О том, что России нужна новая идеология, на протяжении многих лет говорят и эксперты на разных уровнях, и депутаты, а в мае 2023 года на эту тему высказался председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин. Похоже, и в администрации президента начали всерьез задумываться над тем, чтобы заняться ее разработкой вплотную, а заодно подумать и о том, куда страна будет двигаться в дальнейшем. Журналистка Екатерина Винокурова рассказывает, с чем россиянам придется столкнуться в ближайшие десять лет.
В российском политическом пространстве вновь возникает дискуссия об «образе будущего». Словосочетание заезженное, однако сейчас оно употребляется не в том значении, как еще несколько лет назад. Никто не думает о выпуске российского «убийцы айфона», не строит планы полетов к далеким планетам. Нет, сейчас образ будущего в кругах власти связывают скорее с моделью выживания, в которой будущее само по себе возможно.
Мой собеседник, близкий к администрации президента, говорит, что в ходе специально развернутой кампании в ряде регионов страны должны будут пройти дискуссии о таком образе с обязательной опорой на консервативные ценности.
Самой вероятной моделью будущего, к которой будут стремиться политические администраторы, и мои источники, и публичные эксперты, называют «СССР 2.0». Они уверены, что нынешняя власть учла все ошибки прошлого, в том числе, причины развала СССР, и в этот раз уж точно «как тогда» не будет.
Поэтому в нем, как рассуждает один из моих собеседников, обязательно будет беспроблемный доступ к потребительским товарам — а что еще нужно обывателю? Да, возможно, мы будем испытывать отставание по технологиям, но есть же страны, которым это не мешает. А марксизм-ленинизм нам заменят консервативные ценности.
Ng Han Guan / AP
В этом образе будущего немаловажным является перенимание опыта Китая в плане создания системы «социального рейтинга», которая официально призвана поощрять граждан за «хорошие» поступки и штрафовать и лишать льгот за «плохие». Что такое хорошо, а что такое плохо, разумеется, будет решать власть, и несогласным с ней быть станет не то, чтобы опасно, но достаточно накладно.
Так что, если верить моему собеседнику, бояться повторения сталинских репрессий не стоит — в этом просто не будет нужды. Ну а пар оппозиционно настроенной публике никто не помешает выпустить на кухне.
Просто занимать определенную позицию может стать экономически невыгодно. Будет у вас, скажем, более высокий процент по ипотеке, меньше льгот и так далее. А за общественно-полезное волонтерство не только не оштрафуют — еще и доначислят «социальные баллы». Живут же китайцы так, и мы тоже заживем.
В образе такого будущего, конечно же, важную роль будет играть идеология — иначе зачем это все? Еще осенью 2022-го года глава управления по обеспечению деятельности Госсовета Александр Харичев и несколько близких к нему экспертов написали исследование по созданию некоего «общенационального кода».
Код этот в итоге вырисовался вполне четкий и даже получил специальное название — «пентабазис». Представьте себе пятиконечную звезду, каждый луч которой означает определенную константу. В нашем случае это человек, семья, общество, государство и страна.
А каждому лучу, соответственно, присвоены то, что в докладе названо «ценностными доминантами». Для страны это патриотизм, для государства — доверие к институтам власти, для семьи — народ России, для общества — согласие, для человека — созидание.
«Был озвучен тезис, что европейское общество индивидуалистично, а у нас основная ценность: семья + семья с друзьями, что ведет к возникновению тезиса «семья как уровень». Ценностная доминанта: народ РФ — это семья семей. Стимулирование рождаемости и понятие «большой семьи»»,— говорится в статье.
Авторы пишут, что участники дискуссий в рамках поиска «укорененных в российской структуре метафор человека, общества и государства» выявили ряд концепций, среди которых следующие: «Государство-роман», «Российское будущее — это вторая часть «Мертвых душ», сожженная Гоголем», «Государство — жар-птица», «Родина-мать с лазерным мечом» и даже «Пирожок, который гармонично сочетает в себе разное: горькое, кислое и сладкое». Вот такая вот загогулина, понимаешь, — как сказал бы покойный Борис Николаевич.
Вскоре после появления этого исследования стало известно, что студенты гуманитарных специальностей будут изучать новые программы в рамках курса «Основы российской государственности», а сам проект получил название «ДНК России». Фактически именно в рамках этого предмета и будут преподавать новую российскую идеологию на основе уже упомянутого выше «пентабазиса».
Выглядит со стороны заумно и не очень-то понятно для масс, так что совершенно неясно, сколько такая идеология сможет существовать даже в рамках обычного официального дискурса.
Я задаю вопрос об этом моим собеседникам, и они начинают сами себе противоречить. С одной стороны, они не перестают повторять, что опыт крушения СССР учтен, все слабые места проработаны и новый колосс не удастся с легкостью разрушить. При этом уже через пять минут они признаются: такой идеологический проект, вероятно, будет работать всего лет десять, до того времени, как подрастут нынешние двадцатилетние. А там посмотрим, — как говорилось в притче о Ходже Насреддине, ишаке и падишахе.
В итоге создается парадоксальная ситуация: с одной стороны, на ту же самую идеологическую работу с молодежью брошены колоссальные силы. Однако те же люди, которые говорят о величии и незыблемости этого проекта, заранее признают, что молодежь эту идеологию не воспримет и, когда начнет приходить на руководящие позиции, займется демонтажем этой конструкции — а, может, и вообще не заметит ее присутствия в жизни страны.
Сергей Карпухин / ТАСС
Все это может не понравиться поколению рожденных в 80-е годы, но оно невелико в количественном выражении, и поэтому несогласных среди них не хватит, чтобы стать заметной группой, интересы которой надо учитывать в «СССР 2.0». Есть, конечно поколение, рожденное в «тучные» нулевые годы, и с ним пока далеко не все ясно. Но когда они займут активную позицию, проект уже просто завершится сам собой, без больших потрясений — рассуждает один из моих собеседников. То есть через десять лет.
Этот человек избегает ответа на вопрос, много это или мало, в чьих интересах выстраивается описанный проект, да и вообще, зачем это нужно. Он лишь повторяет, что именно СВО сделало реализацию такого проекта возможной, придав системе устойчивости. На десять лет, опять же.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.