В Канаде второй месяц продолжаются протесты участников «Конвоя свободы» против обязательной вакцинации и антиковидных мер. Власти страны называют протестующих «расистами» и «маргинальными элементами», разгоняют их силовыми методами и блокируют краудфандинговые пожертвования. Действительно ли на улицу вышли «неонацисты», почему «Конвой свободы» можно назвать протестом против либеральных элит со стороны правых, а также какие последствия будут у одних из самых масштабных митингов в Канаде за последние несколько десятилетий — в материале RTVI.
— Какие причины у протеста? Почему люди так активно выходят на улицы, причем не только в Канаде, но и по всему миру?
Политолог-американист Малек Дудаков: Причин много. Очевидно — усталость общества от антиковидных мер, от того, что приходится 2 года соблюдать все это. Очевидный повод — требования по вакцинации для канадских дальнобойщиков, хотя это, наверное, стало последней каплей. В Европе они, в целом, активно возмущаются паспортами вакцинации, ограничением свобод.
Есть более глубинные причины. Мы видим, де-факто, что это протест «рабочего класса», людей труда против либеральных элит, которые смотрят на них [рабочих] высокомерно, считают, что они такие «неотесанные реднеки».
Это, скорее всего, привело к массовости [протеста]. Если бы тот же самый Трюдо [Джастин Трюдо — премьер-министр Канады — Прим. RTVI] не начал бы с самого начала оскорблять участников протестов, говорить, что они якобы расисты, исламофобы, гомофобы, пошел бы на какой-то диалог, принял компромиссные меры, сейчас бы все это закончилось, и никто бы про это не вспоминал.
Вместо этого мы увидели высокомерную реакцию канадских властей. Они сами себе сконструировали рукотворный политический кризис. Судя по последним опросам в той же самой Канаде, видно, что большинство населения, 55-58%, находятся на одной стороне с дальнобойщиками.
Политолог-американист, эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Алексей Наумов:
Основная причина, основной вызов, который стоит перед многими странами Запада — это недоверие к власти определенной части общества. Канада — это очень интересный пример, потому что опросы показывают, что люди поддерживают довольно жесткие ковидные ограничения, и значительное большинство канадцев выступает, в теории, за всеобщую обязательную вакцинацию.
Никто не говорит, что канадцы любят ограничения или хотят их, — они, скорее, доверяют своему правительству.
Но есть часть общества, это, как правило, люди консервативных, правых взглядов, которые в рамках современной общепринятой ценностной системы не находят своего выражения. Они чувствуют, что их интересы не представлены, что их мнение не учитывается, и что сама их позиция находится под угрозой. В случае со многими правыми политиками, — в первую очередь в США, но и в Канаде и других западных странах, — у них есть ощущение, что они навсегда за пределами мейнстрима, что они не часть нормы, а аномалия. Они думают, что их образ жизни и их ценности останутся не у дел.
Это накладывается на растущий кризис доверия к власти, фиксируемый в целом по всему миру, особенно на Западе. Люди не привыкли, что, выходя на довольно мирные протесты, к ним применяют полицейские меры.
Государства за годы эпидемии довольно усилились. Правящие элиты позволили себе то, чего они позволять раньше себе не могли. Именно поэтому в любом протесте, — что в канадском, что во французском, что в израильском, — этот мотив борьбы за свободу, мотив благородного восстания.
На фоне подъема национализма в Европе — это протест людей против глобализированных, либеральных элит. Интересная статистика была — больше половины пожертвований в адрес канадского конвоя приходит из США. То есть этот нарратив противостояния элитам — он глобален. Человек в каждой стране может посмотреть на своего премьер-министра, президента, и сказать: «Да кто он такой? Да он меня вообще не представляет! Они меня не слышат и не знают, как живут простые люди!»
— Какова социальная база протестов? Кто выходит на улицы протестовать против антиковидных ограничений? Только ли это дальнобойщики, рабочие?
Малек Дудаков:
Я бы сказал, что они [протестующие] включают в себя всех людей, которые, может быть, не включены в этот «либеральный» общественный строй. Это не средний класс в массе своей, это не представители элит. Это сельские жители — мы видели фотографии с ковбоями, фермерами. Это и дальнобойщики, и сочувствующие им.
Это протест «essential workers» [незаменимых работников], протест тех, кто работал и пахал все 2 года пандемии, находился буквально на передовой этого ненастья, а не сидел на дистанте, как, опять же, те, кто возмущается этими протестами в лице журналистов, юристов и так далее, и теперь пожимают плечами и недоумевают, почему же им [протестующим] так сложно.
— Почему мейнстримная пресса игнорирует протесты, а власти Канады называют протестующих «фашистами»? Действительно ли там на улицу вышли только радикалы, неонацисты, люди со свастиками на флагах?
Малек Дудаков:
Мы знаем, что у либеральной прессы есть желание найти некоторых буйно-помешанных, — «вот, человек со свастикой пришел какой-то». Конечно, всегда фриков много, и они к любому движению пытаются подвязаться. Другое дело, что 2-3 человека со свастикой — они не олицетворяют движение, спонтанно-сформированное на десятки тысяч человек в разных городах. Вполне возможно, это [люди со свастиками] какие-то провокаторы.
За это сразу ухватились медиа и Либеральная партия, которую возглавляет Трюдо, и начали обвинять их всех в том, что они якобы какую-то расистскую повестку ведут. Какой расизм в том, чтобы добиваться смягчения антиковидных мер? Если мы посмотрим на этнический состав митингующих — там огромное количество выходцев из Азии, есть чернокожие.
Алексей Наумов:
Называние всех фашистами позволяет легко закрыть глаза — «они фашисты, о чем можно говорить с фашистами?» Это позволяет ничего не делать, позволяет просто игнорировать и вести информационную войну против этих людей.
Это большая проблема западных СМИ, что они не пытаются поговорить с этими людьми, не пытаются разобраться, не пытаются вникнуть в суть этого движения.
Это люди, которые не интересны с электоральной точки зрения — они все-равно не будут голосовать за Трюдо. Они не будут поддерживать супер-либеральные вещи вроде приема мигрантов.
Это никому не интересные и никому не нужные люди, которых никто не слышит. Политикам они не нужны, на них нельзя заработать политических очков. Они не относятся к «униженным» социальным стратам, они не «черные», они не имеют необычную сексуальную ориентацию. Сейчас торжествует другой нарратив — нарратив борьбы за права ущемленных групп. Ну, а белые рабочие — «какая же это ущемленная группа, пошли они к черту», думают глобализированные элиты.
Безусловно, это [неонацисты на митингах] присутствует. Есть расисты, есть нацисты [среди протестующих]. Куда же их девать? Показательно, что СМИ, которые освещают это, очень любят выхватить одну свастику, и подтвердить свой нарратив о том, что это нацисты и расисты.
Но расисты и нацисты не являются преступниками, как правило. Это люди, с ними нужно говорить, и если вы не говорите с людьми, то они начинают вас ненавидеть и приходят к радикальным формам протеста. Но это не значит, что протест сам по себе нацистский и расистский. Столько нацистов не наберется, чтобы перекрыть границу. Меж тем, этот протест не только правый, это мейнстримный протест.
— Какие глобальные последствия будут у этого протеста? Какие выводы могут сделать элиты, правительства стран из протестов «Конвоя свободы»?
Малек Дудаков:
Для Канады — это крупнейший политический кризис за очень большое количество десятилетий. Трюдо показал свою полную некомпетентность. Первое время он прятался от протестующих под предлогом того, что заболел, а когда вернулся в публичное пространство, начал обвинениями в них кидаться. Идти на компромисс он не пытается.
Очевидный результат канадского протеста — смена власти в Консервативной партии [Канады], которая там главная партия, находящаяся в оппозиции к правящей.
Главу ее партии, который занимал колеблющуюся позицию по поводу протестов, убрали, и теперь ее временный руководитель [Консервативной партии] требует от правительства идти на уступки протестующим.
Общественное мнение сильно поменялось. Местные власти отменяют ограничения. Элиты, как бы им это не нравилось, сталкиваются с тем, что народ не готов после этих двух лет верить каждому их слову. Это институциональный кризис доверия в целом к элитам, ко всему, что они говорят, к тому, как они постоянно меняют свою повестку во время пандемии.
Алексей Наумов:
Я думаю, судьба канадского «конвоя» незавидная. Элиты пытаются действовать «известными методами». Как известно, ничего не может быть эффективнее ультра-насилия. У кого в руках меры принуждения и силовые органы, тот и прав.
Кто поумнее [из политиков] — конечно, попытается с этим [«Конвоем свободы»] что-то сделать. Даже если вы наиболее радикальный левый политик, и вам за каждым дальнобойщиком видится Адольф Гитлер, то вы все равно понимаете, что это сильный источник народного недовольства и потенциальный источник власти. Если вы не поговорите с этим человеком, если вы не поймете, что его тревожит, то найдется политик, который это сделает, — условный Дональд Трамп, который пугало для каждого радикально-левого человека, — и оседлает волну народного гнева.
Правящие круги не очень способны к изменениям. Они не очень готовы воспринимать новую реальность. Я думаю, глобальных выводов сделано не будет. Это еще не тот народный протест, который мог создать угрозу для сложившегося порядка.
Это не того масштаба протест, чтобы свергать правительство. Ведь никто из участников конвоя не хочет ворваться [в здание правительства], расстрелять Трюдо и повесить его на центральной площади.
Это просто выражение недовольства — «услышьте нас, пожалуйста!» Да нет, никто не слышит — ну и до свидания. Я думаю, что это просто приведет к дальнейшему нарастанию недовольства, которое пока не грозит никакими серьезными последствиями. Выводов сделано не будет.
«Конвой свободы»
Протесты против антиковидных ограничений и обязательной вакцинации проходят в Оттаве с января. Участников «Конвоя свободы» не устраивают обязательные COVID-сертификаты, которые пограничники требуют у дальнобойщиков при пересечении границы между США и Канадой.
Акция получила название «Конвой свободы» из-за того, что недовольные дальнобойщики выстраивали колонны из фургонов и перекрывали грузовиками улицы. Митингующие также скандировали антиправительственные лозунги, требуя отставки премьер-министра Канады Джастина Трюдо.
В связи с этим мэр Оттавы Джим Уотсон в начале февраля объявил о чрезвычайном положении в городе. В центре канадской столицы оставались фуры и не планировали уезжать.
Трюдо назвал протестующих «кучкой маргиналов с неприемлемыми взглядами». Международная правозащитная организация Amnesty International также раскритиковала участников протестов, назвав их «расистами» и «экстремистами».
Позже канадский премьер-министр заявил, что впервые в истории применит Закон о чрезвычайных ситуациях. Этот документ даст федеральному правительству дополнительные полномочия для борьбы с протестами, передает CBC.
Продолжение «конвоя»
В понедельник, 14 февраля, полиция разогнала представителей движения «Конвой свободы», которые организовали шестидневную блокаду моста Амбассадор (Ambassador Bridge), соединяющего американский город Детройт с канадским Виндзором.
В этот же день акция дальнобойщиков продолжилась в Брюсселе, несмотря на то, что власти Бельгии запретили перемещение «Конвоя свободы» из грузовиков по своей территории и поставили ограждения возле здания Еврокомиссии.
Корреспондент RTVI Сурен Матевосян сообщал, что участники протеста разделились на группы по 30-40 человек и идут по Брюсселю. Их встречают кордоны полиции, которая задерживает протестующих и сопровождающих журналистов.
Автор: Слава Кутепов