«Это выплата доходов банкам». Куда утекают деньги на больницы и школы

«Сбалансированного и устойчивого роста» не достигнуто. Попытка финансового блока правительства представить рост ВВП в диапазоне 100-101% как «плановое охлаждение экономики» противоречит фактам.

На 2025 год был запланирован рост ВВП в размере 102,5% при инфляции 4,5%. Экономический маневр правительства и ЦБ заключался в том, чтобы пожертвовать темпами экономического роста в целях подавления инфляции. Маневр, к сожалению, не удался, что предсказывали многие экономисты, в том числе и я.

Инфляция по оценке, содержащейся в проекте федерального бюджета на 2026 год, составит не 4,5%, а 6,8 %. Более того, здесь явно недоучтен лавинообразный рост цены на бензин (9,2% за 9 месяцев), а также мультипликативный эффект от роста тарифов, которые были повышены с июля более, чем на 9%. А поскольку инфляция и экономический рост являются сомножителями в расчете роста ВВП, то при инфляции 7,6-7,8% оценка роста ВВП составит около нуля с точностью погрешности счета. Вряд ли снижение темпов роста с 4,3% в 2024 году до 0+ в 2025 году можно назвать «плановым охлаждением».

С этих позиций следует рассмотреть, насколько выполнимы задачи на 2026 год, поставленные в федеральном бюджете. Предполагается одновременно снизить инфляцию до 4% и ускорить экономический рост до 101,3%. На обсуждении в комитете по бюджету я спросила министра экономики, за счет каких инструментов правительство намерено добиться ускорения экономического роста. Он ответил, что надеется на снижение ключевой ставки ЦБ до 12-13% и рост внутреннего спроса.

Однако, если повышение ключевой ставки на буквально заоблачный уровень не снижает инфляцию, то обратное тем более неверно. Снижение ключевой ставки в целях оживления экономики если и не приведет к галопирующей инфляции, как обещает Набиуллина, то уж точно ее не снизит до 4%.

Что касается внутреннего спроса как драйвера роста, то он зависит от инвестиционной активности, роста доходов и потребления домашних хозяйств. Росту инвестиций и предпринимательской активности противоречат меры налоговой политики, которые были реализованы в 2025 году (повышение ставки налога на прибыль до 25%) и намечаются в бюджете на 2026.

Снижение порога освобождения от НДС для малых предприятий, находящихся на упрощенной системе налогообложения, с 60 млн рублей до 10 млн приведет к свертыванию деятельности определенной их части, усложнению и удорожанию администрирования (в том числе за счет дробления), что сосредоточит усилия этого сегмента бизнеса на выживании вместо развития. А это именно тот сектор, который работает на внутренний спрос.

Обобщая отмеченные выше факторы, можно констатировать, что добиться ускорения роста даже на 0,3% в 2026 году после резкого замедления при накоплении всех негативных явлений будет чрезвычайно сложно. Нужно учитывать, что спаду производства присущи: рост задолженности по зарплате и по кредитам, снижение рентабельности, переход на сокращенную рабочую неделю, свертывания инвестиционных программ. При этом достижение инфляции в 4% при условии обеспечения положительных темпов роста невозможно.

Фактическая инфляция в 2026 году выше прогнозной сохранит существующие проблемы в оплате труда работников социальных бюджетных отраслей. В течении ряда лет индексация заработной платы бюджетников планируется исходя из заложенной в проект бюджета заниженной инфляции. Так, в 2024 году она планировалась на уровне 4,0%, а фактически составила 9,5%. В 2025 году прогнозный уровень инфляции был принят на уровне 4,5%, и, соответственно, на эту же величину и была заложена индексация.

Когда же фактическая инфляция существенно превышает прогнозную, практики пересмотра индексации зарплат и увеличения расходов бюджетников не существует. В 2026 году индексация зарплат бюджетников планируется такой же, как и прогнозная инфляция, то есть на 4%. Таким образом, импульс роста платежеспособного спроса со стороны бюджетного сектора не намечается.

В структуре расходов некоторые обращают внимание на рост трат на национальную оборону. Он, помимо решения стратегической задачи национальной безопасности, имеет и сильный бюджетный импульс вследствие мультипликатора оборонного заказа, а также расширения платежеспособного спроса населения через денежные выплаты, в том числе участником СВО и работникам ВПК.

Кроме того, перевооружение армии дает мощный импульс одному из приоритетов бюджетной политики — технологиям. Однако расходы на национальную оборону — отнюдь не единственная быстрорастущая статья бюджета. С 2021 по 2026 год расходы на обслуживание долга росли сравнимыми темпами. Но, если сравнить с 2009 годом, то доля расходов на национальную оборону увеличилась в 2,35 раза, а доля расходов на обслуживание долга — практически в 5 раз.

На заседании комитета по бюджету и налогам Государственной Думы я спросила министра финансов, как он оценивает политику долга, когда на протяжении более 15 лет объем заимствований превышал потребности покрытия дефицита бюджета. На это господин Силуанов ответил, что он считает правильным направлять доходы от углеводородов в ФНБ (Фонд национального благосостояния), а финансировать расходы бюджета за счет заимствований. Вот так и получилось, что за период с 2005 год по 2023 год расходы на обслуживание долга в постоянных ценах в 5 раз превысили доходы от размещения средств в ФНБ.

В 2026 году доля расходов на обслуживание долга будут больше, чем расходы на здравоохранение (1877 млрд рублей) и образование (1744 млрд рублей) вместе взятые. При этом в отличие от расходов на национальную оборону, здравоохранение и образование, обслуживание долга практически не оказывает влияние на достижение стратегических приоритетов, записанных в основных целях и задачах бюджетной политики: «социальные обязательства, обороноспособность, технологии». Это выплата доходов банкам за размещенные государственных облигаций.

Неслучайно идеология формирования суверенных фондов национального благосостояния была нам навязана извне, как и другим странам, добывающим природные ресурсы, для торможения экономического роста и ограничения конкурентных преимуществ.

У нас есть печальный опыт заморозки средств, размещенных в зарубежных активах в составе золотовалютных резервов ЦБ. Однако проект изменений в Бюджетный кодекс, представляемый одновременно с проектом бюджета, по-прежнему, предполагает введение очередного «бюджетного правила» и вложение нефтегазовых доходов в ФНБ по цене свыше $55 за баррель, а также вложение его средств в том числе и в иностранные активы.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции