«Попробуй сказать что-нибудь про Путина, и ты уже вражина»: Александр Коржаков о Чечне, Украине, двойниках президентов и Пригожине

Бывший начальник Службы безопасности Бориса Ельцина, генерал-лейтенант в отставке Александр Коржаков в интервью спецкору RTVI Алексею Сочневу рассказал о «сказках» про двойников президентов, возможен ли заговор против действующей российской власти и сравнил Чеченскую кампанию с конфликтом на Украине.

О “Партии войны” во время Чеченской кампании и параллелях с конфликтом на Украине

Конечно, возможно, не было бы [Чеченской войны], потому что Дудаев просил, ходил. Я же четыре раза разговаривал с помощником (в 1991-96 годах президентом и главой правительства самопровозглашенной Чеченской республики Ичкерия Джохара) Дудаева. Лично, и все под запись. В том числе мы говорили о том, чтобы не усложнять отношения и не воевать… Потому что сначала мы пытались Грозный взять, нанимали танкистов, наемников, их взяли в плен, пожгли наши танки Т80-е, потом показали пленных, потом отпустили. В общем, все было неприятно.

Но у нас всегда говорили, что в Кремле существует «Партия войны». Почему-то «Партией войны» считали Коржакова, (директора ФСБ в 1995-1996 годах Михаила) Барсукова, (первого вице-премьера Олега) Сосковца. Хотя «Партия войны» была совершенно другая: (глава администрации президента с 1993 по 1996 годы Сергей) Филатов, глава администрации, дальше [Сергей] Степашин, к тому времени он уже был на всех должностях и на МВД, и ФСБ, и премьер-министр — это был лучший друг Филатова, и поэтому Филатов очень сильно влиял на него. Дальше у нас еще был начальник московской ФСБ, который брал взятки от Гусинского. Вот это была партия войны. А не Коржаков и тот, кто был с ним, а Коржаков, наоборот. Потому что все-таки тот, кто прошел Афганистан, не хотел снова воевать с мусульманами. Это, считайте, навсегда.

Я Ельцину об этом говорил, но на него очень сильно влияли: Филатов очень сильно влиял на (жену Бориса Ельцина) Наину. Наина с той стороны с (дочерью Бориса Ельцина) Таней говорила: «Вот такой Дудаев плохой. Смотри, что он по телевизору сказал про тебя». И Филатов посылал Наине видеокопии, где на митинге выступал Дудаев и плохо говорил про Ельцина. И я категорически говорил: «Борис Николаевич, нельзя. Война — это только начать». А когда тем более так случилось, что наших танкистов побили, его, наоборот, разбередили. И он после этого принял решение, что обязательно. Тем более, еще Паша Грачев сказал: «Да ерунда, за два часа полковым десантом Грозный возьмем». Липанул так просто по-глупости. Не надо было так говорить. Ельцин же сам не военный, поэтому он не понимал, что по карте смотришь — маленькая территория. А когда приедешь туда, и когда тебе там народ ложится на дорогу, это уже совершенно другая территория. Горы, которые никогда в жизни не обойдешь. Вот сейчас мы воюем за Луганскую и Донецкую Республики. Смотришь на карту — там же вообще-то ерунда, а никак не можем. Так и там было: главное — начать.

О том, приходилось ли Ельцину когда-либо спускаться в бункер

Это были первые три дня, когда 1991 год был, когда был Путч. И столько там наговорили, что будет обязательно штурм, и он мог бы состояться, потому что группа была наготове. Ждали приказа. На второй день после того, как Белый дом был окружен, вопрос был: или в бункер спускаться, или в американское посольство идти — больше не было ничего. Я у Ельцина несколько раз спрашивал. А когда я его разбудил ночью: «Ну что, куда?». Я его хотел в посольство вести. Там нас ждали. Там бы отсиделся. Он говорит: «Куда? Не-не». Я говорю: «Тогда в подвал». А оттуда мы уже или победителями вылезаем, или все — капец, потому что оттуда три или четыре выхода было, и все они по схеме. А схемы добывали. Схема же была у КГБ, у [Владимира] Крючкова: перекрыл все входы. Отсидеться можно, а дальше что? Отсидеться, чтобы при штурме не пострадать, но дальше-то? Поэтому в бункере побыли, но несколько часов, пока Крючков не позвонил. Я оказался случайно в это время в приемной Ельцина. Оттуда соединились [с Крючковым], и начались переговоры.

О том, использовал ли Ельцин двойников, и пользуется ли ими Путин

Глупость полная. Никогда и даже мысли не было про них. Это сказка пошла. Даже при Сталине этой сказки не было, хотя после него прилепили. Началось с того, когда Брежнев очень часто залеживался в ЦКБ: по неделе, по две недели. Иногда его увозили на хоккей, чтобы он народу показался, и вроде он нормальный, живой. Нельзя было в советское время говорить, что человек болеет. Вот и говорили, что он работает с документами, готовится к съезду, готовится к пленуму, и все ждут. Но, чтобы народ видел, что Брежнев работает, придумали эти ложные проезды — от дачи до Кремля. Эдак через день прокатится, посадили кого-то, такую же папаху надели. И когда у кинотеатра «Художественный» на Арбатской площади машина замедляется, и кто близко к ней находится, ему кажется, что человек, который сидит в шапке, похож на Брежнева. И слухи идут по Москве, что Брежнев нормальный, живой, не похоронили, еще работает. Это оттуда и пошла эта болтовня про двойников. А так несколько человек ездили, изображали из себя Брежнева. Сейчас у Путина ботокса натыкали, вот и стало лицо другое.

О прогнозах по развитию ситуации на Украине

До конца. Мы опоздали на восемь лет, но надо, как говорится, обязательно догонять то, что упустили. Конечно, это дороже обойдется всем. Особенно жалко людей, наших людей: ведь погибают лучшие, что самое обидное. И мирные люди. Ни за что. Надо было восемь лет назад на руках Януковича внести, и, получилось бы — мы на законном основании восстановили законную власть. Почему Крым взяли, а Украину не могли? Сколько у нас людей погибло при взятии Крыма, восстановлении России в Крыму? Один человек в давке, там у него с сердцем стало плохо, когда были немножко беспорядки около Верховного Совета. Все. На Украине, может быть, побольше бы погибло.

О том, возможен ли заговора против действующей власти

Я считаю, что Путин сейчас так обложил себя охраной и преданными людьми, что уже нет. Это уже невозможно. Плюс, наш народ уже не готов к революции, к переворотам. Потому что только-только недовольство начинается, ропот, у нас тут же — бац: пенсию добавили чуть-чуть. Бац — немножко стали лучше жить: можно купить на бутылку, а то и на две больше.

О Евгении Пригожине и его шансах стать министром обороны

Говорили, что это бывший повар Путина. Вообще не знаю. Личные повара были. Вот у Ельцина был личный повар Дима Самарин. Так Семья его пыталась сгнобить, потому что он был слишком предан Ельцину. И в конце концов, его и убрали. Убрали меня, через несколько месяцев убрали Диму. А этот человек…Ну из Димы не получился бы такой военный руководитель, как получился из Пригожина. Подробностей я не знаю.

Нельзя долго засиживаться. Вот в КГБ в свое время был очень хороший принцип: на одной должности — это, по-моему, еще даже при Петре I установили — больше трех лет нельзя находиться. У нас, когда чем больше, все это начинает обрастать преданными людьми, и уже такой ценности нет в руководителях, какая была сначала. А по поводу Пригожина, у нас очень много Путин делает шагов, которые сначала непонятны народу, а потом говорят: «Ой, какой гениальный шаг!» Ну пусть. Не знаю, может, и Пригожина, может и кого другого поставят, может Шойгу оставят. Лишь бы у власти стояли профессионалы. Я за это, а не только за преданность.

Об ударах украинских дронов по городам России

Об этом уже в газетах пишут, что маленькими дронами можно, что хочешь…На него прицепил пару гранат, и на маленьком дроне куда хочешь догонишь: полтора километра, шесть километров, пять километров, и никакой тебя не перехватит ни С400, ни С500 — ничто не перехватит. Только можно из пистолета, из винтовки, из автомата эти дроны. Поэтому такими дронам, наверное, можно шум наделать. Для этого у нас существует ФСБ, оно уже должно заниматься вот этими делами, а не придумывать врагов в каждом. Если кто-то говорит, что ему не нравится Путин, значит это обязательно враг России. Не надо так. А у нас все только попробуй сказать что-нибудь про Путина, ну все, ты уже вражина. А что Путин? Это он считает, что ошибок не делает. Он сказал однажды, что «я никогда не делал ошибок». Так даже говорить нельзя, а он это говорил. Несколько лет назад. Сейчас вроде бы перестал.

Полное интервью с Коржаковым можно прочитать по ссылке.