В своем еженедельном блоге главный редактор RTVI-US Станислав Кучер рассуждает на злободневные темы и делится своим мнением о самых актуальных событиях в мире. На этой неделе — о расовом кризисе в США, который никогда не заканчивался, и тяжелых последствиях протестов и беспорядков для американцев, Трампа и России.
Привет, друзья!
Еще несколько дней назад я был уверен, что в эту среду поговорю с вами о страхе смерти. О смерти как таковой, и поделюсь мыслями о том, почему на эту тему можно говорить легко и с улыбкой. Однако события в стране и городе, где я сейчас живу и работаю, убедили меня: важнее рассказать вам о том, что происходит в Америке здесь и сейчас. И потому что это само по себе актуально и поучительно, и потому что, когда Америку трясет, рано или поздно начинает лихорадить весь мир, в том числе — Россию.
Друзья из Москвы присылают мне ссылки на программы российских федеральных каналов, в которых ведущие комментируют протесты в Штатах с плохо скрываемым злорадством: «Смотрите, как все ужасно в вашей хваленой демократической Америке!». Злорадство — вообще вредная эмоция. Смесь же злорадства, тупости и недальновидности — опаснее коктейля Молотова. Прежде всего для тех, кто эту дрянь употребляет.
Расизм, шовинизм, предрассудки, экономический кризис, усталость от карантина, неуверенность в завтрашнем дне, раскол общества, порожденный отношением к действующей власти… Если кто-то всерьез считает, что все эти вещи, которые и привели к сегодняшнему гражданскому противостоянию в Штатах, актуальны только для Америки, что в России все иначе, и ничего подобного никогда случиться не может — что ж, не буду тратить время на переубеждение. Но на месте пропагандистов с федеральных каналов я бы вспомнил о том, что все возвращается, и последил за интонациями.
Если коротко: прямо сейчас в Америке происходят события и процессы, по масштабам сопоставимые с тем, что творилось здесь во второй половине 60-х-начале 70-х, в эпоху студенческих волнений, протестов против войны во Вьетнаме, политических убийств, Уотергейтского скандала и импичмента президента Никсона. Разница в том, что теперь политические и социальные последствия могут оказаться намного серьезнее, вплоть до вооруженного гражданского противостояния, напоминающего события 1993 года в России. Я не сгущаю краски, а рисую худший из возможных сценариев.
В понедельник вечером президент Трамп обратился к нации со словами о том, что для предотвращения мародерства, грабежей и насилия со стороны анархистов, «Антифа» и других воинствующих группировок, в помощь полиции и нацгвардии будет призвана армия. Через несколько минут после его выступления губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо написал в твиттере: «Президент призывает использовать армию против американских граждан… чтобы задавить мирный протест. Для него это все просто реалити-шоу. Стыд».
Сторонники Трампа поддерживают президента и его меры по наведению порядка в стране, противники выступают категорически против. Ощущение, что число радикально настроенных американцев по обе стороны баррикад растет. В обострении противостояния заинтересованы очень многие: от мечтающих выдворить Трампа из Белого дома демократов до мечтающих разобраться с демократами «трампистов». Короче, обстановка накаляется, всё на самом деле очень серьезно.
Теперь вопрос: как Америка оказалась там, где оказалась сейчас? Для начала — короткий экскурс в события последней недели.
26 мая в Миннеаполисе, крупнейшем городе штата Миннесота, полицейские арестовали чернокожего безработного на тот момент охранника, 46-летнего Джорджа Флойда. Арестовали по подозрению в использовании фальшивого чека в магазине, рядом с которым и состоялось задержание. Как утверждали полицейские, Флойд оказал серьезное сопротивление, как показали записи камер видеонаблюдения, никакого сопротивления он не оказал.
Что происходило дальше, можно увидеть на видео, доступном теперь везде. Флойд лежит лицом вниз, офицер полиции, 44-летний Дерек Шовин держит колено на его шее. Задержанный повторяет: «Пожалуйста! Я не могу дышать! Я скоро умру!». Шовин говорит в ответ на это: «Расслабься!». Человек за кадром призывает ослабить хватку полицейских: «Вы уже его задержали. Дайте ему дышать!». Полицейские спрашивают Флойда: «Что ты хочешь?». Он повторяет: «На моей шее колено, я не могу дышать». Полицейские командуют: «Встань и сядь в машину!», Флойд отвечает, что у него болит шея, живот, вообще всё и просит воды. Полицейские не реагируют. У Флойда идет кровь из носа, он просит не убивать его. В это время еще один прохожий говорит полицейским, что Флойд не сопротивлялся аресту. Полиция объявляет присутствующим, что задержанный чувствует себя нормально. В итоге Флойд перестает двигаться. Голос за кадром спрашивает: «Они его убили?». Полицейский Дерек Шовин держал колено на шее Флойда до приезда скорой — еще четыре минуты после того, как он перестал двигаться. После приезда скорой тело переложили на носилки, вскоре в больнице констатировали смерть Флойда.
Я все это подробно вспомнил для того, чтобы было понятно: на глазах сначала нескольких свидетелей, а затем, благодаря публикации видео, миллионов людей произошло убийство. Как считают одни, неумышленное, как убеждены другие (и таких, по моим наблюдениям, больше), абсолютно осознанное и демонстративное.
Когда случившееся стала обсуждать вся Америка, разумеется нашлись те, кто стал оправдывать полицейских, напоминая, что за плечами Флойда, помимо работы охранником, еще и пять тюремных «отсидок» разной степени продолжительности. Вспоминали его богатырское телосложение, тот факт, что он работал охранником и да, действительно мог оказать сопротивление. Но факт остается фактом: уже после того, как он, невооруженный, оказался на земле под полным физическим контролем троих вооруженных полицейских (четвертый стоял рядом), не был в состоянии оказать какое-либо сопротивление и просил о помощи, а после перестал двигаться, колено Шовина продолжало оставаться на его шее. К слову, тот же полицейский, прослуживший 19 лет, был известен среди сослуживцев предельной жесткостью по отношению к задержанным: трижды открывал огонь и однажды убил человека.
Сейчас в Миннеаполисе работает мой товарищ и коллега Гарри Княгнитский. Как сообщает он и другие репортеры из Миннесоты, тамошнее полицейское управление всегда славилось привычкой покрывать своих в любой ситуации, а его представители плохо скрывали свои расисткие настроения. Миннеаполис — один из тех городов, где расовая проблема напоминала о себе довольно регулярно, поскольку большинство среди беднейших, социально незащищенных и, как следствие, склонных к правонарушениям жителей здесь составляют именно чернокожие.
Через несколько часов автобусная остановка, рядом с которой случилась трагедия, превратилась в импровизированный памятник Флойду: там появились плакаты, стали выступать представители движения Black Lives Matter (Жизни чернокожих важны). Очень скоро стихийный митинг перерос в многотысячное шествие, толпа дошла до здания третьего округа полиции Миннеаполиса. Сначала протестующие только скандировали лозунги, требуя справедливого расследования и наказания виновных в гибели Флойда. Затем в здание участка и полицейских полетели камни. Потом толпа стала громить участок, а к закату солнца полицейские уже стреляли в толпу капсулами с песком и химическими спецсредствами. На следующий день столкновения продолжились, полиция применила резиновые пули, один человек погиб.
И понеслось. Акции протеста (мирного и не очень) прошли во всех крупных городах страны, прежде всего — в штатах, представленных губернаторами-демократами. Так исторически и, казалось, парадоксально сложилось, что именно в таких штатах — где забота о соблюдении прав меньшинств вообще и чернокожих в частности провозглашается главной задачей — чернокожие живут в целом хуже и чаще вступают в конфликты с полицией. Протесты и столкновения с полицией случились уже 27-29 мая в Лос-Анджелесе (Калифорния), Мемфисе (Тенесси), Денвере (Колорадо), Альбукерке (Нью-Мексико), Фениксе (Аризона), Коламбусе (Огайо), Луисвилле (Кентукки). И, разумеется, здесь, в Нью-Йорке. В большинстве этих городов протесты, начавшиеся как мирные шествия, перерастали в беспорядки, а вечером и ночью начиналось мародерство: народ бил витрины магазинов и ресторанов, грабил, что мог.
Именно поэтому всем, кто хочет разобраться в том, что происходит в Америке, очень важно понять: протесты и грабежи не одно и то же. Это особенно хорошо заметно сейчас здесь, в Нью-Йорке. Буквально два часа назад мимо здания, где расположена редакция телеканала RTVI, на крыше которого я сейчас стою, прошла толпа скандирующих антирасистские лозунги людей. Они несли плакаты с надписями: «Нет расизму», «Прекратить белое превосходство», «Нет справедливости — нет мира». Прошествовали мимо, в сторону реки и, насколько мне известно, не разбили по дороге ни одной витрины. Прямо сейчас на Манхэттене, где работает наша корреспондент Алина Полянских, проходит демонстрация, участники которой несут плакаты с более жесткими надписями, вроде «Полиция, отсоси!» и так далее в том же духе. Вчера участники такой демонстрации заставили полицейских одного из участков встать на колено с поднятым кулаком вверх (это поза солидарности с жертвами полицейского насилия), а затем снова обматерили полицейских по полной и пошли дальше. Есть протесты, в которых добровольно принимают участие сами полицейские. Во всех шествиях и митингах, что видел я, чернокожих и белых американцев примерно поровну.
Многое зависит от района города. В экономически благополучных всё выглядит более чем достойно. Вчера я сам с семьей провел 40 минут на акции мирного протеста в парке неподалеку от нашего дома, где собралось несколько тысяч человек (в основном молодых людей, в большинстве своем — белых). Сначала все, кто пришел, поаплодировали друг другу, потом преклонили колено и так стояли или сидели молча полчаса, после чего скандировали лозунги против расизма, насилия и полицейского беспредела. Потом встали, так же поаплодировали и разошлись. В этом протесте было много силы и энергии и не было ни грамма насилия. Таких протестов проходит сейчас много в разных парках Нью-Йорка и других городов. Я бы хотел, чтобы образ именно такого протеста остался в сознании моей семилетней дочки.
Проблема, повторю, в том, что главная угроза безопасности в городах сейчас не от акций протеста, а от вечерних и ночных грабежей. Ровно в то время, как мы с дочкой вчера сидели в парке, в десятке миль от нас, в Бронксе (в районе, где традиционно живут преимущественно чернокожие и латиноамериканцы) громили магазины, рестораны, переворачивали машины. А ночью то же самое продолжилось уже на Манхэттене, и я полночи получал на телефон видео от другого нашего корреспондента, Лизы Каймин, которая ездила по городу, пытаясь понять, стало ли меньше грабежей после объявления комендантского часа. Грабежей меньше пока не стало, но, во всяком случае, полиция начала активно гонять мародеров, чего не наблюдалось еще пару дней назад. Полицейским не позавидуешь: это Америка ХХI века. Ты не можешь застрелить человека за порчу собственности и при этом должен обеспечить порядок и безопасность жителей города. Именно поэтому в том же Нью-Йорке со вчерашнего дня введен комендантский час. Вчера — с 11 вечера, сегодня — уже с 8. Как сказал Трамп (и здесь я с ним солидарен), если бы вчера ввели с 8, ночные грабежи удалось бы если не вообще предотвратить, то точно ограничить в количестве.
Теперь о главных факторах, благодаря которым нынешние беспорядки, как я уже сказал в начале, рискуют привести Америку в состояние действительно грандиозного кризиса, по сравнению с которым всё, чтобы было связано с коронавирусом, покажется приятной игрой.
Во-первых, случившееся в Миннеаполисе показало, что расовая проблема остается в буквальном смысле кровоточащей раной на теле Америки. Да, чернокожие формально давно такие же граждане страны, как и все остальные. Да, политкорректность сделала свое дело, уже в конце 90-х было невозможно представить себе голливудский блокбастер без чернокожего положительного героя, а в начале нулевых в стране заговорили о «дискриминации наоборот» — когда при прочих равных на рабочую вакансию скорее возьмут чернокожего. Но на самом деле дети — точнее потомки бывших рабов и бывших господ — так и не научились жить в полной гармонии. На самом деле две Америки — белая и черная — по-прежнему реальность. Очень и очень многие чернокожие убеждены, что белые им по-прежнему должны за грехи своих предков. А очень многие белые считают чернокожих лентяями, не готовыми работать и предпочитающими жить на пособие и социальные льготы. Есть, разумеется, умные, образованные и продвинутые (и белые, и черные), кто судит о людях не по цвету кожи, не по прошлым грехам и заслугам, а по сегодняшним словам и делам. Кто давно не оперирует ни сознательно, ни подсознательно расовыми предрассудками.
Но я не готов сказать, что именно их в сегодняшней Америке большинство, а не таких же, как убивший Флойда полицейский Шовин, или как чернокожий парень из Гарлема, который прошлым летом в разговоре со мной пошутил: «Жаль, что ты белый. Но хорошо, что ты хотя бы русский белый. Потому что здешний белый мне еще долго будет должен». Прибавьте к этому бедность чернокожих районов, неспособность властей в течение десятилетий решить эту проблему, и вы поймете, что вот это «еще долго» может быть действительно очень долго.
Вторая причина, которая делает сегодняшнюю ситуацию особенно взрывоопасной, — раскол общества времен президентства Трампа. Понятно, что он наметился еще до его прихода в Белый дом, но именно после того, как миллиардер стал президентом, стало ясно, насколько глубок этот раскол на самом деле. Такого не было ни во времена войны во Вьетнаме, ни во времена «охоты на ведьм» и маккартизма, ни даже в 30-е, времена Великой депрессии. Похожий раскол наблюдался только полтора века тому назад — в канун, во время и после Гражданской войны. За которой, напомню, стояли серьезные экономические и политические причины, а не только и не столько «негритянский вопрос», с коим принято ту войну ассоциировать в первую очередь.
К моменту прихода в Белый дом Трампа огромное число американцев устало от лицемерия истэблишмента, — и республиканского, и демократического — от неспособности решить стоящие перед страной проблемы. По иронии судьбы надежда на перемены пришла именно в лице Трампа — человека, знаменитого своими эксцентричными и далекими от политкорректности высказываниями. В то время как консерваторы и республиканцы увидели в Трампе надежду, либералы и демократы рассмотрели угрозу республике. Благодаря эгоцентризму Трампа, особенностям его коммуникации с внешним миром, абсолютной уверенности в своей правоте и демонстративному презрению к чужому мнению, — короче, прежде всего благодаря его риторике, — ощущение угрозы у противников Трампа только росло. Помимо двух Америк, о которых я уже сказал (белой и черной) всё чаще стали сталкиваться лбами другие две Америки: либеральная и консервативная. Отношение к институту брака, к абортам, к женщине, к сексуальным меньшинствам, к проблеме иммиграции, к владению оружием, к медицинской реформе и будущему образования — по каждому из этих вопросов сторонники и противники Трампа сталкивались и сталкиваются так, что часто казалось: еще чуть-чуть и они будут готовы порвать друг друга, как «путинисты» и «либералы» в России.
И вот сейчас это «еще чуть-чуть» случилось. Радикальные «трамписты» уверены, что имеют дело с антигосударственным заговором левых, анархистов и демократов, и что нынешние протесты и погромы спровоцированы силами, стремящимися свалить Трампа. Радикальные демократы видят в Трампе будущего диктатора и считают, что цель — избавить Америку от такой угрозы — оправдывает средства. И вдобавок ко всему этот чертов коронавирус, который лишил работы миллионы и еще миллионы довел до невроза в изоляции.
Короче, ни Трампу, ни Америке, в целом, не позавидуешь.
Я оптимист и верю во внутреннюю силу, энергию и способность американцев к росту через кризис. С момента появления на континенте первых переселенцев, они умудрялись каждый кризис использовать для того, чтобы изменить себя, не изменив себе (помните, я рассказывал о Рузвельте и временах Великой депрессии). Я очень хочу верить, что и сейчас победят не радикалы с обеих сторон, а центристы. Нормальные, адекватные люди, для которых слова «демократ», «республиканец» — не более, чем ярлыки, придуманные политическими животными для того, чтобы было удобнее преследовать свои интересы, живя по принципу «разделяй и властвуй». Но это будет очень непростая борьба, потому что в обострении гражданского противостояния и доведении его до предела, вплоть до использования силы, заинтересованы слишком многие.
Я очень надеюсь, что через неделю мне удастся вернуться к теме духовного роста и поговорить с вами о чем-нибудь еще, кроме беспорядков в Америке. Но, если за неделю станет только хуже, я непременно расскажу вам подробности в режиме «здесь и сейчас».