«Собственность не должна исчезать просто так». Глава Ассоциации розничных инвесторов — о заморозке активов, санкциях и защите миноритариев

Число частных инвесторов в России перевалило за 30 млн. В планах властей — вдвое повысить капитализацию фондового рынка и привлечь как минимум 30 трлн рублей инвестиций в экономику. Может ли эти планам помешать прецедент с изъятием акций у миноритариев Соликамского магниевого завода и западные санкции против Мосбиржи, рассказал RTVI исполнительный директор Ассоциации розничных инвесторов Илья Херсонцев.

О защите прав частных инвесторов

— Тема защиты прав частных инвесторов беспокоит многих. И если на экономическом форуме в Петербурге многие выражались довольно осторожно, то на Финансовом конгрессе Банка России уже пошли более жесткие заявления. Так, председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков сказал, что нарушителей прав собственности миноритариев нужно расстреливать. Потом, конечно, добавил, что морально. Как вы думаете, почему градус дискуссии настолько повысился?

— Сама ситуация, когда у миноритариев Соликамского магниевого завода (СМЗ) изымают акции, закладывает потенциальную мину под организованные торги. У нас на торгах сейчас более 100 эмитентов, которые были в свое время приватизированы. Мы понимаем, что Московская биржа и Банк России выступают на стороне инвесторов, защищают саму систему. Мы, конечно, не ожидаем, что ко всем эмитентам будут иски, но потенциально риск есть. И регулятор вынужден на этот риск реагировать.

В тот момент, когда все это закрутилось, появилась шутка: “ничего страшного, дорогие инвесторы, вы сможете обратно выкупить эту акцию на IPO (когда компания впервые предлагает свои акции широкому кругу лиц и размещает их на фондовой бирже, — прим. ред.)”. На экономическом форуме, где была Эльвира Сахипзадовна (Набиуллина, глава Банка России — прим. ред) , был задан вопрос: что будет происходить с такой госсобственностью. И ответ был такой: будем продавать, мы не собираемся владеть ей бесконечно. То есть не такая это и шутка была, что инвестор сможет ту акцию, которую у него забрали, выкупить обратно.

— Тут такая двоякая ситуация получается. Там же есть люди, которые получали акции за ваучеры. Один из таких владельцев акций, который проработал на Соликамском заводе почти 50 лет и оказался соответчиком по этому громкому делу, рассказывал нам свою историю. Есть и люди, которые покупали акции на бирже. Можно ли предположить, что защитят только тех, кто взял акции на бирже, а те, кто покупали, например, по ваучерам, будут признаны недобросовестными?

— Разделять инвесторов на две группы, наверное, несправедливо. Теоретически все может быть, но это будет совсем печально. Например, мы защитили биржевую инфраструктуру, признали, что биржевые инвесторы добросовестные приобретатели. Но вот тот пример, который вы привели, что к вам обратился человек, который брал акции СМЗ за ваучеры, а теперь их изымают. Он отдал предприятию почти полсотни лет, доктор технических наук. А оказывается, что он кругом неправ.

— Меня с тех пор этот вопрос и мучает. Может ли произойти такая ситуация, когда одним миноритариям скажут “да”, потому что надо поддержать доверие инвесторов, биржу, а остальные будут не так интересны?

— В таких делах можно бороться за всех, но тогда твоя позиция становится уязвимой. У прокуратуры позиция какая: эти люди в момент приватизации получили свою долю, они ничем не отличаются от вчерашних главных акционеров, у которых уже забрали акции.

Если мы формулируем позицию в защиту розничных инвесторов, у нас есть хотя бы одна точка опоры. Невозможно выступать в интересах всего света. Но я тоже не понимаю историю, когда изымают акции у того, кто много лет проработал на предприятии. В те времена много предприятий приватизировались. Люди оставляли там свое здоровье. Это уже вопрос человеческой справедливости.

Все механизмы для компенсации имеются. Если нужны еще — не вопрос. Государственная Дума на стороне инвесторов. Ключевой вопрос — в том, что собственность не должна исчезать просто так. Иначе странно: зачем мы зовем инвесторов на рынок? Разве не затем, чтобы они свою собственность таким образом сохраняли?

— Учитывая планы государства заработать на инвестициях 30 триллионов… Возможно ли это, когда на рынке есть такие риски?

— У инвесторов короткая память. Все новые и новые инвесторы приходят на рынок. Неизвестно, повлияет ли это дело на ситуацию в целом, но так быть не должно. Инвестор на бирже не должен думать о приватизации, он должен думать о компании. Что делает компания, зарабатывает ли она деньги. Заниматься тем, чтобы бизнес развивался, а не выяснять подробности давнего прошлого.

— Дело Соликамского магниевого завода продолжается уже два года. Вот-вот будет апелляция, но только недавно рынок заподозрил что что-то не так.

Особенно обидно, что ответчик — не институциональный инвестор или юридическое лицо, у которого есть юрист — они воспринимают это дело не эмоционально. Это обычные люди, у которых судебное разбирательство вызывает эмоции близкие к психологической травме, которые задаются вопросом: как же это так. Если глубоко не копать во все эти юридические закавыки, они чувствуют себя преступниками, у которых конфискуют имущество. Некоторые, конечно, уже абстрагируются — это психологическая защита.

— Когда ты не в ситуации, то можно абстрагироваться, конечно.

У кого-то сумма небольшая. Но эту небольшую сумму им же никто не предлагает. У меня любимый аргумент: если вы считаете, что сумма небольшая, заплатите всем, никто не откажется.

— Так с дивидендами по СМЗ тоже так было: их получил бюджет, а остальные акционеры — не особо.

— Потому что есть практика, что, если у собственников забирают акции, вдобавок ко всему прилетает иск по выгоде, которая накопилась за все время (выводили акции, получали дивиденды). Основа иска — в том, что человек не имел права владеть этими акциями. А почему тогда получил дивиденды? Надо тогда, следуя этой логике, и такие иски уже есть, еще и взыскать всю полученную выгоду.

Эта история не заканчивается тем, что изъяли акции, теперь живите спокойно. Инвестор рискует получить следующий иск. Мы не знаем, будет он или нет, но судя по общей логике риск есть. Мало приятного. И это просто потому, что ты — тот самый инвестор, которого позвали на биржу просто поинвестировать.

О санкциях против Мосбиржи и покупке валюты

— Давайте перейдем к вопросу про Мосбиржу. Недавно она попала под санкции и теперь курс определяется вне биржи. Что изменилось для тех, кто покупал там валюту?

— У части инвесторов была стратегия покупать доллар в случае кризиса и продавать основные активы. Это была такая балансирующая позиция, ну и реперная точка, в которой человек часто измерял свои инвестиции — измерял в долларе, а не в рубле. По мере того, как исчезает все больше и больше иностранных валют, инвесторам приходится приспосабливаться. Сейчас один из выборов — это замещающие облигации. Те облигации, в которых написано, что расчеты по курсу, сейчас используют как квазивалюту.

На внебирже по-прежнему можно купить валюту. Я подозреваю, что теоретически у любого банка, даже того, который находится под санкциями. Но весь вопрос в том, что это тоже не валюта, а следование курсу. Ну и спрэд: на бирже мы могли торговать плюс-минус в полкопейки. Если с биржи не выводить валюту, то комиссия была минимальная. У банков сейчас этого нет. Сейчас чтобы создать хеджирующую позицию в валюте надо очень попотеть. Юани пока что не запретили продавать, так что можно играть.

— А есть ли смысл, ведь риски велики?

— Вот кажется, что все просто: приложение перед глазами, там написано валюта. Но с валютой же как — всегда есть цепочка до страны-эмитента. И если где-то в этой цепочке актив замораживается, вы как инвестор несете риски. Биржа не берет на себя эту ответственность. Это вы решили купить валюту. Они просто помогли. Это важно понимать. Возьмем те же акции в СМЗ: вы купили, несете риски — соответственно биржа же не собирается вам компенсировать убытки. Так же с любым другим инструментом.

— Изменения после того, как Мосбиржа попала под санкции, затронули многих?

Люди с удовольствием торговали валютой на бирже. В последнее время некоторые, конечно, покупали для того, чтобы вывести дальше и отправить куда-то, просто используя более дешевую альтернативу. Сейчас они вынуждены выходить на межбанковский рынок. Но теперь со спекуляциями сложнее. А если хочешь вывести за периметр России — еще сложнее. Зато есть плюс в том, что капитал сейчас накапливается здесь.

— Но это в том числе помогает экономике стабилизироваться.

Да, у инвестора смещаются предпочтения на внутренние инвестиции. Кроме того, когда вы покупаете доллары, это считается оттоком капитала — даже если вы их здесь покупаете.

О заморозке активов

— По поводу заморозки активов. Вы говорите, что есть такой риск с валютой, но у нас очень много активов инвесторов заморожены с 2022 года, идет обмен. Есть ли уже подвижки?

Идет огромная программа по разморозке активов. Грубо говоря, активы делятся на две категории. Первая — там, где нашли решение, это активы, в основе которых лежит либо акция, либо долг в российской юрисдикции. Наши инвесторы в прежние времена, выводя деньги за рубеж, сохраняли национальные предпочтения и продолжали инвестировать в российские компании, например, покупая евробонды в долларах или швейцарских франках. Тут удалось построить юридическую конструкцию, при которой западная часть обменивается на российский аналог.

— А как у розничных инвесторов?

Для массового инвестора ситуация такая. Все это время им могли приходить дивиденды, погашения купонов, погашения облигаций — деньги приходили на счет Национального расчетного депозитария (НРД) в Euroclear. Предположим, у вас есть акция Apple, а дивиденды приходят, но на заблокированный счет НРД. В России в то же самое время копятся обязательства перед нерезидентами.

Сначала мы пытались их отправить по-честному зарубеж, но из-за санкций это было невозможно. И все выплаты нерезидентам стали поступать на счет типа “И” и “С”. Получается, что в НРД, с одной стороны, приходят выплаты по иностранным активам, с другой стороны — деньги иностранцев.

Дальше появилась очень логичная схема. У НРД открыт счет за рубежом — несмотря на то, что он заблокирован, счет там есть. Он с этого счета выдает платежное поручение и считает свои обязательства перед иностранцами исполненными. Иностранный инвестор может сказать: вот было такое платежное поручение, я обращаюсь к вам за лицензией, я хочу получить эти деньги. И дальше — это уже его работа с его регулятором.

А российскому инвестору, если его деньги зависли в Euroclear в НРД, кладется уже здесь рублевая платежка по курсу. Все обязательства по акциям, по евробондам, начисленные до 9 сентября 2023 года за счет этой схемы будут исполнены. НРД в этом смысле поступает с иностранцами очень корректно. Деньги не отжимают, а идет обмен один к одному.

Но это если говорить о выплатах по активам. А с самими активами все сложнее?

С активами сложнее. Представим, что есть иностранная акция, но она по цепочке хранится где-то в Америке или в Европе. Здесь проводится эксперимент. Тот самый указ президента N844 — он дает российским резидентам возможность продать определенные иностранные ценные бумаги, которые заблокированы у НРД в иностранных депозитариях.

Такой резидент может предложить иностранному инвестору выкупить у себя активы за деньги на счете типа С. Стоимость бумаг не должна превышать 100 тыс руб. Мы не знаем деталей о том, кто покупает по этой схеме, они не раскрываются. Я слышал, что общая сумма составила 18 млрд руб. Цифра небольшая, зато это обкатка технологии. Если она заработает, несмотря на все санкции, значит, есть шанс на масштабирование.

А если не сработает?

Значит, мы попадаем в другой эксперимент, о котором часто говорят: давайте мы никогда не будем продавать свои активы и посмотрим, где окажемся. Это, с одной стороны, конечно, интересно, но у некоторых инвесторов там очень серьезные накопления были. Теоретически всегда есть возможность решить это индивидуальным путем. Но легкого пути не будет.

Об обмене акций Яндекса

Давайте перейдем к истории с обменом акций Яндекса. Напомню, что меняли акции голландской Yandex N.V. на акции российской МКПАО «Яндекс». Были жалобы, что сроки очень сжатые. Чем история закончилась?

Консорциум (ЗПИФ «Консорциум. Первый», новый акционер российского «Яндекса» — прим. ред) обменял 99% акций внутри биржевого “Яндекса”. Общая сумма акций — около 50 миллионов. Это означает, что 1% — это 500 000 акций, а у нас был 1 000 000 акционеров по заявлениям Яндекса. Получается, что от 100 тыс до 200 тыс человек с одной-двумя акцией пока мимо схемы. Естественно, есть оправдание, что это мало, всего 1%. Но если это мало — просто заплатите им эти деньги.

Нужен второй раунд или постоянно действующая программа на следующие три года, когда инвестор может прийти и обменять акции. Это более-менее соблюдает все принципы. А вот то, что надо было за месяц-два подать — а вы, ребят, дальше как хотите, это ваше право к нам не приходить, — это не совсем правильный посыл.

Там много аргументов на самом деле, но они слабоваты хотя бы потому, что люди считали, что “Яндекс” — это российская компания. Внезапно выяснилось, что она голландская, что мы с вами все это время ходили в голландский поисковик. Для многих это было неожиданно.

Это что касается биржевых инвесторов. А что с небиржевыми?

С внебиржевыми все намного сложнее. Там разделили акционеров на тех, кто акции купил давно и тех, кто купил недавно. Сам принцип равенства акционеров нарушается. Сейчас возможно будут суды, и они решат этот вопрос окончательно.

Важный момент: можно было заранее, а не в последний момент сказать инвесторам, что предложение по обмену будет иметь дату отсечки. Это бы резко охладило пыл инвесторов. Не было бы такого, что в последние два-три месяца перед обменом происходили огромные продажи “Яндекса” инвесторам. Масштаб проблемы был бы иной.

Сохранение Яндекса в российском контуре — это серьезная экономическая сделка. Серьезный юридический, экономический вопрос, я понимаю. Но такие изъяны, которые мы видим, их бы не было, если бы, скажем, розничных инвесторов вообще спрашивали, как они к этому относятся. Можно было бы найти какие-то промежуточные позиции, например, со своевременным раскрытием этих данных. Избежали бы огромного количества проблем. Чем больше сейчас будет сделано для того, чтобы эти раны залечить, тем лучше.

О росте экономики, хомяке и выгодных депозитах

В России наблюдается мощный экономический рост, но он почему то не отражается на фондовом рынке. Индекс Мосбиржи — главный индикатор рынка российских акций — снижается последние два месяца. Как думаете, почему так?

Фондовый рынок работает на ожидание. То, что в экономике произошел рост, для инвесторов, значит, было понятно чуть раньше. Мы видели, что фондовый рынок вырос в полтора раза буквально за полтора года.

Рос широкий рынок. Если бы вы купили просто индекс Мосбиржи, то он бы вырос. То, что сейчас происходит — это некая коррекция, это же пока не выглядит так, что все пропало. Эта коррекция всегда есть на рынках.

Логично: ну кто еще предложит доходность в 17-18%?

Сейчас мы боремся с инфляцией. Инвесторы тоже. У них свои мысли на эту тему. Кто-то из тех времен, когда еще откладывали деньги детям на свадьбу и все это сгорело, понимают, что проблема не в том, что инфляция 10%. Проблема в том, что на каком то уровне она становится волатильной и может улететь дальше.

Если инвестор сейчас покупает акции, он не иррационален. Да, он может пойти на вклад. Но можно себе представить, что инфляция взлетит с какой-то небольшой вероятностью, например, 5%. Я хочу с этим жить или нет? Акции его защитят от суперинфляции.

Как защитят?

У вас не может завод, супербанк или условный Яндекс при большом росте инфляции стоить дешево. Инфляция поднимает все лодки. В этом смысл инфляции — все становится дороже. Если инвестор оценивает этот риск высоким, он вполне себе рационально покупает акции. Это некая защита. Другой вопрос, что в моменте рынок считает, что инфляция не выйдет из-под контроля за счет действий Банка России. Поэтому прямо сейчас интереснее вклад под 18%.

Пожалуй, на втором месте по интересу после вкладов сейчас — это история с тапанием хомяка. В чем феномен игры Hamster Kombat и стоит ли в нее инвестировать время?

Она интересна тем, что играет на максимальном упрощении ваших действий. Вы получаете некую виртуальную валюту за то, что тапаете, то есть просто нажимаете на экран. И вам обещают, что потом эту виртуальную валюту выведут на торги и на какую-то криптовалютную биржу или вы что-то сможете на нее якобы приобрести. Ну и, соответственно, сможете заработать. Фактически, вам платят за внимание к экрану. Для инвестора тут главный риск это куча потраченного времени с непонятным выхлопом.