В отчете генсека НАТО впервые с 2008 года не упоминается о будущем членстве Грузии и Украины в Североатлантическом альянсе. Политолог, основатель научно-исследовательского института SIKHA foundation (Тбилиси) Арчил Сихарулидзе рассказывает RTVI, как и почему Грузия, сделавшая вступление в ЕС и НАТО своей основной целью, постепенно отказалась от нее.

Наконец-то реальность начинает брать свое. Заявления, наполненные пожеланиями, идеологемами и рассказами об идентичности, задвигаются в международной повестке на задний план. Глобальная политика вынудила многих понять, что желать и иметь возможность достигать желаемого — это две разные вещи. В серьезных книгах о международных отношениях их редко связывают друг с другом.

Победа Дональда Трампа на президентских выборах в Америке стала прямой реакцией на неокоммунистическое левацкое помешательство на Западе. Это событие побудило американских политиков сосредоточиться на предотвращении возможности мировой войны не только в риторике, но и в официальных документах. В частности, впервые за последние 17 лет представители Североатлантического военного альянса не упомянули будущее членство Грузии и Украины в организации.

Shakh Aivazov / AP

А ведь именно эта запись, которая появилась после так называемого Бухарестского саммита в 2008 году, определила внешнеполитический курс Тбилиси и Киева на годы вперед. В коммюнике было четко прописано, что эти государства «рано или поздно» станут частью НАТО. Адепты «западного доминирования» обозначили встречу «саммитом больших надежд». Но, по мнению известного американского политолога Джона Миршаймера, это было началом открытого противостояния Запада и России. Первый, окрыленный «победой» в холодной войне, посчитал, что учитывать интересы Москвы теперь не нужно, а Кремль окончательно осознал, что вынужден защищать свои границы самостоятельно, не надеясь на сострадание и понимание Вашингтона с Брюсселем.

На фоне планирующейся сделки между США и Россией, требований Киева принять его во все желаемые объединения «без очереди», а также яростной идеологической и геополитической конфронтации между Тбилиси и Брюсселем этот важный сигнал многие упустили. И все же, факт на лицо — будущее «неминуемое» вступление хотя бы Грузии в НАТО перестало существовать на официальном уровне.

Для понимания важности решения следует вспомнить какую роль членство в НАТО играло все эти годы.

Во-первых, интеграция в военный блок считалось приоритетом с самого начала радикального прозападного движения в стране. Хотя в двери НАТО «постучался» еще второй президент Эдуард Шеварднадзе, превратил вступление альянс в священную миссию страны Михаил Саакашвили. По его инициативе еще 5 января 2008 года был проведен референдум о желании грузинского народа вступить в Североатлантический альянс.

Почти 80% населения проголосовали «за». Этот факт до сих пор используется сторонниками западного пути Грузии как аргумент в пользу слепой веры и стремления ее народа к западной цивилизации. Референдум воспринимается как историческое решение грузинского народа, тогда подразумевавшее и сближение с Европейским Союзом.

Seyran Baroyan / AP

С Бухарестского саммита, на котором некоторые западноевропейские государства отказались предоставлять Грузии и Украине MAP (Membership Action Plan, англ. «План действий по членству»), населению твердили, что скоро страна войдет в НАТО, что защитит Тбилиси от возможной военной агрессии со стороны России. Но во время Августовской войны 2008 года ни НАТО, ни Запад не смогли сделать для Грузии ничего.

После этого путь в военный блок превратился в своеобразную самоцель, которую хорошо описал бывший руководитель Службы внешней разведки страны во времена Саакашвили Бату Кутелия. Он назвал вступление в НАТО «светом в конце тоннеля». Пройдя этот «тоннель», Тбилиси должен был успешно завершить свой путь к демократии и всем благам «цивилизованного мира».

Во-вторых, именно членство в НАТО оставалось главным оружием грузинской политической элиты в борьбе против возможных военных угроз. Большая часть структуры и планирования опирались непосредственно на неизбежность объединения с блоком. Теперь, не имея больше гарантий интеграции, страна будет вынуждена задуматься над тем, как еще усилить свой потенциал. Существующей армии для этого недостаточно, а подход к подготовке войск, не подразумевающий участие в реальной затяжной войне без внешней помощи, должен быть пересмотрен.

Одно дело принимать участие в учениях НАТО или поддерживать «демократические» вмешательства западных стран в дела других государств. Другое — уметь вести полноценные боевые действия на собственной земле.

Помнится, в 2013 году теперь уже бывший министр по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Алексей Петриашвили из правительства «Грузинской мечты» спросил меня о том, сможет ли Грузия в ближайшие годы интегрироваться в военный блок. Я ответил, что пока существует связанная с Россией сложная геополитическая обстановка, ждать этого не стоит. И он возмущенно воскликнул: «Тогда зачем нам это все? Реформы в целом, реформы в армии?!»

С тех пор ситуация значительно ухудшилась. Так что решение руководства НАТО официально изъять упоминание будущего Грузии в Североатлантическом альянсе должно подтолкнуть правительство окончательно осознать, что процесс строительства государства должен быть связан не с перспективами вступления в НАТО или ЕС, а с необходимостью обеспечения благополучия собственного населения. Армия нужна не для того, чтобы воевать в миссиях западного военного блока, но для гарантий безопасности и стабильность государства.

Zurab Kurtsikidze / AP

Стоит отдельно упомянуть, что предпосылки к такому развитию событий были еще в 2017 году. Тогда, во время закрытой встречи международных экспертов в Агверане (Армения), представитель одного из влиятельных американских аналитических центров открыто заявил, что Грузия должна перестать постоянно педалировать вопрос получения MAP от НАТО и сфокусироваться на демократических реформах и сближении с ЕС.

С того момента вопрос вступления в Североатлантический альянс действительно ушел на задний план политической риторики — основным стало стремление Грузии в Евросоюз. Транспаранты типа «Я грузин, значит я — натовец», «Не оставь нас НАТО перед Новым годом в одиночестве» (груз. არ დაგვტოვო ნატო, საახალწლოდ მარტო) пропали с прилавков. Их заменил новый религиозно-доктринальный постулат известного грузинского политика Зураба Жвания «Я грузин, а значит, я — европеец». Конечно, никаким «европейцем» Жвания не был, а этот слоган придумали еще тогда, когда лишь единицы в Грузии высказывали такую идею.

Двадцать лет страну кормили россказнями о том, как она расцветет в тени дружеских натовских штыков. Теперь стало очевидно, что «цвести» придется самостоятельно — и то непонятно, в тени или на солнце. Но главное — в направлении, отвечающем национальным интересам.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции