«Демонстрация флага Украины не является противозаконной». Можно ли надеть желтую куртку и синие джинсы и не оказаться в полиции

В России по жалобам инициативных граждан убирают сине-желтые лавочки и ограды. Выходить на улицу в одежде с такими сочетаниями цветов уже просто опасно. Сине-салатовые ленты, вплетенные в волосы школьницы из Ханты-Мансийска, стали причиной доноса директрисы школы на ее родителей. Все подобные случаи проходят по статье о «дискредитации российской армии». При этом звучат призывы привлекать граждан к ответственности за «русофобию» или признавать иноагентом за «нарушение духовных ценностей». О том, к чему это может привести, RTVI рассказал партнер коллегии адвокатов «Фрейтак и сыновья» Вадим Багатурия.

Почему сочетание синего и желтого цветов оказалось вне закона

Сейчас формируется достаточно нездоровая практика правоприменения. Сотрудники полиции проявляют на мой взгляд слишком широкое толкование термина «дискредитация вооруженных сил».

В течение времени, что длится военная операция, у нас появились уже достаточно наработанные критерии. Согласно им дискредитацией является:

• Порицание действий наших солдат, а с недавнего времени еще и участников частных военных компаний;
• Постановка под сомнение обоснованности их действий;
• Критика высшего руководства страны и военного руководства.
• Наконец, это классический тезис «Нет *****».

По большому счету, вся ответственность за дискредитацию выражается, как правило, вербально. То есть человек должен публично противопоставить свою точку зрения официальной, которая сейчас сформирована государством, и выразить ее либо в речи, либо в тексте — то есть нарисовать какой-нибудь плакат, либо что-то сказать.

Расширительно толкуя ответственность за «дискредитацию вооруженных сил», полицейские подводят наше население к тому, что классическое графическое отображение желтых и синих цветов постепенно уйдет из нашей жизни. Хотя стоит отметить, что даже демонстрация флага Украины у нас не является по своей сути чем-то противозаконным. Потому что это, во-первых, государственный символ соседней страны, а во-вторых, у нас идет «специальная военная операция», и войну никто не объявлял. Наконец, по нашим улицам ездит достаточно много автомобилей, на номерах которых изображен этот самый флаг. Получается, что одно и то же «здесь можно, а тут нельзя», что выглядит достаточно абсурдно.

Кроме того, можно обратить внимание на гербы и флаги субъектов Российской Федерации. Одним из самых живых примеров является флаг Республика Тыва желтого и синего цветов. И если посмотреть на этот флаг, то в принципе можно под него, скажем, подобрать предметы одежды. Поэтому с чего бы вдруг полицейский, который составляет протоколы на граждан за желто-синие костюмы, имеет в виду только Украину?

Как российский суд выносит решения по таким делам

Наши суды работают в целом, на мой профессиональный взгляд, достаточно некомпетентно по ряду административных и уголовных дел. У нас любой суд, где с одной стороны есть государство, как правило выигрывается государством, и при этом не важно, в чем тебя обвиняют.

В этом контексте судьи повторяют печальный опыт дел трехлетней давности, когда людей осуждали по статье о применении насилия в отношении представителя власти за брошенный в омоновцев пластиковый стаканчик. Все происходит просто: сотрудник полиции пишет по административному материалу рапорт, в котором излагает свою версию происходящего. А суд потом пишет, что не доверять этому рапорту оснований нет. При этом гражданин может предъявить видеозапись происходившего, а суд не возьмет в расчет этот ролик, потому что «неясен источник его происхождения».

Наша Фемида закрывает глаза абсолютно на все разумные доводы и доказательства. Эта негативная тенденция длится не одно десятилетие. Поэтому у нас уровень доверия людей к судебной и правоохранительной системам достаточно невысокий, — по крайней мере, среди тех, кто обращается ко мне за юридической помощью, как к адвокату.

Поэтому единственным оплотом справедливости в храме правосудия под названием «российский суд» остается суд присяжных. Но несколько лет назад из его подсудности изъяли очень большой пласт дел. Это коррупционные дела, дела по терроризму, дела по педофилии и так далее. То есть те, которые достаточно легко сфабриковать. Соответственно, теперь по ним принимают решения только профессиональные судьи. А как работают профессиональные судьи, я только что рассказал.

К чему ведет такая судебная практика

Я считаю, что уровень благосостояния государства, его исторические перспективы и текущее экономическое развитие зависят исключительно от компетенции, беспристрастности и профессионализма судей. А у нас суд принимает решение либо в пользу государства, либо автоматически, потому что судье просто неохота этим заниматься, и у него на сегодня еще 22 дела запланировано.

По своей работе я участвовал в судах различных категорий, и самое благоприятное впечатление остается после военных, потому что там нагрузка на судью меньше, и он может действительно вникать и разбираться в том, что произошло. Но когда ты попадаешь в суд общей юрисдикции и смотришь на список дел, которые назначили к слушанию на сегодня, то просто не понимаешь, как можно за 10 минут, отведенных на одно дело, что-либо вообще понять.

Это при том, что у судей сейчас хронический дефицит помощников и секретарей, потому что этим специалистам платят просто копеечную зарплату в районе 25 тысяч рублей. Очереди из желающих там поработать не наблюдается даже в провинции.

Как можно «случайно» дискредитировать российскую армию

Недели две назад я читал новость о том, как сотрудника полиции приговорили по делу о дискредитацию армии, которую он совершил в ходе телефонных переговоров со своим знакомым. Его телефонные переговоры записывались, потому что этого человека подозревали в чем-то другом.

Складывается парадоксальная ситуация. Его подозревают в одном преступлении, оно не подтверждается, но в итоге человека решают привлечь уже другим способом. Просто потому, что его телефон прослушивался, в итоге он получил реальный срок и уехал в места лишения свободы.

Фактически все идет к тому, что условный Иван Иваныч с Петром Петровичем вечером за распитием спиртного могут не сойтись в точках зрения на определенный вопрос, а потом кто-то из них пойдет в полицию и напишет донос на другого о том, что тот якобы ругает нашу армию.

Привлечь вообще могут кого угодно. Если смотреть на происходящее с абсурдной точки зрения, то в принципе нужно запрещать слова «сало, борщ», например. Потому что они тоже в некотором роде напоминают о соседней стране.

При этом мы, с одной стороны, в повестке слышим, что украинцы — это наш братский народ. Что мы их освобождаем от «нехорошей» власти, которая употребляет наркотики и следует нацистским идеям. Но при этом упоминание любой украинской повестки на уровне повседневной правоприменительной практики стало тоже чем-то наказуемым. И фактически те, кто эту повестку формируют, сами копают себе яму в будущем.

Система инертна. Прежде чем у нас выйдет постановление пленума Верховного суда по делам о дискредитации, пройдет еще года два, и за это время дров наломают столько, что мама не горюй. А с другой стороны, полиция, как правило, по-другому работать и не может. Она вынуждена делать «палки», потому что это требует от полицейских начальство, а от начальства — министерство, и так далее по цепочке. Таким образом все, кто снизу, изыскивают любые возможности эти «палки» сделать.

А суды уже считают себя чем-то вроде государственных чиновников и работают в одной упряжке с исполнительной властью. Хотя опять же, по Конституции это власть судебная, независимая от исполнительной, обязанная принимать решение исключительно по закону.

К чему приведет появлении в УК статьи за русофобию

Я что-то не слышал об отдельной ответственности за антисемитизм или за нелюбовь к чернокожим. За экстремизм она одинаковая везде во всех странах. Даже в наших нормах четко прописано, что разжигание ненависти по признаку расы, пола, возраста и национальности карается по закону.

Если мы воспринимаем россиян как некую нацию, и кто-то разжигает ненависть по отношению к нам или к нашей стране, то получается, что он в любом случае занимается либо экстремизмом, либо разжиганием ненависти, либо, если выражаться бытовым языком, совершает преступление по мотивам национальной розни. Зачем придумывать про это отдельную статью?

На прошлой неделе прошел Санкт-петербургский юридический форум. И в плане этого обсуждения меня сильно заинтересовала мысль министра юстиции Чуйченко, который рассказал о необходимости признавать иноагентами тех, кто нарушает «духовные ценности». Когда этот человек говорит такие вещи, он хоть немножечко пытается анализировать практику правоприменения и существующее законодательство?

Предположим, ты не находишься под иностранным влиянием и не получаешь денег с Запада. Но, допустим, занимаешься мужеложством, а значит, по версии РПЦ, нарушаешь духовные ценности на 300%. При этом ты можешь быть, как герой «Нашей Раши» Дулин, фрезеровщиком на челябинском заводе. К иным государствам ты не имеешь никакого отношения, но за нарушение «духовных ценностей» тебя запросто признают иноагентом.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции