«Было нечего терять». Кто проиграл всё после попытки переворота в Грузии

В Грузии в субботу, 4 октября, состоялись выборы в органы местного самоуправления, которые подвели итог избирательного процесса в стране. Политолог, основатель научно-исследовательского института SIKHA foundation (Тбилиси) Арчил Сихарулидзе рассказывает RTVI, как заявленные оппозицией «мирные» протесты после них переросли в попытку штурма президентского дворца.

Парламентские выборы октября 2024 года позволили правящей партии «Грузинская мечта» сохранить относительное большинство. Оппозиция, набрав в целом приблизительно 46% голосов, могла активно вовлечься в политическую жизнь страны, но отказалась принимать участие в работе законодательного органа. Подталкиваемая администрацией президента Джо Байдена и политическими лидерами ЕС, она отвергла свои мандаты, заявив, что вынудит правительство провести внеочередные выборы, на которых оппозиция «просто не может не победить». Эта логика себя не оправдала.

Казалось, что выборы в органы самоуправления — возможность исправить ситуацию, но лишь часть оппонентов власти включилась в борьбу, остальные же продолжили протестовать, возложив все свои надежды на внешнее давление со стороны западных игроков. Итог оказался предсказуемым.

Триумф на выборах

Явка избирателей на местных выборах составила 40,93% — проголосовали 1 438 116 человек. Для сравнения: в 2021 году она составляла 51,92%, в 2017 году — 45,65%, в 2014 году — 43,31%. Следует учитывать, что в 2021 году местные выборы были напрямую связаны с легитимацией парламентских 2020 года, поэтому их нельзя рассматривать как пример высокой активности. Из приведённых данных можно заключить, что, несмотря на активный бойкот со стороны части оппозиции и громкие заявления о неучастии в выборах, абсолютное большинство всё-таки проголосовало. Следовательно, придраться к легитимности невозможно.

Правящая партия «Грузинская мечта» после подсчёта 100% голосов с 3061 избирательного участка по всей Грузии набрала 81,689%, а её кандидат на должность мэра Тбилиси Каха Каладзе одержал победу уже в первом туре, собрав 71,588% голосов избирателей. Это — абсолютный рекорд. Никогда ранее находящаяся у власти сила не могла похвастаться подобными результатами даже в период расцвета своей популярности. Для сравнения: основной конкурент Каладзе от партии «Сильная Грузия — Лело» Ираклий Купрадзе получил 37 257 голосов и результат 12,43%. Лидер партии «Гирчи» Яго Хвичия получил 7,518% и занял третье место.

Оппозиция критикует результаты, утверждая, что за Каладзе проголосовало всего около 20—21% населения столицы, что якобы ставит под вопрос его полномочия и доверие со стороны избирателей. Однако, во-первых, никакого минимального порога легитимности не существует, а во-вторых, Каладзе на этих выборах получил больше голосов, чем на двух предыдущих. Следовательно, либо он никогда не был легитимным мэром, либо политический центр страны просто традиционно прохладно относится к местным выборам. Кажется, второе утверждение более аргументировано. Более того, по этой логике всем его оппонентам избиратели Тбилиси доверяют ещё меньше.

Можно открыто заявить, что оппозиция, по сути, вручила ей ключи от государства. Следующие 3,5 года в стране никаких выборов больше не будет — парламентские намечены лишь на 2028 год.

Участвовавшие в выборах две крупные политические силы — «Гахария — За Грузию» и «Лело», а также либертарианское движение «Гирчи» — уже признали результаты выборов. Первые две партии также заявили, что допустили феноменальную ошибку, отказавшись от парламентских мандатов, поскольку это позволило «Грузинской мечте» произвести «захват» власти.

На баррикады!

Нельзя обойти стороной и политический протест, который в тот же день состоялся на площади Свободы в центре Тбилиси и вскоре перерос в попытку государственного переворота. Как-то по-другому сложно охарактеризовать открытое нападение небольшой группы участников на сотрудников охраны здания администрации президента Грузии. Эти люди, которых один из организаторов протестов, Муртаз Зоделава, призвал к «штурму» дворца, надеялись быстро захватить президентскую резиденцию, вызвав цепную реакцию по всей столице. Им удалось сломать забор и ворваться на территорию, однако они сразу же были встречены сравнительно небольшой группой спецназа, которая их быстро отбросила и вынудила сконцентрироваться на небольшом участке туристического центра города.

Поняв, что захват провалился, хорошо подготовленные, экипированные и вооружённые различными воспламеняющимися жидкостями и перцовыми баллончиками участники начали ломать муниципальную и частную собственность, сжигать её и возводить мини-баррикады. Кроме того, они агрессивно требовали от независимых журналистов не снимать происходящее, а после отказа напали на репортеров и операторов телеканалов «Первый общественный» и «Имеди».

Штурм начался около 18:50, а то, что он провалился, стало ясно уже к 19:30, когда представители МВД и других специальных подразделений заняли все критические точки в центре Тбилиси. Большая часть протестной массы просто разошлась, не посчитав нужным участвовать в насилии. Спецназ время от времени тушил устроенные мини-пожары и применял слезоточивый газ, но никаких радикальных шагов больше не предпринимал.

Организаторы остались лишь в узком кругу приближённых, и было очевидно, что их задержание за попытку госпереворота неизбежно. В 01:30 полиция спокойно, без эксцессов, арестовала Зоделаву на глазах у нескольких протестующих и удалилась. Государственный переворот закончился не начавшись — тихо, спокойно, мирно. В это время остальная Грузия и Тбилиси подводили итоги выборов.

Что это было?

Многие сегодня пытаются проанализировать: что это было и кто виноват? Такое «восстание», плохо организованное и не поддержанное не только большинством населения столицы, но и самими оппозиционерами, лишь продемонстрировало тотальную слабость оппонентов власти и непонимание политической ситуации в стране. Как подытожил ярый сторонник прозападной революции (или же «Евромайдана 2.0»), известный грузинский политолог Гия Нодиа, это был единственный случай, когда заявления правительства о попытке насильственного переворота получили аргументированные доказательства. Что, в свою очередь, дискредитировало всю риторику о якобы мирной природе оппозиционного движения и протеста за демократию, свободу слова и европейское будущее.

По сути, то же самое сразу после нападения на здание администрации президента заявила и пятый президент страны Саломе Зурабишвили, полностью отмежевавшись от насилия. В этом есть логика: на этот раз протестующие не смогли бы представить столкновения со спецназом как «самооборону», поскольку по всему миру разошлись яркие кадры, которые сложно интерпретировать в пользу так называемого «прозападного протестного движения». В свою очередь, «Грузинская мечта» получила очередной моральный карт-бланш и отличную возможность для пиар-кампании. Ничто не мешает правящей партии распространить по всему миру кадры нападения, заявив, что экстремистские группировки с флагами ЕС и США пытались устроить анархию в столице. Вашингтон и Брюссель понесли ощутимый имиджевый урон; последний призвал всех к спокойствию и диалогу — что нетипично для политического центра, который ранее во всём видел вину лишь правительства.

С другой стороны, стоит отметить, что этот протест был заранее анонсирован ещё до выборов. Его риторика была чёткой и непоколебимой: «4 октября, в день выборов, мы, прозападная оппозиция, соберёмся, вырвем из рук “пророссийской” власти нашу страну и вернём её на путь демократического развития и интеграции в Европейский союз». Механизмы «возврата» страны определены не были, но терминами разбрасывались активно: «Евромайдан», «мирный путч», «мирный переворот», «стратегия Пашиняна» и, наконец, «мирная революция». Кстати, еврокомиссар по расширению Марта Косс открыто выразила поддержку этой инициативе.

По факту весь протест превратился в бенефис бывших членов правящей партии Михаила Саакашвили — «Единого национального движения», которым уже было нечего терять. Они разыграли карту «пан или пропал» — и пропали. Саакашвили и его движение, которые многое сделали для формирования современной Грузии, наконец завершили своё политическое и общественное существование.

Подводя итоги, можно сказать, что грузинское общество переросло революционные и иные антиконституционные формы политической жизни. В стране сформировался избиратель, которому нужны мир и стабильность, а европейское будущее, хоть и важно, не является настолько критическим, чтобы ради него устраивать беспорядки. «Грузинская мечта» это осознала и блестяще разыграла свои карты, тогда как оппозиция, посчитав, что поддержка Америки и ЕС важнее, потерпела сокрушительное поражение.

Наступает период ожидания, когда в стране появится оппозиционная сила, которая будет опираться прежде всего на своего избирателя, а не на геополитические предпочтения внешних игроков. Как говорится, свято место пусто не бывает. А пока — длинный антракт.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции