть видит в нас, грубо говоря, основную угрозу, которой они должны противостоять.

Ну и третий момент: если Швеция раньше была нейтральным государством, которое имело большой авторитет в мире и могло осуществлять какие-то международные инициативы, собирать международные конференции, быть посредником (вспомним, что в Стокгольме в свое время проходила конференция по мерам доверия в Европе), то сейчас говорить о каких-то крупных международных инициативах или мероприятиях в плане Швеции достаточно сложно.

Потому что теперь шведы стали одной из небольших стран НАТО, которая четко будет следовать натовской позиции и натовской дисциплине, и, соответственно, она утрачивает возможности выступать международным посредником или местом, которое приемлемо для всех с точки зрения проведения каких-то крупных международных мероприятий.

О выходе России из соглашения о многосторонней программе по утилизации ядерных отходов

Польза [от соглашения, подписанного в 2003 году в Стокгольме], безусловно, была, потому что это было серьезное международное сотрудничество, которое вносило вклад в повышение радиационной безопасности на Севере и способствовало утилизации целого ряда объектов на нашей территории, которые оставались после вывода, например, тех же самых подводных лодок из состава флота.

На протяжении долгого времени этот проект осуществлялся в том числе в рамках так называемого «Северного измерения», то есть равноправного сотрудничества России, ЕС, Норвегии и Исландии. В рамках «Северного измерения» действовало так называемое природоохранное партнерство, и там было очень много полезного сделано.

В последние годы сотрудничество в рамках этого соглашения по многосторонней программе ядерной безопасности уже сходило на нет. Очень многое делалось и делается уже Россией самостоятельно. Российский «Росатом» очень активно работает над обеспечением экологической безопасности в наших северных регионах.

И в принципе от того, что сейчас это соглашение перестало действовать, я думаю, Россия ничего не потеряла. Потому что, повторюсь, многие проекты были уже осуществлены. Более того, Россия нарастила собственную активность на этих территориях, в том числе по обеспечению ядерной и радиационной безопасности.

Ну а что касается судьбы этого соглашения, то не только западные страны не сильно хотят с нами в последнее время взаимодействовать, но и для России совершенно неприемлемо, чтобы по таким чувствительным моментам, как, например, радиационная безопасность, мы передавали информацию странам, которые к нам настроены отнюдь не дружелюбно. И тем более нельзя от таких стран зависеть по таким стратегическим вопросам.

О соглашении между СССР и Швецией о разграничении морских пространств 1988 года

Территориальных споров между Россией и Швецией нет, и Россия как государство-продолжатель Советского Союза продолжает выполнять все те международные обязательства, которые были осуществлены Советским Союзом.

В первые годы существования уже Российской Федерации проводилась большая работа по инвентаризации договорно-правовой базы и подтверждалось, какие документы, какие договоренности, заключенные Советским Союзом, продолжают действовать в отношениях между Россией и иностранными государствами, какие подлежат замене, какие прекращают действие.

Те соглашения, которые касаются пограничного разграничения, продолжают действовать без ограничения срока давности.

Об опасениях шведов по поводу своего крупнейшего острова Готланд

Естественно, Россия на Швецию нападать не собирается, и, на мой взгляд, единственная опасность, которая для шведов существует, — это опасность того, что они могут быть втянуты в какой-то конфликт через НАТО, будь то с нами или с кем-то другим — даже не желая того, как член НАТО. Но решение будет приниматься в Брюсселе или в Вашингтоне, и мало ли где можно оказаться.

Не так давно, осенью прошлого года, в северной Финляндии проводились натовские военные учения, и там была очень показательная ситуация, когда по завершении этих учений проводилась пресс-конференция. Правда, на этой пресс-конференции присутствовали не шведские военные, а, помнится, там сидели американский генерал, француз и финн.

И когда журналисты начали спрашивать, чем вы занимаетесь, какие планы и так далее, то и финн, и француз показали на американца — мол, «он главный, вот он и будет отвечать». А американец, как и положено военному, сказал очень четко: «А вот что прикажут из Вашингтона, то мы и будем делать». Это в скандинавских СМИ прошло и, насколько я помню, на финском телевидении показывали.

Поэтому, к сожалению, проблема действительно в том, что не от шведов зачастую будет зависеть их судьба.

Что касается Готланда. Вы понимаете, то, что видно здесь: шведы, равно как и другие скандинавы, пугают сами себя. Поскольку нельзя откопать чего-то такого, чтобы мы их напугали, они начинают выдумывать всякие фантастические сценарии, что Россия нехорошего могла бы с ними сделать.

О брошюрах «Если наступит война или кризис», которые раздавали шведам

Видел и даже сам получил такую брошюру. Ко мне в резиденцию пришла такая брошюра, я ее с интересом прочитал. Ну, это, опять же, что? Это инструмент обработки общественного мнения — готовить умы людей к тому, что «мир опасен, на нас могут напасть, а вот поэтому нам надо быть в НАТО, а вот поэтому нам надо повышать расходы на оборону» и так далее.

То же самое вступление в НАТО означает существенное повышение военных расходов, это при том что существует большая проблема с социальными программами.

То время, когда Швеция была государством всеобщего благоденствия, и действительно, здесь были такие социальные достижения, что многим и не снилось, и мы изучали скандинавскую модель социального развития и социального обеспечения, [прошло], сейчас многие эти вещи сворачиваются.

Очень большая проблема с адаптацией мигрантов в общество. Очень большая проблема с контролем преступности.

Но тем не менее все эти проблемы если не отметаются, то от них пытаются отвести внимание и сосредоточить внимание на том, что вот есть внешний противник. Соответственно, безопасность требует жертв, поэтому, товарищи, затяните пояса и будьте рады, что вас защищают.

О ревизиях бомбоубежищ и покупке дополнительных земель Похоронными ассоциациями Швеции

К сожалению, это не шутки, это действительно так. Это массовая истерия, которая насаждается в общественном сознании, для того чтобы, грубо говоря, людей запугать. Отсюда эти сценарии того, как и куда Россия может напасть, хотя Россия никуда нападать не собирается, как вы понимаете.

О подозрениях в шпионаже в адрес русской церкви в Вестеросе

Это как раз один из примеров той самой истерии, которая в шведских СМИ и в общественном мнении, к сожалению, существует. Никто уже не вспоминает о том, что когда в Вестеросе — это город недалеко от Стокгольма, где-то около 100 километров от Стокгольма, — строился храм Русской церкви, то участок, на котором он стоит, шведские же власти и предложили для строительства.

Для наших приходов было бы лучше получить более удобный участок, но какой предложили, такой и взяли. <…> Не они выбирали этот участок. Там [был] лес, его вырубили, построили храм…

В Швеции, надо сказать, существуют порядка десяти приходов Русской православной церкви, работают два священника Русской православной церкви, и в принципе насчитывается порядка 1 200 активных прихожан.

В последнее время действительно начали распространять слухи насчет того, что русские приходы, вернее, приходы Русской православной церкви, — это, в общем-то, рассадники шпионажа, что они как-то связаны с российскими спецслужбами и так далее.

Кстати, то же самое сейчас происходит в отношении мусульманских общин. Последние всплески были осенью, а сейчас внимание переключилось на мечети. И в шведских СМИ, да и шведские соответствующие службы начали говорить, что в мечетях, связанных с Ираном, идет не та пропаганда, какая нужно, и имамы связаны со всякими спецслужбами. Насколько я помню, даже было принято решение о высылке одного из имамов иранского происхождения.

То есть это явление, когда в целом в обществе нездоровая ситуация, и на православные приходы шел накат, и на мусульманские приходы сейчас идет накат. Более того, под жернова такой пропаганды попали даже китайские культурные центры и школы с изучением китайского языка.

Церковь в Вестеросе работает, с ней всё в порядке. Настоятель храма в Вестеросе не далее как 10 февраля был у нас на приеме, мы с ним общались. Там община не такая уж большая… Сложно сказать, сколько именно, потому что, например, в Стокгольме большого храма нет, и в Вестерос, где построен хороший, достаточно вместительный деревянный храм, люди приезжают на службы в том числе из других городов.

Слава богу, пока наша церковь там работает, приход существует. А все эти обвинения вокруг прихода как раз связаны с той истерией, которая происходит в обществе, плюс c той волной антироссийских, антирусских настроений, которые на фоне этой истерии здесь, безусловно, распространяются.

Об отмене мероприятий в области культуры

К сожалению, здесь, в Швеции, это касается даже не только политических контактов, не только экономики, не только отношения к религиозным организациям — здесь под запрет попадает даже российская культура, когда отменяют или запрещают спектакли по произведениям российских классиков, ну уж никак с современной Россией не связанных.

Не так давно, в январе, наверное, чешский театр балета, — не российский, чешский, — собирался приехать сюда с постановкой нескольких балетов по Чайковскому. Причем этот театр здесь уже бывал, уже были такие гастроли. В прессе подняли большую шумиху, что как же так, это пропаганда России, российской культуры. В результате те коммуны, муниципалитеты, где предполагалось проведение гастролей, сочли за благо эти гастроли отменить.

Театр не имел и не имеет, естественно, никакой политической позиции — это было сделано из-за того, что в театре российский [репертуар], что предполагалась постановка вещей, связанных с российской культурой.

К сожалению, [эти явления] массовые. Помнится, что и наш великий композитор Гергиев был здесь почетным членом Шведской оперы, и его этого звания лишили. <…>

[Классиков с книжных полок] пока не изымают, хотя я не сильно видел здесь того же Достоевского и того же Толстого.

О захоронениях времен Второй мировой войны, русско-шведской войны 1808-1809 годов и Северной войны

Нет, договора [об уходе за воинскими захоронениями между Россией и Швецией] нет. Но могилы здесь действительно существуют, в том числе и времен исторических русско-шведских войн.

Мы за всеми этими могилами приглядываем, они в хорошем состоянии. И надо сказать, что следят за ними, как правило, муниципалитеты, свою лепту вносят русскоязычные организации соотечественников. В том числе и русские приходы тоже не обходят вниманием эти захоронения.

Например, на сайте нашего посольства [вы можете увидеть] информацию, что мы недавно возлагали цветы к могилам похороненных здесь наших дипломатов — есть такие, причем это очень старые времена. Приведу вам пример — Петр Корнилович Сухтелен, который был здесь представителем Российской империи при том самом первом [короле-основателе нынешней династии] Бернадоте Карле Юхане, это еще 1820-1836 годы.

Проблем [с ними] нет. Более того, одно захоронение, точнее, памятник даже на территории посольства стоит.

О выдаче виз россиянам и шведам

Шведы сейчас фактически не дают визы нашим гражданам — только по каким-то гуманитарным случаям, связанным с поездками родственников. Мы шведам даем визы без ограничений. Но обмен и поездки значительно сократились.

Сейчас, правда, шведы могут оформлять даже электронные визы. И поскольку они делаются через интернет, то даже у нас в статистике не проходят. Наш консульский отдел в прошлом году выдал шведам в общей сложности 682 визы — вы представляете, что за год это ничто. Видимо, какая-то часть [может] въехать через электронные визы.

Но в принципе поездок сейчас очень мало.