После начала российской военной спецоперации на Украине рубль начал резко падать по отношению к доллару, 11 марта достигнув самой нижней на сегодня точки — 120,38. После этого рубль, несмотря на новые санкции Запада, начал отыгрывать позиции, и в ходе торгов на Мосбирже 7 апреля укрепился до 75 за доллар впервые с начала февраля. На торгах 8 апреля доллар стоил уже менее 75 рублей, а курс евро опустился до 79,98 рубля впервые с 13 июля 2020 года.
С чем связана такая динамика, какие перспективы у курса рубля и чего ждать дальше — в материале RTVI.
Длинный тренд ослабления
Если посмотреть на всю историю рубля, то станет понятно, что она примерно одна и та же, отметил в беседе с RTVI экономист, профессор, доктор экономических наук Яков Миркин. Россия уже не раз видела взрывные девальвации по разным обстоятельствам: и в 1998 году, и в 2008-2009 годах, и в 2014 году, и в новом десятилетии – в 2018, 2020, 2022 году, напомнил эксперт. Затем следовало укрепление рубля и некоторый отскок курса. Но проходит время, и рубль продолжает длинный тренд своего ослабления.
«Если смотреть вперед и понимать, что курс рубля в той мере, в какой он формируется рыночными факторами, зависит от состояния экономики, то в основе его лежала динамика российской экономики. Если смотреть вперед на длинные горизонты, то пока это игра на ослабление. Потому что это по-прежнему сырьевая экономика, которая находится под очень жесткими санкциями, лишающими ее ряда ключевых компонентов. И она находится перед очень крупными вызовами, на которые пока адекватно не отвечает: ростом, быстрой модернизацией, ростом благосостояния», — пояснил Миркин.
По его словам, в таких экономиках национальная валюта находится на длинном тренде ослабления. Это общий взгляд.
Мы каждый раз, когда рубль укрепляется, начинаем питать надежды, что все это уже навсегда, что вот, наконец, произошла стабилизация. Но раз за разом эта надежда, к сожалению, не сбывается.
Причины укрепления
Финансовый журналист, автор блога «Адские бабки» Александра Баязитова падение курса доллара, несмотря на новые санкции Запада, объясняет так: рынка капитала в России практически уже нет, потому что населению, по сути, запретили иметь наличные доллары, а иностранцам запретили продавать свои активы и вывозить доллары в больших объемах за границу.
«С одной стороны [российские власти] уменьшили число возможных покупателей [валюты], остались, по сути, только экспортеры, а с другой — увеличили число продавцов, что привело к большому количеству долларов и евро на российском рынке», — сказала она в разговоре с RTVI.
Экспортеры, число которых уменьшилось из-за санкций, сейчас вынуждены продавать 80% валютной выручки, отметила Баязитова. Кроме того, к биржевой цене нужно прибавлять 12% — это комиссия, которую покупатели валюты платят на Московской бирже.
Центробанк видит, что происходит на рынке, кто играет за рубль, кто против. Устранен сильный фактор, который мог резко понижать курс рубля, — это паническое бегство нерезидентов с российского рынка.
«Собственно, то, что происходило в конце февраля — начале марта, как раз и было именно бегством. До тех пор, пока оно не было искусственно прекращено, то есть пока не были введены административные ограничения на возможность для иностранцев выводить валюту из России, то есть менять рубли на валюту, предъявлять на нее повышенный спрос», — поясняет Миркин.
Тем самым, рубль, испытывая все более низкий спрос, падал, и валюта выводилась из России. Этот фактор перестал действовать, что в этом смысле играет в сторону укрепления рубля, объясняет экономист.
О том, держится ли курс рубля административно или формируется спросом и предложением на свободном рынке, известно только Центробанку, отметил Миркин. Однако можно делать выводы на основании разрыва между официальным биржевым курсом и курсом на черном рынке, который появился сразу же после введения ограничений.
«Если на черном рынке предлагают купить наличные доллары за 90-100 рублей (которые, конечно, имеют отдельную ценность по сравнению с безналичными долларами), соответственно, разрыв между биржевым курсом и курсом на черном рынке достаточно крупный. Это разрыв, который свидетельствует о том, что на самом деле спрос на валюту больше, рубль слабее, чем он может показаться по биржевому курсу, хотя, конечно, нужно учитывать, повторюсь, что наличность, наличные доллары или евро имеют свою, особую ценность в ощущениях каждого из нас», – отметил Миркин.
Другие факторы
Помимо правила о продаже экспортерами 80% валютной выручки, на укрепление рубля также влияет переход на рублевые платежи за поставки газа в «недружественные» страны. Но с этой инициативой все гораздо сложнее, говорит Миркин.
«Насколько эта идея может оказаться жизнеспособной по всему объему российских расчетов за экспорт топлива, мы еще сможем увидеть впереди. Как и то, насколько эта идея может оказаться только формально выполненной или не осуществленной вообще. На самом деле может выйти так, что, по существу, будет сохраняться механизм расчетов за валюту, а формально это будет затем превращаться в рубли, выглядеть внешне как рублевые расчеты, хотя каждый будет понимать, что по-прежнему за топливо рассчитываются в валюте. Так или иначе, и то и другое, конечно же, увеличивает поток валюты, выбрасываемой на биржевой рынок», — пояснил эксперт.
Вероятно, еще одним фактором укрепления рубля может быть сокращение импорта, поскольку на часть импорта наложены санкции. Сокращение импорта — это сокращение спроса российских импортеров на валюту. Соответственно, отмечает Миркин, с одной стороны, больше валюты выбрасывается на рынок, с другой стороны, при сокращении импорта меньше спрос тех, кто закупает валюту, поскольку меньше заключается сделок за рубежом, меньше масса товаров, привозимых в Россию из-за границы.
«Все это тоже действует в сторону укрепления рубля. Но я хочу отметить, что экономика с высокой инфляцией, экономика, которая находится на тренде ослабления, в любом случае на длинной дорожке, если ее валюта регулируется на рынке – рыночным спросом и предложением — она неизбежно будет иметь падающую национальную валюту, слабеющий рубль», — продолжает экономист.
Влияние на цены
Две недели назад все магазины подняли цены на импортные товары минимум в два раза, и ЦБ хочет таким образом охладить рынок, не допустить слишком большого роста доллара. Они давно над этим работают, а санкции ускорили процесс введения этих специальных ограничений, поясняет Александра Баязитова.
К снижению цен это вряд ли приведет, но может замедлить рост цен. Это такого рода сигнал для иностранного бизнеса, что все в России в порядке, можно возвращаться, курс доллара стабилен, мы сильны, экономика работает, — говорит она.
Миркин тоже не видит предпосылок к снижению цен. Такого никогда не было в российской практике, отмечает экономист. Если говорить о динамике рубля на длинной дорожке, то традиционно, когда рубль падает по отношению к доллару и евро, цены начинают неизбежно расти. Но даже когда рубль потом временно укрепляется (а это происходило всегда), цены никогда не делают движения «назад», не возвращаются на прежний уровень. Ждать этого не стоит.
«Российская экономика, даже занимаясь усиленным импортозамещением с 2014 года, продолжала оставаться очень зависимой от импорта технологий, оборудования, комплектующих. Она очень зависела от импорта «ширпотреба», даже самых простых вещей, и, хотя и в меньшей степени, от импорта продовольствия», — добавил эксперт.
Пока неизвестно, насколько снизится объем импорта, относящегося прежде всего к рознице, товарам народного потребления и продовольствию, отметил Миркин. Как и неизвестно то, насколько глубокий удар произошел в целом по объему импорта, то есть насколько российская экономика после введения новых санкций будет предоставлена самой себе и насколько сокращение импорта на Западе будет компенсироваться увеличением на Востоке.
«Но, даже если окажется, что российская экономика будет в большей мере отрезана от импорта, чем это было до февраля 2022 года, если объемы импорта реально физически сократятся, прежде всего на западном направлении, то связка между ослаблением рубля и ценами в магазинах все-так сохранится на длинной дорожке, хотя и несколько ослабнет», — добавил Миркин.