«Русских слов на Большой Дмитровке почти нет». Член Совета при президенте по русскому языку Маргарита Русецкая — о том, можно ли законодательно запретить иностранные слова

Парламентарии под конец осенней сессии собираются рассмотреть в первом чтении законопроект о защите русского языка, который, в частности, предусматривает ограничение на использование иностранных слов госструктурами. В интервью RTVI член Правительственной комиссии по русскому языку, директор Корпоративного университета московского образования Маргарита Русецкая рассказала, почему законопроект едва ли сделает речь чиновников и муниципальных служащих грамотнее, а документы — более читаемыми.

Затяжной период англицизмов

Новые поправки в закон «О государственном языке» предполагают запрет на использование иностранных слов за исключением тех, что не имеют общеупотребительных аналогов в русском языке, органами государственной и муниципальной власти. Насколько мне известно, русский язык за все время существования вобрал в себя большое количество заимствований из самых разных языков: из тюркского, французского, латыни, немецкого и английского. До какого слоя планируется «очищать русский язык»? Ожидать ли нам, что в скором времени исчезнет слово «депутаты»? Ведь его можно заменить более русским словом «законотворцы».

Давайте попробуем разобраться. Вы совершенно правильно ставите вопрос: до какого уровня отматывать историю в развитии языка? Если говорить конкретно о депутатах, то тут есть разные варианты. Если мы говорим о Московской Думе, например, то раньше депутаты назывались там гласными. Но является ли сегодня «гласный» в значении «депутат» общеупотребимым? Наверное, нет. Поэтому если говорить о Мосгордуме, то тут решение однозначное. Это один из немногих, пожалуй, примеров, когда границу между общеупотребимостью и необщеупотребимостью можно провести. Иностранные слова всегда появлялись в русском языке. Были эпохи и периоды активного заимствования из латыни, и из немецкого, и французского. Сейчас продолжается затяжной период англицизмов.

Если сам процесс трансформации языка не нов, зачем потребовалось дополнительно защищать язык от заимствований? Это поддерживает общий тренд на сохранение национальной идентичности?

Раньше все же эти процессы не носили такой лавинообразный, такой стремительный характер. Такого количества заимствованных слов за короткий промежуток времени, наверное, не было никогда. Не все могут к этому приспособиться, привыкнуть. Но вместе с тем, мы, конечно, понимаем, что если иностранное слово появляется в нашей коммуникации, значит, оно имеет право на жизнь.

Какое слово приживется в языке, а какое не приживется, мы спрогнозировать не можем. Ни лингвисты, ни филологи никогда не занимаются языковыми прогнозами. Они только описывают те ситуации, которые происходят или происходили в языке. А вот для прогнозирования будущего, как известно, есть другие специальности.

Помните, в девяностые годы появилось слово «пейджер» вместе с самим гаджетом? Оно быстро вошло в наш язык и быстро исчезло. Как только из повседневного обихода ушли пейджеры — пропало слово. Сейчас его можно считать узкопрофессиональным. Его используют специалисты в некоторых сферах. А спроси подростков или молодых людей на улице…Они, наверное, сходу не смогут сказать, что это такой первый гаджет, который обеспечивал нам мобильную связь.

Сложности с определением границ усугубляются законоприменительной ситуацией. Эта норма не нова. В версии закона от 2005 года тоже значилось, что мы должны в публичной коммуникации использовать нормативный государственный русский язык, избегая по возможности заимствований. Отслеживать соблюдение этой нормы в соответствии с законом должна была Федеральная антимонопольная служба. Но, насколько мне известно, не было ни одного случая, когда ФАС обнаружила бы какое-то нарушение этой статьи и призвала к ответу виновного.

Как вы считаете, новые поправки изменят ситуацию?

Коли с 2005-го года эта статья так и не заработала, я просто не вижу оснований, почему заработает в этот раз. С чего вдруг эта версия законопроекта вдруг станет рабочей?

Какие возможности регулирования здесь существуют?

Во-первых, еще раз: не нам, не носителям языка и не профессиональному сообществу было поручено отслеживать исполнение этой нормы. Если Роскомнадзор отслеживает исполнение закона в части русского языка в рекламе, СМИ, то за запрет на избыточное использование заимствований должна была отвечать ФАС. Наверное, в новой версии закона сохранится это распределение полномочий. Как это будет исполняться — большой вопрос.

У нас есть порядок регистрации юридического лица, в том числе его наименования. Это все входит в пакет документов, который предоставляется предпринимателями при регистрации компании. Самое простое, что можно сделать: на этом этапе либо принимать одобрительное решение, либо отказывать в регистрации, если в названии организации используются иностранные слова.

Недавно мы гуляли с журналистами по Большой Дмитровке и говорили о вывесках, наименованиях, которые сейчас есть на старейшей московской улице. Кругом английские слова, названия английских брендов, магазинов. Закон это позволяет. Если это зарегистрированная торговая марка, то она так и должна, конечно, писаться. Это и Armani, и Louis Vuitton, и так далее. Но зачастую мы видим какую-то дикую смесь русских и английских корней. Либо просто английские слова, написанные русскими буквами. Где-то это вот такие уловки, где-то законные проявления, но, получается, что русских слов на Большой Дмитровке почти нет. Почему бы не предусмотреть этот момент при регистрации нашего, российского юрлица? Если ничем не мотивировано использование иностранного слова, то отказывать в регистрации компании с таким наименованием. Откройте любой каталог жилых кварталов, новостроек. Вы увидите, что там не просто часто встречаются английские слова, там почти все на английском.

Наверное, предприниматели считают, что это добавляет престижности? Любовь ко всему заморскому, иностранному — вообще одна из особенностей менталитета жителей России.

Да. И это большой вопрос социальной ответственности бизнеса. Неужели люди, возводя современные, очень удобные, комфортные кварталы, не верят в то, что элитное жилье может называться русским словом или выражением? Это вопрос опять к осознанию нашего культурного кода, ценности русского языка. Но подчеркну еще раз: если они регистрируют торговый знак сразу на английском языке, то все абсолютно законно.

Тех, кто пишет документы, надо наказывать за ошибки

Если с рекламой и названиями еще более-менее понятно, как быть с госслужащими? Их хотят тоже обязать пользоваться правильным русским языком. Как и кто это будет отслеживать?

Что означает «хотят обязать»? По закону 2005 года они и так должны использовать нормативный государственный русский язык, в том числе при документообороте. Эта норма тоже уже была.

Но при этом все, кто имел дело с документами, проектами законов, понимают, что там бывают ошибки. Даже такие, которые существенно затрудняют понимание текста.

Часто в документах нарушаются ортологические нормы (ортология — раздел языкознания, изучающий нормы языка, а также отклонения от этих норм, то есть речевые неправильности, — прим. RTVI). Кто-то скажет, что это опечатки. Но, будем откровенны, не только опечатки. Встречаются орфографические, пунктуационные ошибки. Стилистические ошибки всегда в изобилии. Не хочу напоминать, но в последние годы были громкие истории, когда профессиональному сообществу приходилось публично обсуждать ошибки в важнейших государственных документах. Эта норма тоже не нова. Более того, сейчас уже где-то существуют редакторские отделы, которые должны как раз обеспечивать орфографическую и пунктуационную чистоту, лингвистическую корректность в документах. Но на практике этого не происходит. Очень много нареканий к этому накопилось, поэтому сейчас опять заговорили о том, что нужно с этим что-то делать. В новый законопроект добавили уточнение: должна будет появиться предварительная обязательная лингвистическая редактура документов. Можно было бы здесь возликовать! Но не тут то было…Читаем пояснительную записку к закону: дополнительного финансирования закон не потребует.

Это означает, что дополнительные ставки для редакторов не появятся?

Новая ставка — это дополнительные деньги. Значит, их не будет. Чтобы повысить квалификацию и обучить новым компетенциям имеющийся персонал, тоже нужны дополнительные деньги. Если они сейчас не справляются с этим, значит, нужно сформировать у них какие-то новые знания, умения, навыки. Это тоже дополнительная работа. Но денег выделять никто не намерен.

На мой взгляд, тогда остается единственный вариант. Значит, с тех, кто пишет эти документы, нужно будет спрашивать более строго и наказывать за ошибки. Это не потребует дополнительных финансов.

Вы будете участвовать в обсуждении этого законопроекта в Госдуме и правительстве?

Мосгордума этот законопроект обсуждала еще год назад. Мы не спорим с его важностью и значимостью. Но в текущем его варианте поддержать его сложно. Слишком много сомнений, много вопросов к тому, как он будет работать. Нужно еще раз подумать о том, как это может быть реализовано на практике. Сейчас мне это кажется преждевременным. То, что такой закон внесен, это замечательно. Но хотелось бы, чтобы были услышаны наши предложения (рассмотрение законопроекта в Госдуме в первом чтении намечено на середину декабря — прим RTVI).

Может ли чиновник «опупеть»

Вы входите в правительственную комиссию по русскому языку, которая будет заниматься формированием требований для нормативных словарей и справочников. Вы считаете, что запрос от общества есть для этой работы?

Начну с лирического отступления…В 2020 году, кажется, в орфографическом слова появилось 675 новых слов. В этом году — 150. Если посмотреть, что это за слова, то примерно 30% из них составляют заимствованные англицизмы. Еще 7% — сленг, жаргонизмы. «Погранцы», «опупеть», «бумеры», «чевэкашник», «сорбонка», — такие вот слова. Какие процессы происходят в языке, которые потребовали внесения их в орфографический словарь? Переход этих слов из просторечной, обиходной коммуникации в печатные издания. Видимо, частота появления этих слов на страницах СМИ, в том числе в печатных текстах, потребовало их кодификации. У филологов возник вопрос, как эти слова правильно писать: через «е» или через «э». Ученые фиксируют языковой спрос на норму и вносят слово в словарь, тем самым закрепляя то или иное написание.

Дело благое вроде бы. Можно ли теперь использовать это слово в публичной и официальной коммуникации, если оно есть в орфографическом словаре? Можно ли чиновнику в своем докладе сказать: «Я опупел от того, что я прочитал»? Грань очень тонкая, как вы видите.

Когда еще могут потребоваться нормативные словари?

В судебных разбирательствах бывают ситуации, когда судья не знает, к какому источнику обратиться для уточнения информации. Это не анекдот. Судье приходится обращаться к той же «Википедии» или к словарям, в которых содержатся ошибки. У нас сегодня на полках можно найти издания, где одна и та же норма трактуется по-разному. Особенно для судебной практики важно лексическое значение каких-то слов и выражений. Здесь речь идет, прежде всего, о том, чтобы утвердить словари, на которые можно было бы опираться, в том числе и в судебной практике. Бывают разные экзаменационные ситуации, когда можно оспорить то или иное решение, если есть разночтения в словарях. Это основание для апелляции как минимум. Нужны словари, на которые, как на последнюю инстанцию, можно всегда будет сослаться. Потребность в золотом стандарте существует.

А грамматика тоже какие-то существенные изменения претерпела за последние годы? Закон предполагает создание новых нормативных грамматических пособий. Пособий Дитмара Эльяшевича Розенталя уже недостаточно?

Специалисты считают, что в грамматике происходят еще более сложные процессы. Например, претерпевает изменения система падежей. Все больше людей отказываются склонять существительные среднего рода с окончанием на «о» и «е».

Мы не хотим говорить «в Переделкине», «в Чертанове». Или, например, у нас сегодня люди предпочитают говорить «не вижу леса». По аналогии с английским языком люди стали чаще говорить «можно мне чая» вместо «можно мне чай». Люди стали использовать родительный падеж чаще. Это тоже нововведение последних лет. Появляются восходящие ударения в конце фразы, свойственные английскому языку.

Если в конце 50-х, в 70-е, 80-е годы издавалась грамматика, которая постоянно обновлялась, то, к сожалению, последние годы мы не можем похвастаться тем, что у нас такое комплексное описание всех норм современного живого, русского языка. Академик Костомаров любил говорить, что норма очень подвижна. Ее формируем мы сами, как носители языка, в нашей повседневной речевой практике. Кофе среднего рода появляется не как прихоть составителя словаря или чиновника, а как отражение предпочтений большинства. Когда большинство начинает говорить «я люблю сладкое кофе», тогда появляется двойная норма.