16 августа уполномоченная по правам человека в РФ Татьяна Москалькова рассказала о том, что 19-летний Никита Журавель, сжегший Коран, был избит 15-летним сыном Рамзана Кадырова, Адамом. Сам Журавель находился в СИЗО Грозного, куда его личным решением направил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин. После обнародования этой информации чеченские должностные лица не стали открещиваться от факта избиения заключенного сыном Кадырова и наоборот стали защищать его, говоря, что он не мог поступить иначе с таким человеком. Разобраться, кто прав, а кто виноват в этой ситуации, RTVI помог партнер коллегии адвокатов «Фрейтак и сыновья» Вадим Багатурия.

Насколько законно Никита Журавель оказался в СИЗО в Чечне

Согласно сообщениям СМИ, именно глава СК Александр Бастрыкин распорядился передать это дело из Волгоградской области в Чеченскую республику. С точки зрения Уголовно-процессуального кодекса это было объяснено тем, что в Чечне проживает большинство пострадавших от этого преступления.

Между тем, у нас в УПК существует непреложное правило, согласно которому производство предварительного расследования осуществляется по месту совершения преступления. И единственное, куда можно передать это дело, — это центральный аппарат Следственного комитета.

Дмитрий Рогулин / ТАСС

Поэтому решение, безусловно, было политически мотивированным, ангажированным и по сути противоречащим закону. Александр Бастрыкин мог забрать это дело из Волгограда и передать только в Главное следственное управление Следственного Комитета. Объяснять передачу лишь тем фактом, что в Чеченской республике проживает большое количество пострадавших — чистое лукавство.

Возможно ли обжаловать это решение

Это шах и мат. Фактически решение председателя Следкома обжалованию не подлежит. Незаконные действия следователя можно обжаловать у вышестоящего лица. А здесь действия Председателя Следственного комитета обжаловать кому-то, кроме него самого, некому! Обжаловать такое Генеральному прокурору тоже бессмысленно, потому что, опять же, согласно УПК, у нас прокурор вправе передать уголовное дело из производства любого следователя лишь следователю СК, но не внутри самого Следкома.

В теории можно было бы обратиться в порядке статьи 125 УПК в Басманный районный суд. Но если посмотреть на статистику решений по таким жалобам, выиграть их практически невозможно. Потому что суды здесь руководствуются постановлением пленума Верховного суда, которое действует уже почти 20 лет. В нем говорится о порядке рассмотрения жалоб на незаконные действия или бездействия следователей и руководителей следственных органов.

Но в итоге судьи просто формально смотрят на полномочия руководителя следственного органа или следователя, не вникая в обоснованность обжалуемого действия. Так что и тут получится, что Бастрыкин всё сделал правильно — если предвосхищать логику судьи, который получил бы такую жалобу.

Что хотел показать своим поступком Адам Кадыров

Архивное фото. Сын главы Чечни Адам Кадыров
Валерий Шарифулин / ТАСС

На месте Адама Кадырова я бы сделал бы то же самое. Большое счастье, что у этого юноши есть возможность совершать такие действия, потому что это фактически означает наличие у него истинной свободы — то есть возможности выбирать то, что ты хочешь делать.

Как мусульманин, он имел полное право поквитаться с тем, кто оскорбил Коран. С точки зрения ислама и шариата это абсолютно одобряемый поступок. А с точки зрения нашего светского федерального законодательства он, в общем-то, и невиновен в том, что произошло.

Виновны лишь те, кто допустил его вопреки закону в этот следственный изолятор и непосредственно к Журавелю. Те, кто это сделал, несомненно совершили превышение должностных полномочий. Потому что правовые последствия, безусловно, налицо.

Формально можно было бы рассматривать в качестве подозреваемого руководителя следственного изолятора, который распорядился, вопреки специальному режиму пропуска, допустить туда гражданское лицо.

По закону в следственный изолятор может попасть следователь, который ведет дело, прокурор в целях проверки исполнения федерального законодательства о содержании под стражей, оперативные сотрудники любого из органов МВД и ФСБ, или таможенники. К тому же, следственный изолятор у нас может посещать даже судья, из-за существования такого понятия, как выездные судебные заседания на территории места лишения свободы или отбывания наказания. Вторая группа лиц, которые могут попасть в изолятор, — это защитники. То есть адвокаты и члены общественной наблюдательной комиссии. Просто так с улицы вы в СИЗО не попадете.

Что мешало скрыть этот поступок, и почему высокие должностные лица Чечни стали немедленно оправдывать поступок Кадырова-младшего

Не только в Чеченской республике происходят похожие ситуации. Лица, которые имеют возможность неформально попадать в закрытые учреждения, существуют в любом из субъектов России, и их деяния никаким образом не фиксируются.

Что касаемо обнародования этой истории, то это, безусловно, акт предательства со стороны тех, кто хотел насолить именно Рамзану Кадырову как главе республики. Поэтому что фигурантом этой истории стал его сын.

У меня есть гипотеза, что за этим могут стоять сотрудники федеральных правоохранительных органов, которые нередко недовольны особым отношением нашего президента к руководителю Чечни. И они, скорее всего, действуют по принципу «вода камень точит», организуя сливы компромата на постоянной основе.

Что же касается того, почему в Чечне сразу же многие публичные фигуры стали поддерживать Адама Кадырова, то об этом я уже говорил раньше.

По законам шариата Адам Кадыров все сделал правильно.

Любой из нас, если бы у него была возможность совершить то, что должно, и не понести за это ответственность по светским законам, воспользовался бы такой преференцией.

Продолжает ли Северный Кавказ оставаться взрывоопасным регионом

Елена Афонина / ТАСС

Там до сих пор существуют блокпосты, на которых работают командированные сотрудники полиции, Росгвардия из наших глубинных регионов. Как несложно догадаться, они представляют собой часть некой системы сдержек и противовесов от лица федерального центра. Потому что если там обеспечить отсутствие федерального центра, то сепаратистские настроения могут очень быстро и с новой силой вспыхнуть, как это было в 90-е.

Если посмотреть на Дагестан, Ингушетию, Чечню — это глубоко исламские государства со своим языком, который преобладает у них в общении. Нас там, конечно, поймут, направят и подскажут. Но лично я в Дагестане сталкивался с теми, кто по-русски вообще не разговаривают.

Если помножить это на тотальную коррумпированность местных властей, на то, что понятийное право там работает лучше, чем светское, и учитывать, что по нормам шариата приходят разбираться к священнику, а не в суд, ответ на вопрос найдется быстро.

В царское время лица, которые наблюдали за такими регионами, назывались генерал-губернаторами. Федеральные чиновники, находящиеся в теме по Северному Кавказу, понимают, что если не показывать Кремлю, что там есть некие проблемы, то тот может очень долго находиться в неведении и в итоге будет дезинформирован. А это может привести к плохим последствиям в виде очередного неожиданного для некоторых разбирательства о независимости этих регионов

Конечно, сепаратистские настроения там придушили. Но другой вопрос, что они с новой силой могут вспыхнуть. Неграмотные, не имеющие работы люди очень легко поддаются вербовке со стороны заинтересованных лиц.

Ими могут быть как иностранные спецслужбы из соседних государств, так и просто не очень умные фанатики. Есть там и те, кто мечтают о неком северокавказском халифате по принципу веры. Они чтят имама Шамиля, который для них стал национальным героем, боровшимся с царем за независимость.

Другое дело, они не понимают, что если бы не русские солдаты, то их вырезали, либо ассимилировали бы персы, турки и прочие более многочисленные соседи по региону. Так со всем Кавказом происходило. Та же Грузия, Армения, если бы не русский царь, уже давно не существовали бы как этносы. Но кричать о том, что русские «оккупанты» — сейчас буквально правило хорошего тона среди них, к моему великому сожалению.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.