В конце октября в Курской области мобилизовали бизнесмена Романа Алехина, который после начала боевых действий на Украине активно помогал армии и добровольцам всем необходимым. Мобилизовали его, несмотря на то, что ему за 40 и у него серьезная травма позвоночника. Алехин готов служить, но считает, что местные чиновники отомстили ему за критику в соцсетях: он получил повестку сразу после встречи с областными властями, на которой обсуждал, как вместе лучше помогать военным. RTVI поговорил с Алехиным о том, чего не хватает бойцам на фронте, почему тыловые службы не справляются с обязанностями и кто мог инициировать его мобилизацию.
Роман Алехин родился в 1980 году в Курске. Учился в Международном юридическом институте, в Курске работал в полиции в отделе экономический преступлений. После увольнения из полиции работал замдиректора по коммерческим вопросам в протезно-ортопедическом предприятии, которым руководил его отец. В 2003 году Алехин попал в ДТП, получил травму позвоночника. Уже в 2004 году открыл свой первый специализированный магазин по продаже ортопедических товаров и изготовлению протезов. Активен в соцсетях, часто критикует местные власти. После начала военного конфликта на Украине начал активную волонтерскую деятельность в Курской области по сбору помощи военнослужащим и протезированию получивших увечья.
«Армия снабжается, но иногда это надо делать быстро»
Чего не хватает бойцам, что вы им передаете?
Номенклатура большая, практически все охотничье, военные средства мы покупать не можем. Из чисто военного у нас были только магазины для автоматов. Для нас находили на складах оригинальные магазины, потому что не оригинальный, говорят, клинит, там песочек попал, уже не работает.
Алексей Сочнев / RTVI
А так поставляем тепловизоры, прицелы, коптеры, батарейки, глушители, конденсаторы, запчасти для коптеров, рации, металлоискатели, кронштейны на автоматы, да много чего еще. Все, что люди приносят, тоже передаем: одежду, медикаменты, еду. Прицелов много у нас заказывают бойцы разных — и на автоматы и дорогие серьезные прицелы на винтовки.
Поначалу было сложно разобраться, много просили и просили совсем не то, что нужно.
Это как?
Они же сами не знают ничего. Даже офицеры, которые работают по вооружениям, многого не понимают. У них есть свое снаряжение, под условными буквами и номером, вот они в этом разбираются. А тут открыли интернет, смотрят: «о, самый дорогой тепловизор, распознавание и прицельность 2000 м, значит хороший» и заказывают. Его стоимость 350 000 рублей, а им нужно 10 штук.
Я смотрю на сумму и думаю, ну как так? Начал вникать. Я сам офицер МВД, институт МВД закончил. В оружии немножко понимаю и плюс охотник. И, соответственно, сразу вопрос заказчику: какая нужна дальность и на что будете ставить прицел? Он говорит на калаш. Так там за километр попадешь, или метров на 600. Так зачем? Давай я тебе лучше привезу специальный прицел на калаш, по этой цене выйдет три вместо одного. «О, я не подумал, так будет лучше», — говорит. И так про все. Заказывают коптер, говорят, нужен DJI Mavic 3. Я спрашиваю, что ты планируешь делать с ним? Говорит: «Я буду использовать для того, чтобы сбрасывать гранаты». Ну, это прям ножом по сердцу мне, потому что он стоит 200 000. А есть коптер со сбросом, который стоит 40 000 рублей, он изначально для профессиональных рыбаков, они им подкормку сбрасывают.
С апреля у нас в работе или уже полностью обеспечено более 45-ти разных подразделений. То есть это и маленькие отделения, грубо говоря, пограничная застава, человек 10-15, это были и взводы. Самая крупная поставка у нас была на дивизию, под 10 млн рублей. Мы им отгрузили одних запчастей для техники на 3,5 млн рублей. Для «Уралов», для КАМАЗов резина, колеса, фильтры, другие запчасти. Недавно опять пришла заявка от них примерно на полторы-две фуры.
Почему вы собираете снаряжение для войск, почему это не делает государство?
Государство делает, но сейчас все уже поняли, что планы были немного другие. Государство всегда неповоротливая машина. У них 44-й закон о закупках и так далее. На складах либо не было ничего, либо наоборот было, но не успевали подвозить. Много вопросов к конкретным чиновникам и, насколько я знаю, вопросы эти заданы в рамках Уголовного кодекса.
Часто слышим: зачем нужен малый бизнес, если есть крупный бизнес? Малый бизнес более гибкий и активный в поиске нового и инновационного. И не только в конкретных вещах, но и в механизмах доставки. Армия снабжается, но иногда это надо делать быстро, вот тут мы более гибкие.
«Разнообразный рацион поднимает боеспособность бойцов»
Опишите как устроен у вас процесс работы с заказом?
Получили от ребят заказ. У нас нет тендеров, у нас нет жулья, сидит сотрудница, которая обзванивает продавцов и склады, сравнивает, где дешевле, там и заказывает. На все про все уходит день-два. Если есть деньги. Сбор идет всегда в моем телеграм-канале, средства собираем на счет благотворительного фонда.
В одном случае на нас вышла одна компания, не могу ее назвать, которая начала оплачивать заказы для одного дивизиона. То есть мы оплатили первый счет, а второй счет она уже сама оплатила — 2,5 миллиона сразу. Сейчас эта компания с нами на контакте, говорит: «Присылайте новые запросы, рассмотрим, обсудим с директором». То есть вот так еще происходит.
Если говорить о технике, на рынке есть хорошие охотничьи прицелы китайские, есть отличные российские прицелы для винтовок, но у ребят нет допуска к гособоронзаказу. Почему? Потому что это нужно пройти неимоверную систему сертификации, которая стоит бешеных денег и залезть туда очень сложно. Эта система была всегда в мирной жизни. Всех устраивало, что допуск на рынок даже самого крутого функционального изделия может занять несколько лет. Бегают люди по кабинетам, чтобы получить заветную подпись. И очень дорогую подпись. Если взять близкую мне по работе область, медицинскую, там такая же ситуация. В медицине, чтобы одно изделие зарегистрировать надо потратить около миллиона рублей, а здесь я думаю это десятки миллионов.
Сейчас ситуация меняется?
Мы ее меняем. Мы смотрим, что по функционалу ребятам подходит, покупаем и тут же отвозим. Самый яркий пример — коптеры. Например любительский дрон Mavic 3 на деле показал свою высокую эффективность в боевых условиях. Их у армии не оказалось, закупать в Китае их сложно, там режимы секретности и так далее. Хотя хорошие коптеры делают и у нас, мы это обнаружили, когда начали изучать рынок. Мы покупаем и отправляем на фронт.
В России есть винтовки Влада Лобаева, лучшие в мире по дальности стрельбы. Мы продавливаем поставки этой винтовки нашим солдатам. Ребята гибнут от украинских снайперов, потому что советская снайперская винтовка Драгунова (СВД) хороша на короткие расстояния, для городского боя, она до километра бьет. А на дальних расстояниях наших снимают из натовских винтовок, которые на полтора и 2,5 километра бьют. Винтовка Лобаева — до 3 км.
Но никто ее не закупает у Лобаева. Влад мне сказал, что готов в полцены отдавать ее для фронта. Но закон запрещает волонтерам покупать и передавать оружие. Хорошо, нам закон запрещает, но почему нет госзаказа на эти винтовки? Больше полугода уже операция идет.
Роман Алехин на складе, показывает почти пустые полки, груз утром уехал в ЛНР
Алексей Сочнев / RTVI
Аналогичная ситуация с рациями. У нас есть предприятие, которое разработало рации, которые на данный момент невозможно прослушать и обнаружить. Ребята стучались к Минобороны и не могли пробиться. После того как я несколько раз поднял эту тему в своем телеграм-канале, ими в Минобороны заинтересовались.
Что за проблемы с питанием у бойцов?
Попробуйте неделю или больше прожить на сухпайке. Это очень тяжело. Но он положен по всем стандартам. Мы же сегодня отвозим бойцам мешками огурцы, кабачки, картошку, молодую капусту, арбузы и дыни. Продукты долгого хранения, тушенку, голубцы. Разнообразный рацион поднимает боеспособность бойцов. Люди нам перед отправкой привозят пироги для ребят и другой домашней еды. Даже тазик с селедкой под шубой приносили, мы отвезли, ребятам было приятно.
«Флаг с Кадыровым мне от души подарили»
Вернемся к коптерам, без них, как мы уже поняли, современные боевые действия невозможны.
Кстати вот эти ребята, что сделали рации вступили в коллаборацию с группой энтузиастов, которые занимаются производством российских коптеров, и сделали на основе их связи коптер, который на сегодняшний день пока никому не удалось перехватить и посадить. Он может зависать, метать гранаты, наводить артиллерию. Сделали еще до спецоперации. Вот если бы этих ребят Минобороны взяло под крыло… Но, к сожалению, механизм работы министерства так устроен, что приходится пока нам помогать.
Граница охраняется, просто так не проехать, как вы наладили связь с подразделениями?
Мы же приграничье. Основные связи появились после того как войска вышли из Киевской области, кто-то говорит, отступали, кто-то говорит, маневрирование. Они выходили через Курскую область. Ко мне тогда обратились из полевого госпиталя за помощью в ремонте наркозного аппарата. Мы отремонтировали и отвезли им, поговорил с командиром и начал сначала с его подразделением работать, написал в свой телеграм-канал и меня поддержала Мария Васильевна Шукшина, репостнула у себя про мой сбор. Люди увидели пост с командиром, появилось доверие и начали сами обращаться ко мне.
Опять же, я нахожусь в приграничье — это плюс, ведь ходят разные слухи, что люди помогают в других регионах, например в Новосибирске или Вологде, а до солдат не доходит. А тут я собрал помощь и лично отдал, все это фиксируем на фото и видео, чтобы снять любые вопросы. Все, что мы собираем, идет реально на фронт, не останется на складах в части.
Вы сами возите или военные приезжают?
Я чаще всего везу туда. Иногда оттуда приезжают машины, мы передаем груз, что называется «на нулях», прямо у границы. Я езжу и в серые зоны, и в Донецк. Недавно ездил в ЛНР, был в Лисичанске. Мы возили мирным жителям гуманитарную помощь, потому что они реально брошены. Им нужна еда, одежда, у них нет детских магазинов, им нужны канцтовары. Инициаторами этой миссии были сами военные, Росгвардия. Они передавали собранные нами медикаменты, часть в подшефную поликлинику, часть нуждающимся мирным людям.
Алексей Сочнев / RTVI
Медбат к нам обращался, они нашли 45 многодетных семей, где погиб кто-то из родителей, и попросили собрать им все необходимое. Мы это сделали.
У вас в кабинете сразу привлекает к себе внимание флаг с Кадыровым. Почему он у вас висит?
А это мы работаем с батальоном «Ахмат», сегодня, как раз после разговора с вами, повезем им груз. Это будет уже пятая поездка к ним. А флаг этот они мне от души подарили, хотели сделать приятно. Все кому возим помощь стараются что-то дать взамен, кто-то шеврон подарит, кто-то знамя, а кто-то книгу. В Луганске я встречался с командиром легендарного «Беркута», который жгли на Майдане. Он сначала воевал на Харьковском направлении, а теперь на луганском. Он мне вручил футболку. Кто-то трофеи передает, шевроны украинские, медали. Я уже думаю потихоньку небольшой музей делать.
«Видят, что я православный человек и доверяют мне»
В вашу сторону звучат обвинения от людей, что вы себе что-то оставляете, что вы на волонтерстве наживаетесь?
Обвинения звучат не от простых людей. Здесь все гораздо хуже. Не все губернаторы поддерживают волонтеров и даже в основном не поддерживают. То есть они либо пытаются все на себе завязать или наоборот говорят, что армии ничего не нужно, а мы поддерживаем только беженцев. В моем случае все намного сложнее. Почему? Потому что я до спецоперации был местным оппозиционером. Я был профедеральный, мне не нравилось то, что творилось на местах, что местная политика была далека от того, что заявлял центр. И как только началась спецоперация, на меня сразу начались нападки. То сам губернатор намекает на планерке, мол не доверяйте мошенникам, доверяйте только нашему благотворительному фонду. Он не назвал моего имени, но всем было понятно, кого он имеет ввиду.
Потом на меня огромный пасквиль опубликовал местный скандальный журналист, который к этому моменту уже был под судом, потом получил два года за вымогательство — предлагал предпринимателям не публиковать компромат на них в сетях. Он там дописался до того, что я чуть ли не госизмену совершил, что куда я не приеду — туда прилетают снаряды. Полный бред и ложь. Никто из независимых СМИ не обратил на его текст внимание, все это разлетелось только по местным государственным СМИ.
Вы как-то отреагировали на эти обвинения?
Я игнорирую, если честно. Зачем мне оправдываться? Правый не оправдывается. Если будут вопросы, пусть приходят у меня есть все отчеты, включая видео с самого первого дня. У меня своя компания, есть бухгалтер, который там все чеки собирает.
Люди видят и судят меня по делам. Они видят, что у меня есть бизнес, на котором я зарабатываю, видят, что я православный человек и доверяют мне. Кстати, по закону благотворительный фонд имеет право оставлять себе 20% от суммы сбора. Мы все делаем как раз через фонд, но я не беру, потому что для меня это дико.
Не берете даже за работу, что ваши люди выполняют?
Нет, не берем. Если когда-то я буду это делать, то я об этом сообщу публично, примерно так: «Ребята, нам на обслуживание в месяц нужно 200 000. Мы делаем огромную работу. Если вы хотите помочь фонду, именно фонду, вот на этот счет кидайте». Чтобы люди понимали, за что и на что, чтобы не было такого, что они переводят последние рубли на солдат, а я оттуда беру на сотрудников. Это для меня гнило. Все только честно и открыто.
Кстати, а сколько у вас людей задействовано из офиса в волонтерской работе?
У нас одна команда в два состава. Я занимаюсь спецтехникой. Есть девушка-волонтер, она занимается как раз больше медициной и провиантом. Большую часть финансирования привлекаю я, часть — она. Она же занимается оформлением закупок. Остальное — помочь в бухгалтерии, перевести оплату, съездить, забрать, сделать заявку, проверить счета, описать все, смонтировать видео и т.д.- этим занимается у нас шесть человек. Эти люди работают у меня в штате в моей ортопедической фирме. То есть маркетолог, программист, протезист, исполнительный директор, бухгалтер, дизайнер, водитель. Если надо разгрузить машину, поднимается все мужское население.
Кстати, коптеры, которые мы покупаем, наш программист их и перепрошивает.
Зачем?
Противник не только сбивает дроны, он пытается их увести, мы отключаем эту функцию. Также отключаем местоположение, т.е. если противнику все же удалось приземлить дрон, он не узнает, откуда работал оператор. Если не отключить — по тому месту отработает артиллерия. Перепрошивание, конечно, на 100% не защищает. Но дешевыми глушилками наши дроны уже не собьешь.
Хороший у вас программист, где вы его нашли?
А он не умел, я его специально отправил в Москву обучаться. Съездил, теперь все умеет делать сам.
Выходит около 10 человек работает с такими огромными объемами?
Я в изделиях в основном считаю, сумма уже перевалила за 50 миллионов. Если фурами считать, наверное, несколько фур.
Кто больше вовлечен в помощь? Есть какая-то статистика по областям? Кто активнее собирает?
Нам не количество сборов важно, а количество вовлеченных человек. Конечно, чем ближе к границе, тем выше число вовлеченных. Но вы же понимаете, что Курская область, Брянская, Воронежская — это депрессивные регионы с низкими зарплатами. У нас только Белгородская область была донором. Но здесь огромное количество вовлеченных пенсионеров, людей, которые руками помогают, именно волонтеры. Когда сюда пришла армия, вы представляете дивизия, больше тысячи человек, их оперировали, стригли, кормили бесплатно, им носки приносили, пускали домой к себе. Они могли в любой дом зайти помыться, в магазинах им давали еды, сигарет, бесплатно.
Есть регионы богатые, смотришь по сбору, бывает, 200 000 сразу упало. Есть предприниматель, например из Саратова, он занимаются металлообработкой, каждый месяц строго перечисляет по миллиону. Есть эксперт, руководитель частного криминалистического экспертного бюро в Москве, он переводит 200-250 тысяч каждый месяц. Кто-то помогает вещами. Из Екатеринбурга мне раз в месяц, раз в два месяца присылают целую «Газель», забитую полностью одеждой, гуманитаркой.
Я не знаю, с чем связано, но один из самых сложных регионов по сбору гуманитарки — Крым. То есть вот вам «крымская весна», да? То ли недоработали с патриотизмом там… Не понимаю. То есть там даже чуть ли не враждебно к сборам относятся. Еще на Ростов-на-Дону волонтеры жалуются. Там тоже тяжело сборы идут.
«Губернатора фактически жестко подставили»
После объявления мобилизации вам пришла повестка, хотя вам за 40 и у вас был перелом позвоночника. Вы в своем телеграм-канале написали, что так местная власть, возможно, пытается свести с вами счеты. Как развивалась ситуация с призывом вас в армию дальше?
Ее мне не прислали, а вручили сразу после встречи, на которую меня пригласили представители местной власти для обсуждения вопросов взаимодействия. Некрасиво поступили. Я не скрывался, всем в городе известно, где я работаю. Ситуация пока никак не развилась. Я продолжаю проходить медицинское обследование, на которое меня послала военная комиссия. Я думаю, что, скорее всего, этот вопрос решится в ближайшие дни.
Какие могут быть варианты?
Если признают годным, пойду служить. Буду надеяться, что попаду в подразделение, где хороший командир. Если не призовут, то продолжу активно заниматься волонтерской работой. Других вариантов нет.
В случае призыва, вот что расстраивает: меня призовут рядовым, а я закончил институт МВД, у меня была специальная подготовка, изучали много теории, огневая подготовка была, тактика ведения боя, контртеррористические навыки. Но всех сотрудников полиции мобилизуют в звании рядового. Это печально. Ведь офицерский состав полиции можно немного подтянуть и будет готовый командир… Ведь полицейские, имеющие практические навыки, они более опытные бойцы, чем те, кто прошел военную кафедру 20 лет назад и сейчас все уже забыл. Это несправедливое и, так скажем, и неэффективное расходование человеческого ресурса.
Стало ясно кто стоит за «спецоперацией» с вручением вам повестки?
У меня есть источники, они мне сказали, что губернатор не знал и был в шоке от таких новостей, его фактически жестко подставили. Подставил однозначно чиновник администрации. Во-первых, я критиковал его в своем телеграм-канале несколько раз. Во-вторых, я допускаю, что он хотел сделать подарок губернатору, выслужиться. Вот он и выслужился, да так что подставил губернатора.
Что будет с вашим волонтерским проектом, если вас мобилизуют?
Я попытаюсь передать сотрудникам все это дело. Конечно, объемы просядут. Тут надо понимать, что волонтерская работа держится на организаторе, на том, у кого не прибыль на первом месте, а желание победить. И, соответственно, я выстраиваю эту работу, исходя из этой цели. Вот победа в бизнесе есть цель заработать условно 100 миллионов. Так и здесь ты выстраиваешь полностью все процессы под победу. Очень сложно выстроить систему, где бы люди были готовы подчиниться без финансовой мотивации. Грубо звучит, но смысл в том, что люди передают добровольно часть своего ресурса тебе для того, чтобы ты им управлял. И, соответственно, если человек не умеет управлять таким образом, то он провалит эту деятельность