Антиизраильский митинг президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Стамбуле и его заявление перед полуторамиллионной толпой о готовности признать Израиль «военным преступником» перечеркнули как многие из его собственных планов, так и турецко-израильские отношения в принципе, которые и без того повидали немало испытаний. О том, как и почему Эрдоган от желания строить добрососедские отношения с Израилем пришел к практически полному их разрыву, рассказывает востоковед, директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев.

Мир и сотрудничество

Когда-то турецко-израильские отношения строились совершенно иначе. В 1999 году газета New York Times писала, что стратегическое партнерство между Турцией и Израилем потенциально может изменить политику Ближнего Востока: торговля и туризм процветали, ВВС Израиля отрабатывали маневры в воздушном пространстве Турции, а израильские специалисты модернизировали турецкие боевые самолеты. Были планы сотрудничества в сфере высоких технологий и совместного использования водных ресурсов.

С приходом к власти Тайипа Реджепа Эрдогана и его Партии справедливости и развития к власти в 2002 году в Турции были запущены процессы, которые постепенно привели к деградации межгосударственных отношений.

Премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт и премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган на встрече в Анкаре в 2008 г.
IMAGO / TASS

Но начинал свою международную карьеру тогда еще глава турецкого правительства Эрдоган совсем иначе. В 2005 году политик посетил Израиль, предложив себя в качестве посредника по мирному урегулированию палестино-израильского конфликта. После встречи с премьером Ариэлем Шароном и президентом Моше Кацавом Эрдоган возложил венок к мемориалу Холокоста Яд Вашем, подчеркнув, что считает антисемитизм «преступлением против человечности». Трудно поверить в это в 2023, но тогда турецкий лидер публично поддерживал Израиль в его противодействии ядерным амбициям Ирана.

Израиль в долгу перед Турцией не остался: в 2006 году МИД еврейского государства оценил отношения своей страны с Турцией как «идеальные». Тель-Авив неоднократно называл Турцию «важным игроком» на Ближнем Востоке по отношению к Соединенным Штатам, Сирии, палестинцам, а также к Израилю.

«Литой свинец» арабской весной

С началом операции ЦАХАЛ «Литой свинец» в секторе Газа в 2009 году межгосударственные отношения заметно ухудшились, а контакты были сведены к необходимому минимуму. Памятны и словесная перепалка Эрдогана с премьером Израиля Шимоном Пересом в Давосе, и турецкие попытки прорвать «блокаду Газы» флотилией «Свобода» в 2010, и антиизраильские фильмы, которые демонстрировали массовой аудитории по заказу или явно с одобрения администрации президента. Кроме того, проходили регулярные митинги и акции радикалов, на которых звучали самые «лестные» эпитеты в адрес Израиля и евреев.

Michel Euler / AP

Отличились на этом поприще и «гуманитарные организации» IHH (Фонд защиты прав и свобод человека и гуманитарной помощи) и Imkander. Их активисты описывали «ужасы» израильских военных операций, страдания гражданских. Словом, вышибали слезу у избирателей и обывателей. Эрдоган же, ожидаемо, выступал в роли «защитника угнетнных», «последний надежды униженных» мусульман.

«Арабская весна», в результате которой к власти в Тунисе, Египте, Ливии и других странах региона пришли родственные эрдогановской партии «Братья мусульмане»*, только зацементировала антиизральский настрой правительства.

Они боялись показаться недостаточно радикальными в глазах арабских революционеров, которые и на международном уровне отстаивали исламские ценности. Более того, Эрдоган соревновался в этом отношении с экс-президентом Турции Абдуллахом Гюлем и с экс-премьером Ахметом Давутоглу, который также обожал проводить многолюдные митинги с лозунгом «Иерусалим будет наш».

Суннитизация и арабизация

Тем временем курс Эрдогана и его правящей Партии справедливости и развития последовательно выводил за скобки легальной политики не только секуляристов-республиканцев, но и представителей умеренного ислама, не говоря уже о внутрипартийной оппозиции. Богослова Фетхуллаха Гюлена и его сторонников, выступавших за укрепление связей с Израилем, поставили вне закона.

Burhan Ozbilici / AP

В 2016 году в Турции произошли политические события, которые предопределили нынешний внешнеполитический курс государства. Весной Эрдоган и его партия вынудили экс-премьера Ахмета Давутоглу подать в отставку, а летом для тех, кто не понимает намеков, провели кровавый спектакль под названием «ночь 15 июля» — она же попытка госпереворота. Итог — Эрдоган протащил на референдуме согласие граждан на переход к президентской республике.

Разумеется, с такой концентрацией власти в руках националистов и радикалов необходимость в нормальных отношениях с Израилем, равно как и в альтернативных мнениях отпала сама собой.

Более того, с этого момента любой заявивший не по указке сверху даже дежурную позицию о важности выстраивания конструктивных связей с еврейским государством, рисковал свободой и здоровьем. Гражданина вполне могли бы объявить сторонником так называемой «Фето» («Террористическая органзация Фетхуллаха Гюлена»).

К слову сказать, уже тогда стало понятно, что Эрдогану теперь никуда не уйти с радикальной улицы. Ей всегда мало, она всегда будет требовать чужой крови и простых объяснений любых внутренних неурядиц. Радикализация шла рука об руку с арабизацией Турции и, особенно, Стамбула, где иной раз могут не говорить по-турецки, предпочитая арабский.

По данным Египетского Исследовательского Института за 2021 год, арабское население в Стамбуле увеличилось до 2 миллионов человек. Не стоит сбрасывать со счетов и более 3 миллионов сирийских беженцев, которые живут в разных уголках Турции. Анкара хочет расселить их на подконтрольных турецкой армии сирийских землях. Хотя фактически речь идет о намеренном размывании этнического состава Сирии, ее суннитизации и арабизации в местах, где арабы никогда не составляли большинство, в ущерб сирийским курдам.

Надрегиональный лидер

Вместе с тем диалектика по-эрдогановски состоит в том, что одновременно турецкий лидер пытался играть в совсем другую игру и вывести Турцию на мировой уровень — и не сказать, что у него это не получалось. Для этого он публично до 2015 года не отказывался от евроинтеграции, выстраивал экономическое, военно-техническое сотрудничество с США, Китаем, Россией, Германией, не исключал и Израиль. На Ближнем Востоке и в Африке турецкое влияние (так называемая «мягкая сила») многократно возросло. Различные турецкие организации под прикрытием гуманитарной деятельности как грибы выросли в самых отдаленных уголках планеты.

Там, где не удавалось потеснить китайское, иранское, российское влияние, включались классические турецкие вооруженные силы на Ближнем Востоке (Сирия), на Южном Кавказе (Карабах) и в Африке (Ливия). Победа или промежуточный успех Турции в Ливии вскоре привел к тому, что Израилю пришлось считаться с турками всерьез. Ведь контроля над западной Ливией им вполне достаточно, чтобы помешать доставке израильских энергоносителей в Европу.

Turkish Military / AP

Но и Эрдогану как воздух было необходимо израильское топливо для удовлетворения потребностей Турции и для транзита в страны Восточной Европы. К тому же транзит позволяет Эрдогану иметь в своих руках рычаг воздействия и на ЕС, и на Россию, поставляющую газ в Турцию. Хочешь — Европу шантажируй, а хочешь — Россию заставляй дать очередной дисконт. Именно поэтому в марте 2022 началась нормализация турецко-израильских отношений.

Мина замедленного действия

Расчет Эрдогана на то, что тесная кооперация с Израилем превратит Турцию в надрегиональный центр силы был отнюдь не безоснователен. Казалось, совсем недавно, в сентябре, он обо всем договорился с Нетаньяху. Но Эрдоган забыл о мине замедленного действия. Он лично ее создавал и заложил, он же на ней и подорвался. Радикализация и арабизация общества не дает ему теперь разыграть какую-то другую карту, кроме пропалестинской.

Высказывания Эрдогана в адрес Израиля на недавнем митинге перечеркнули его же планы превратить Турцию в нечто более статусное на мировой арене, чем региональный центр силы. Своей недальновидной ставкой на ХАМАС президент Турции значительно сузил для страны коридор возможностей. На статус центра силы не может претендовать держава, которая своими заявлениями и действиями де-факто сознательно отказывается даже от почетной роли миротворца.

Можно сколько угодно называть на митингах Израиль «группировкой», но, кажется, до определенных событий именно в кооперации с этой «группировкой» Турция и планировала укрепить свои позиции не только в регионе, но и в мире.

Не говоря уже о том, что симпатизирующие и не симпатизирующие Израилю государства на Западе и на Востоке вполне могут начать пересматривать свои отношения с Турцией. Кто знает, вдруг завтра Эрдоган решит окрестить их «группировкой», собрав для этого полуторамиллионный митинг.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

* организация признана в России террористической, деятельность ее запрещена