«Боль временна, триумф вечен». Бойцы MMA — о том, как устроен этот спорт

Кто такие бойцы MMA, как они приходят в этот спорт, что преодолевают и какие гонорары получают — об этом и многом другом спортсмены и тренеры рассказали в фильме RTVI «ММА. Битва с правилами».

О жизни до ММА

Анатолий Бойко, боец MMA

«Я начал курить вообще с детского сада. Родители у меня глухонемые, поэтому до пяти лет я часто был у бабушки, чтобы мы общались с ней, чтобы проблем с речью не было.

Я был всегда самым сильным в классе. Кто-то новенький приходил, я говорил пацанам: “Иди, проверь, как он”, — чтобы со стороны его изучить и потом, если что, “хлопнуть”».

Узаир Абдураков, боец MMA

«Вообще, я такой шумный был. Постоянно где-то дрался, постоянно где-то находился, практически дома не бывал. И брат решил направить мою энергию именно в спорт. Он отдал меня на борьбу, а борьбу я никогда не любил».

Мохаммад Хейбати, боец поп-MMA

«Я был такой человек: никогда никого не слушал и, как хулиган, всегда начинал на улицах драться. Мама и папа не знали, что со мной делать.

У меня в семье все образованные, все учились: врач, инженер, высшее образование у всех. А у меня не так. Не знаю почему, но я вообще не хотел учиться. Это мне неинтересно было».

Анатолий Надратовский, боец поп-MMA

«Я, в общем, свободный был с малых лет, приходилось уже что-то зарабатывать. Я помню, мы и огороды пахали, и машины охраняли, сторожили, и кому-то мусор за деньги выносили.

Как-то иду по улице (очередной раз, когда я сбежал из приюта), голуби едят крошки хлеба на пакете. И мне так дико хотелось есть. Я подхожу и отбираю у них эти крошки. Но я вернул долг. Сейчас я всегда, когда вижу голубей, пытаюсь их накормить».

О приходе в спорт

Александр Сидорин, тренер

«Хотелось быть сильным. Хотелось, чтобы тебя знали, любили, уважали. Такое время было — тяжелое, так скажем. И выживали только сильнейшие.

Мне не хотелось идти на большую дорогу для того, чтобы быть сильным. Но в то же время я хотел, чтобы меня знали. Да, спортивные амбиции были, но в первую очередь я хотел быть просто сильным, чтобы постоять за себя, защитить своих близких и на тот момент быть в обойме просто здравых пацанов».

Анатолий Бойко

«Для меня мотивацией было то, что мама [мне] в подростковом возрасте говорила: “Да у тебя ничего не получится, иди работу найди, как все”. А я в глубине души знал, что я не как все. Я не хочу с утра до вечера работать <…> Я помню, что начал где-то в 14-13 лет боксом заниматься, как-то вот само захотелось».

Тимур Никулин, боец поп-MMA

«В единоборства я пришел в 24 года, а до этого я занимался плаванием. Я не из богатой семьи. Я работал и грузчиком, и официантом, в охране стоял. Я пытался помочь родителям, чтобы они мною гордились. Я понимал, что единственное, что я хочу — это как можно больше зарабатывать, как можно лучше себя чувствовать в плане безопасной подушки для себя, для родителей, для своей будущей семьи».

О преодолении

Джейк Пикок, боец MMA

«Я родился с отсутствующей частью правой руки. В детстве меня, можно сказать, травили. Мама отдала меня на боевые искусства, когда мне было семь лет. Она отдала меня на карате, чтобы я знал, как защитить себя (я рос в Южном Лондоне, непростой район), и чтобы мне было чем заняться после школы.

Я начал заниматься карате, мне понравилось. Я участвовал в соревнованиях с 10 лет, все время двигался вперед.

Может показаться, что в этом спорте у всех против меня есть преимущество, но это не так. Я храбрый и упорный, у меня есть сила воли, а разум сильнее тела, и я всем это доказал».

Олег Оленичев, боец MMA

«Сейчас я иногда даже с юмором вспоминаю, но тогда было вообще не до смеха. В какой-то день я пришел в зал на тренировку, и меня человек ударил в голову. Я защитился рукой. Произошел какой-то воспалительный процесс и образовалась маленькая шишечка. Мне потом сделали биопсию и поставили диагноз чуть ли не рак. И я прямо жестко так поник, помню.

Я подписал бумагу о согласии, что хирургическое вмешательство идет в организм, и там была возможность, что мне ампутируют руку по плечо».

Александр Сидорин

«Огонь, вода и медные трубы — знаешь, такая сказка была? Это жизнь. Чтобы проверить человека, ему нужно дать славу, дать денег, какую-то власть, и не каждый готов пройти это.

Куча примеров, кто не справляется с деньгами, которые упали на него. Он не вывез этот тяжкий груз, он не смог остаться тем спортсменом. Возвращаясь к тому же [Конору] Макгрегору: где Макгрегор сейчас? Он в кайфе. Почему он сейчас не может вернуться к боям? Потому что ему это неинтересно».

Про тренера

Анатолий Надратовский

«Тренер для меня был как отец. Я всегда мог прийти, с ним поделиться, потому что на построении он всегда говорил: “У кого-то есть проблемы — я и мамка, и папка, и братка”».

Тимур Никулин

«На протяжении 2,5 лет меня Константин Михайлович Хрушков один на путь истинный наставлял. Он говорил: “Хочешь, нравится — делай, не нравится — не делай, это твой выбор. Ты будешь об этом потом жалеть, если что-то у тебя не получилось. Мне это не надо, это тебе надо”».

Мои спарринг-партнеры, которые лупили меня в свое время, тоже говорили: это тебе нужно сейчас, боль временна — триумф вечен».

Мурад Бичуев, тренер

«На сегодняшний день ММА — это для меня всё. Ради этой работы я лишился всех друзей, можно сказать. Ну, на телефонной связи мы есть, правда, но не бывает времени, как раньше, часто встречаться, где-то посидеть.

Все время мои мысли заняты этой работой. У меня сейчас в зале, если детскую и основную смену взять, в день как минимум 200 человек проходит. За каждым уследить — это очень тяжелая работа».

Про успех и гонорары

Анатолий Надратовский

«Я всегда говорю такую фразу, что велосипед не нужно изобретать, его уже давно изобрели. Просто посмотри на одного из успешных людей, проанализируй его путь, прочитай его историю — и плюс-минус сделай так же, и у тебя точно так же получится <…> Главное, чтобы тебя знала аудитория. А если тебя знает аудитория, соответственно, с тобой интересно работать, на тебя выходят спонсоры, рекламодатели.

Собственно говоря, сейчас идет не борьба за самого лучшего, крутого спортсмена, а за признание спонсоров, наверное».

Про трэш-токи и поп-ММА

Анатолий Надратовский

«Я люблю трэш-токи, я люблю позадираться. Я люблю вывести на эмоции своих оппонентов, тем самым я вывожу их из строя. Я уже заблаговременно внушаю [им] веру в проигрыш».

Тимур Никулин

«Поп-ММА мало переходит те же самые границы, что и проф-ММА. Разница в том, что проф-ММА не могут разогревать так бои, как это делают поп-ММАшники».

Виталий Тарасов, менеджер бойцов в MMA и поп-MMA

«Цикл поп-ММА, именно того классического поп-ММА, он подходит к концу. Но если говорить о нем самом, я считаю, что это хорошо, что это было. Как сказал [президент Fight Nights] Камил Гаджиев, если бы этого не случилось, ММА бы загасло сейчас в стране в целом. Вот этот новый рынок, новое веяние, оно как бы расширило границы аудитории боев».

Про шоу

Александр Сидорин

«[Президент UFC] Дана Уайт очень четко обозначал бойцам: “Чуваки, если вы хотите драться в топе, быть яркими, чтобы мы вам давали бои и так далее, деритесь ярко. Деритесь так, чтобы вас было интересно смотреть. Деритесь так, чтобы нам писали комменты о том, что мы хотим видеть этого бойца”. Это обратная связь, это публика. Это то, в принципе, для чего и ради чего всё происходит.

Мы же не просто деремся, просто чтобы подраться, выявить, кто сильнее. Мы же это делаем для зрителей, правильно же? <…> Бойцы должны выходить и делать шоу».

Про страх и подготовку перед боем

Венер Галиев, боец MMA

«Перед боем ты как будто оказываешься в каком-то вакууме. Последнюю неделю-две до боя особенно это чувствуется. Ты вроде со всеми, но мысленно ты в бою уже».

Магомед Магомедов, тренер

«Я никогда так не переживал, когда сам выступал, по сравнению с тем, как я переживаю, когда мой ученик выходит в клетку и я сижу в углу. У меня практически в первый же раунд голос садится, даже если я не кричу, от переживаний у меня голос исчезает».

Тимур Никулин

«У меня включается мандраж до того, когда я подхожу именно к рингу. Я всегда мандражирую, это нормально.

Многие когда кричат, что они не боятся, они полные вруны. Каждый чего-то боится.

Но когда я подхожу к канатам — все думают, что у меня добрый взгляд, но внутри меня такая буря и я про себя говорю: “Сейчас начнется мясорубка”. И она начинается».