Кандидат в президенты Молдовы Стояногло: «Страна продолжает жить в страхе»

Референдум о евроинтеграции Молдовы — политическая технология для усиления позиций президента Майи Санду на выборах. Такое мнение в специальном интервью RTVI высказал бывший генпрокурор республики Александр Стояногло, баллотирующийся на пост главы государства. Он также рассказал, как относится к вооруженному конфликту на Украине, существует ли опасность румынизации Молдовы и что, на его взгляд, поможет урегулировать ситуацию в Приднестровье.

О своем решении баллотироваться

Оно действительно мне тяжело далось. Я не думал еще три-четыре месяца тому назад, что когда-то буду участвовать в этой президентской гонке. Но я оказался человеком, который три года тому назад, поверил новым веяниям, поверил людям, которые пришли к власти на фоне критики «захваченного государства» (в 2019 году парламент Молдовы принял декларацию, в которой говорилось, что государственные и правоохранительные учреждения «захвачены», а судебная система контролируется олигархией. — прим. RTVI). Тогда это меня мотивировало для того, чтобы я участвовал в конкурсе генерального прокурора.

Но потом я убедился, что эти люди просто переняли те же инструменты и те же методы, которые были в период «захваченного государства», и в большей степени это сделано было потому, что во главе страны, во главе институтов власти стоят политики. Я хочу эту ситуацию в стране поменять.

Я хочу, чтобы все, что происходило в стране на уровне государственного правления, соответствовало в первую очередь Конституции и законам страны <…> Будучи профессиональным юристом, человеком, который понимает, что такое Конституция, что такое права человека, что такое закон, я, перенимая миссию президента страны, буду развивать и продвигать именно такую модель развития государства и общества.

О нынешней ситуации в Молдове

На днях были опубликованы десять достижений нынешнего правительства или нынешней власти PAS (правящая партия «Действие и солидарность». — прим. RTVI) и Майи Санду. Первое достижение, которое было представлено публике, общественности, связано с тем, что, оказывается, в период Майи Санду развивались демократические процессы, соблюдались права и интересы граждан.

Это в ситуации, когда десятки людей в нашей стране преследовались по политическим мотивам — то есть это копия, калька того, что было в период «захваченного государства».

Это когда десятки бизнесменов преследуются сегодня, когда страна продолжает жить в страхе, когда у десятков телевизионных каналов были отобраны лицензии.

Когда сотни тысяч молдавских граждан лишены права голосования — я имею в виду открытие избирательных участков за границей, в первую очередь в Российской Федерации (ЦИК Молдовы решил открыть в России пять избирательных участков, где граждане республики смогут проголосовать на президентских выборах 20 октября, в 2020 году таких участков было 17. — прим. RTVI). Когда счета десятков тысяч людей были арестованы незаконными органами. И мы говорим о каких-то демократических процессах?

О рейтингах

Не надо забывать о том, что действующая власть контролирует весь административный ресурс. Мы политизировали все системы общественной жизни: и образование, и здравоохранение, и правоохранительную систему, и органы юстиции. Поэтому т. н. опросы, с учетом административного ресурса, на мой взгляд, не совсем соответствуют реальности. Как только поменяется структура власти, вся страна увидит, что это просто рухнет как карточный домик.

<…> Правый фланг более консолидирован. Если на левом фланге существует десяток партий, десяток политических фигур государственного уровня, то на правом фланге присутствует только госпожа Санду, и это, соответственно, консолидирует ее электорат.

Я на протяжении последнего месяца на первом этапе встречался с активом партий, сейчас уже встречаюсь с большими группами людей — я нигде в стране не видел поддержки действующей власти.

Все люди просто разочарованы всем, что происходит в стране. Люди обнищали, люди остались без денег. Поэтому я не понимаю, кто поддерживает нынешнюю власть, просто не понимаю.

Об интеграции с ЕС

Единственным успехом, пожалуй, нашей страны являются интеграционные процессы с Европой. Но я не считаю, что в этом заслуга нынешней власти. Это геополитика, потому что если бы не было конфликта на Украине — лучше бы его, конечно, не было — то у нас не было бы никаких шансов приблизиться настолько к вопросам европейской интеграции.

Да, госпожа Санду была достаточно активна, и я это признаю, на внешнеполитическом [направлении]. Но я считаю, что и президент, и структура власти в первую очередь должны сконцентрироваться на внутренней повестке дня, на внутренних проблемах, потому что они беспокоят людей.

Абсолютное большинство средств, которые выделяются [Молдове] Евросоюзом, другими донорами, выделяются в виде кредитов. Дороги строятся на кредиты, а не на европейские деньги. И мы с таким же успехом эти кредиты можем занимать в арабском мире, в Китае, еще на других рынках, и иногда даже эти ресурсы более дешевые. Я очень благодарен Европейскому союзу за эту поддержку, за эту помощь, но люди ее на местах не ощущают.

<…> Я свою позицию определил еще в 2014 году, когда в парламенте проголосовал за два соглашения, которые были заключены между Молдовой и Европейским союзом: соглашение о свободной торговле и соглашение о свободе передвижения. Я тогда не просто голосовал: и мой голос, и моего коллеги из Гагаузии были решающими.

Поэтому я еще 10 лет тому назад ясно и четко высказал свою позицию: я сторонник проевропейской интеграции.

Но одновременно я считаю, что мы не должны строить наши отношения или выстраивать какую-то политику только из геополитических соображений или против кого-либо. Европейский союз для нас — это модель для развития, для модернизации. Но модернизация во многом зависит от Республики Молдова, от того, как мы эти процессы у себя воспринимаем. Если мы воспринимаем Европейский союз как манну небесную, как постоянные финансовые вливания и т. д., то мы просто глубоко ошибаемся.

Про референдум о вступлении в ЕС

Я заявил свою позицию с самого начала. В моем понимании это просто политическое мошенничество. Вы слышали на днях декларации посла Европейского союза в Республике Молдова, господина Мажейкса, который ясно и однозначно сказал, что результаты референдума никак не повлияют на темпы интеграции Республики Молдова в Евросоюз.

Референдум проводится только для того, чтобы усилить позиции госпожи Санду на нынешних президентских выборах.

Это некая политическая технология, и она сделана только для того, чтобы консолидировать проевропейский электорат. Он ничего общего не имеет ни с европейской интеграцией, ни с президентскими выборами. Поэтому я буду игнорировать [референдум].

О геополитическом выборе

Есть политика консолидации, есть политика раздела и ненависти. Когда мы говорим с людьми о европейской интеграции или отношениях с Россией, мы не должны говорить об этом с точки зрения раскола или противостояния этих векторов развития. Мы должны этот вопрос обсуждать с точки зрения интересов страны. И абсолютно очевидно, что интересы страны (а мы маленькая страна) должны быть и на Востоке, и на Западе.

Модель европейская для нас привлекательна, но опять-таки мы не должны идти по этому пути против кого-то, против России. Почему? Потому что у нас с Россией серьезные торгово-экономические отношения. В России проживает более полмиллиона наших граждан, интересы которых там должны обеспечиваться, и Республика Молдова этому процессу должна способствовать. Россия остается, нравится нам или не нравится, пока единственным источником поставки энергоресурсов в страну <…>

Молдова — очень маленькая страна. Мы не можем влиять на процессы не только в мире, даже в регионе <…> Это нас просто обязывает поддерживать отношения со всеми странами, которые находятся в регионе, в Европе и на Востоке.

Почему это не удавалось? Потому что некоторые политики продвигали не интересы страны, а свои собственные интересы. Эти вещи надо делить. Когда мы будем продвигать интересы государства, которые соответствуют интересам людей, можно иметь какой-то баланс интересов. У нас сегодня просто нет другого выхода.

О конфликте на Украине

Я также осуждаю [***] на Украине. Я осуждаю любую войну, где бы она ни происходила, потому что через войну нельзя решить ни одну проблему.

Меня беспокоит то, что Республика Молдова в этом смысле не продвигала ни одной мирной инициативы. Мы продолжаем нашу милитаристскую риторику.

Две недели тому назад, допустим, наш министр иностранных дел в Праге на одной конференции заявил буквально следующее — что Республика Молдова поддерживает вторжение украинских войск в Курскую область. Я считаю такого рода заявления абсолютно безответственными. Мы должны осуждать любые военные действия, происходят ли они на территории Украины или на территории Российской Федерации, по той лишь простой причине, что и там, и там гибнут люди, рушатся города, экономики и т. д.

<…> К сожалению, я не вижу и вообще в мире, в Европе людей, которые бы выходили с мирными инициативами. У меня такое впечатление, что в этой [***] все заинтересованы.

Об отношениях с Россией

Наши официальные власти уже заявили, что отношения Молдовы с Россией еще не были никогда, за всю историю независимости Молдовы, на таком низком уровне. И это говорит обо всем.

Я не думаю, что в этом виновата только Российская Федерация. Я не видел со стороны властей Республики Молдова каких-то инициатив, деятельности на уровне рабочих групп — с учетом проблем, которые существуют между нами и Российской Федерацией.

Об Илане Шоре

Я не вижу политика Шора в Республике Молдова. Я вижу некие движения, которые происходят в Российской Федерации, да и в Молдове — когда появляются некие политики, как грибы, и за этими политиками стоят какие-то структуры господина Шора.

Поэтому, скорее всего, Шор на политической арене ведет некую такую подпольную, скрытую кампанию: его нету, но есть какие-то структуры в территориях. Люди, которые были продвинуты различными формированиями, которые входят в группу Шора, сегодня контролируют некоторые регионы страны.

Но я считаю на самом деле, что это не политика, я считаю, что это некое такое сектантство.

Если Шор — политик, ему надо приехать в страну и участвовать в политических процессах. Я вижу [такой] функцию или роль политика. А быть где-то там и выходить постоянно с какими-то декларациями — ну, это больше некое такое диссидентство.

Как к человеку, [к Шору] у меня нет абсолютно никаких претензий. Я его действительно хорошо знаю, знаю хорошо его семью. Я с ним больше 20 лет жил в одном подъезде. К политику Шору у меня есть очень большие вопросы.

Я и сейчас говорю о том, что господин Шор является одним из основных бенефициаров кражи миллиарда.

О «румынизации» Молдовы

Весь этот процесс, или, скажем, феномен, он во многом преувеличен, потому что вопрос румынизации не зависит от Майи Санду или от кого-то — он зависит от воли людей. А сегодня абсолютное большинство граждан страны — за независимость, суверенитет и государственность Республики Молдова. И я вот на встрече с людьми еще раз в этом убедился, еще раз в этом убедился.

Вопрос того, что у Майи Санду двойное гражданство, — ну, у нас законодательство это разрешает. Да, может быть, это неправильно, потому что я считаю, что президент страны, первые лица страны, представители спецслужб — они должны иметь только гражданство Республики Молдова. Но в то же время законодательство сегодня это разрешает.

О Приднестровье

Приднестровье — это часть Республики Молдова, не только юридически <…> Есть целый ряд проблем, которые мы вместе должны решать. Но для того, чтобы решать эти проблемы, у нас хотя бы должен присутствовать диалог. Четыре года такой диалог отсутствовал, что я считаю полной безответственностью и некомпетентностью [власти].

Большинство граждан Приднестровья сегодня — это молдаване, и никто не вправе игнорировать этот регион, даже с учетом того, что он, скажем, фактически не подчиняется, находится не в поле контроля Республики Молдова <…>

Мы должны будем укрепить статус постоянного нейтралитета Республики Молдова на законодательном уровне. Этот статус позволит во многом иначе рассматривать решение приднестровской проблемы.

О российских войсках в Приднестровье

Я считаю, что они должны быть выведены с территории Республики Молдова, и это должен быть один из субъектов обсуждения с руководством Российской Федерации. Тем более что есть стамбульские соглашения, которые этот процесс предусматривают.

<…> Я не вижу необходимости нахождения между Приднестровьем и Молдовой бронетехники, военных… На мой взгляд, эти моменты уже себя пережили.

У нас нет никаких оснований считать, что Молдова либо Приднестровье собираются решать этот вопрос военным путем. Соответственно, нет необходимости в военном присутствии или присутствии военного элемента.