«Я вижу то, что видит оператор ВСУ»: как «Орлан» охраняет небо над Белгородом

В ноябре президент Владимир Путин подписал указ о спецсборах для резервистов для защиты объектов энергетики в своих регионах. Военные эксперты уже предположили, что речь может идти о формировании из резервистов специальных подразделений, аналогичных батальону «Орлан», созданному в Белгородской области и закрывающему небо от дронов. Спецкор RTVI Денис Волин отправился в Белгород, чтобы посмотреть на работу «Орлана» и узнать, готовы ли бойцы подразделения помогать в создании подобных структур и в других регионах.

Утро в Белгороде только кажется спокойным. В специальном телеграм-канале, созданном «Орланом» для информирования местных жителей, за пару часов было уже несколько сообщений об угрозах FPV-дронов — впрочем, в районах области. Здесь, в областном центре, сейчас относительно тихо, ПВО работает за городом, а самые жесткие налеты пришлись на сентябрь.

«Один или два пакета они выпустили просто в центр города», — вспоминает Козырь, когда мы едем на военном УАЗике по административному кварталу Белгорода. Ракеты ВСУ запускали из Липцов. Расстояние до центра города — свыше 60 километров. Тогда в результате удара были госпитализированы три человека, осколками посекло несколько машин, выбило окна в нескольких квартирах, пострадали и несколько торговых центров.

Козырь и его товарищ по батальону «Орлан» Волк показывают и другие места прилетов: городская администрация, густонасёленное место со школой и детским садом, заправка, Октябрьский районный суд — сюда ВСУ бьют и вовсе регулярно.

— Сколько раз туда било, это ужас. Не понятно, чем им суд-то не угодил, — пожимают плечами бойцы «Орлана».

— Может, не хотят, чтобы их тут потом, когда все закончится, судили? — предполагаю я.

— Может быть, — без эмоций соглашается Козырь. — Черт их знает.

В основном на Белгород ВСУ летают на беспилотниках самолетного типа «Дартс».

«Что касается налетов «Дартсов» на Белгород, то их было несколько волн. В день приходилось до 100 штук», — рассказывает Козырь. «На подвесе у «Дартса» есть FPV, сделан беспилотник из пеноплэкса, очень легкий, заряд тащит до шести килограммов», — добавляет он. Однажды, вспоминает Козырь, в пять утра «Дартс» попал в гражданский автомобиль в центре Белгорода.

Основные их цели в городе, объясняют парни из «Орлана», — здание правительства, ЖД-вокзал, «Белгород-Арена», «Сити-молл», — то есть исключительно гражданские объекты. Не так давно к ним добавились заправки и объекты энергетики.

«Последний раз били хаймарсами по ТЭЦ, — говорит Волк. — В 150 метрах от нас ударили».

В городе работать тяжело, признаются бойцы «Орлана». Слишком высок риск, что после сбития осколки вызовут разрушения. Поэтому сбивать все стараются на подлете, а иногда и совсем в приграничье.

Вражеские дроны бойцы «Орлана» ведут еще с украинской территории — ребята научились перехватывать изображение с беспилотников ВСУ и видят то, что видят их операторы. Некоторых дроноводов противника белгородцы уже знают по позывным. Козырь признается, что ни разу не видел, чтобы операторы ВСУ искали военные объекты. Бойцы анализируют их действия, стараются понять, куда летит та или иная «птица». И чаще всего поражаются цинизму и бесчеловечности операторов ВСУ: целят в гражданских. Козырь рассказал, что не раз перехватывали изображение и видели, как операторы неприятеля действуют по принципу «лишь бы кого-нибудь».

«Я даже знаю, как это называется, — говорит Козырь. — Бить по гражданскому населению? Это фашизм. И не только фашизм, а просто слабость. Ты воюй с военными. А ты воюешь с женщинами и детьми».

— Вы говорите, что перехватываете их картинку. А лично приходилось видеть, чтобы украинский оператор охотился конкретно за мирными людьми? — все-таки переспрашиваю у Волка.

— Ох, было и не раз, — вздыхает он. — Очень много раз.

— Вы пытались найти этому какое-то логическое объяснение?

— Это обычный терроризм. Какое тут может быть объяснение, — отвечает Волк.

Когда бой завязывается над городом, бойцы «Орлана» вынуждены проявлять дюжую сноровку и деликатность, отточенную на тренировках. «Есть тут свои нюансы, — объясняет Козырь. — Берем углы как можно больше».

Еще у каждой мобильной группы есть т.н. «карточки огня». Они нужны для того, чтобы бойцы могли правильно рассчитать последствия от стрельбы по беспилотнику в том или ином месте. Например, тут есть такой показатель, как убойная дальность пули. «Выставляем вот здесь, — показывает Козырь на одно из мест, куда могла бы стать огневая группа, — и он упадет вон там в поле. Вот сюда стрелять можно, а вот сюда уже нет».

В основном, дроны на Белгород и окрестности противник запускает на рассвете.

«Ночью у них какие-то другие задачи. Мы их видим на экране, они рассматривают какие-то посадки, что-то выискивают, может, ПВО», — говорят бойцы «Орлана». А так, по словам парней, работают операторы ВСУ в течение светового дня. Идут волнами — от трех до пяти штук. «Замечаем, что в обед у них, как правило, перерыв, — неожиданно добавляет Козырь, — А иногда без перерыва».

Бойцы «Орлана» работают как «махновцы». Вместо тачанок у них пикапы с закрепленными на кузовах пулеметами. Как только по рации поступает сигнал об обнаружении БПЛА, мобильная группа тут же несется туда и занимает позицию. Затем — уничтожает дрон. Иногда пулемет и не требуется». «Тушим РЭБом», — говорят парни. И уточняют, что речь об их мобильном РЭБе.

Раньше «Дартсы» запускали по Белгороду на низкой высоте и сбивать их было довольно легко, признаются бойцы батальона. Сейчас операторы ВСУ летают на высоте 1300 метров, и я интересуюсь, как добровольцы «Орлана» так наловчились сбивать беспилотники из стрелкового оружия. «Приходится учиться, — говорит Козырь. — Работаем группой, вычисляем скорость, высоту, размер, создаем плотность огня».

Тяжелый вопрос

Батальон «Орлан» был создан в 2024 году вместе с другим военизированным подразделением — БАРС-Белгород. Этот вопрос лично пролоббировал перед президентом губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков. И это далось ему тяжело.

«Процессы [по созданию подразделения] шли крайне сложно. Понимание всегда было только на уровне нашего руководителя. И Владимир Владимирович поддерживал с первого дня», — рассказывал о создании «Орлана» сам губернатор на пресс-конференции 23 ноября.

По словам Гладкова, решения о передаче простым людям огнестрельного оружия принимались крайне сложно: «Должен был кто-то взять на себя ответственность». Гладков заявил, что аналогов в других регионах пока нет.

Начинали все бойцы «Орлана» с теробороны, созданной еще в 2022 году. Сложность с ней была в том, что никто до конца не мог определить, что она должна делать и как. С «Орланом» эта ясность появилась. Батальон состоит из гражданских. У кого-то за плечами была срочка и даже участие в боевых действиях в 90-х. Но «Орлан» — это самые обыкновенные белгородские мужики и женщины. Кто-то работал в автосервисе, кто-то промышлял предпринимательством, кто-то таксовал или работал охранником.

Теперь все они встали под ружье и стали единым щитом, готовым каждый день прикрывать святое Белогорье, как они сами называют Белгородчину, от огня неприятеля. Вопрос о том, за что они воюют и почему пришли в «Орлан» задавать в этом случае даже неловко. ВСУ били по району, где учится сын Волка, били и туда, где живет семья Козыря. И у каждого бойца «Орлана» схожая ситуация, в том числе, или даже тем более, у тех, кто влился в батальон из Шебекино или Валуек. Они буквально защищают своих близких.

Командир «Орлана» Дизель — в «прошлой жизни» владел автосервисом. С началом СВО влился в тероборону. Волонтерил. И в конце концов оказался во главе вновь созданного батальона. Дизель называет время в «Орлане» «лучшими годами жизни», и с этой работы, по его словам, не хочется уезжать.

Точка огневой группы

Мы подъезжаем к одному из постов мобильной группы. Здесь стоит пикап, пулемет на нем направлен в сторону границы. Граница — в 34 километрах, то есть чуть меньше часа езды. За пулеметом Клён — боец с седой бородой. Своим видом он напоминает былинного витязя с картины Владимира Меньшенина, но — в современной экипировке.

Бойцы показывают, откуда обычно летят вражеские беспилотники. «Со стороны Харгоры заходят либо с этой стороны», — указывает Козырь в туманную даль. «Либо с этой», — то есть чуть правее.

Ливси — в мирной жизни медик, отсюда и такой позывной. В мобильной группе он автоматчик. Страхует Клёна и следит за детектором дронов и монитором. Парни давно научились перехватывать картинку с вражеских дронов в режиме онлайн.

«Мне передают по рации или через дрон-детектор я узнаю чистоту, вбиваю ее сюда, — показывает Ливси специальный гаджет с экраном, — и на основании этих цифр перехватывается видеосигнал. После этого я вижу на экране то же, что видит оператор противника».

Ничего секретного в этом, конечно, нет. Парни говорят, что противник тоже умеет перехватывать сигнал с наших дронов. Тут военные в равных условиях. Однако перехват дает преимущество тем, кто обороняется на своей земле: бойцы «Орлана» свою местность знают досконально, в отличие от неприятеля, и это безусловный плюс в копилку эффективности борьбы с БПЛА.

«Пока тихо-спокойно, слава Богу», — говорит Ливси, комментируя белый шум на мониторе.

А вот в случае, если картинка перехвачена, мобильная огневая группа сразу же определяет, где летит беспилотник, сравнивает через специальные карты и затем принимает решение, как поступить: выехать, чтобы перехватить, или сместиться, чтобы сбить в месте нахождения группы. Все зависит от времени и оценок рисков. Разумеется, говорят бойцы, сбить лучше там, где нет никакой инфраструктуры, например, — над полем.

«В Москве наверно и не знают, что у нас война идет, — усмехается один из бойцов, видя, какие наивные с их точки зрения вопросы задает корреспондент RTVI. — У меня один журналист спрашивал: а че вы с хохлами не поделили».

Другие мужики тоже улыбаются.

На своих «тачанках» бойцы «Орлана» используют пулеметы «Печенег» с тепловизионным прицелом. Есть в арсенале у батальона и дроны-тараны. Их поднимают в воздух, они находят цель и таранят ее.

Затишье в эти дни бойцы связывают с погодными условиями. «Грязно, дождь моросит, у них камера все-таки забивается», — объясняет Козырь.

Однажды, продолжает он, охотники за «птицами» перехватили видео украинского оператора, который вылетел в облачную погоду: покрутился, попытался в прорехах между облаками привязаться к местности, не вышло — развернулся и ушел. Но как только снова прояснилось, с той стороны на Белгородчину вылетело сразу несколько дронов.

Украинцы работают по всему белгородскому приграничью. Поэтому выделить наиболее горячий район парни не могут: «Идет война дронов. Атаки идут по всей линии границы». В последние месяцы ВСУ начали применять по региону дроны на оптоволокне. Также фиксировали и залеты беспилотников «Марсианин» (оснащены системой управления, которую разрабатывала NASA для марсианских беспилотников — прим. ред.). Кроме того, ВСУ раскидывают по дорогам дронов-ждунов, меняют чистоту и смотрят, когда кто-то поедет или пойдет.

Самым жарким в последнее время, как уже было сказано, в Белгороде выдался сентябрь. Тогда две недели бойцы «Орлана» работали в режиме 24/7. Поднимались до рассвета, выезжали на позиции и целый день сбивали «Дартсы». «Пришел вечером домой, упал, поспал немного, и все по новой», — говорит Козырь. «От 80-ти и выше в день пошло по сбитиям. В течение часа на один объект могло 7-8 «Дартсов» прилететь», — добавляет Волк.

Близкие, говорят бойцы, реагировали на такой режим работы с пониманием.

«Это наша земля, мы дома, по-другому никак», — рассуждает Козырь. Был случай, когда «Дартсы» летели в сторону школы, где учится его дочка. Козырь в мобильной группе сразу же переместился туда. В другой раз — беспилотники летели в сторону дома, где он живет с семьей. «Пришлось занимать позицию возле своего дома. А как по-другому?», — продолжает он.

— Возникают какие-то особые чувства, когда защищаешь не просто Родину, а еще и малую родину, свои дома, своих детей — буквально? — интересуюсь у бойцов.

— Мы делаем то, что должны делать. И свою работу мы выполняем на все 100%, — ответил Волк.

— Будет стыдно, если мы своих земляков не будет защищать, — добавил Козырь.

Как устроен день бойца «Орлана»

Как рассказали парни из батальона, их служба начинается с того, что с рассветом они прибывают к себе на базу. Вооружаются. Получают инструктаж и разнарядку на места несения службы. Выдвигаются. Занимают позиции и мониторят информацию. Коммуникация в специальных чатах «Орлана». Если что-то где-то летит, данные об этом тут же появляется в этих чатах. Работа в графике 3/3. Но это не значит, что три выходных дня бойца отдыхают: в случае тревоги, все в течение часа готовы занять позиции. Ночью то же самое — есть дежурные группы, которые по сигналу, в случае необходимости, тут же приступают к выполнению задач по защите белгородского неба.

«В течение часа мы полностью развертываем батальон в Белгороде и Белгородском районе», — говорят бойцы.

Обедают они на месте. Самые популярные напитки у бойцов — чай и кофе. «Ругаемся за энергетики», — строго говорит Козырь. «Плитка с собой, чайник тоже с собой», — вставляет Ливси.

Самым болезненным в своей работе бойцы единодушно называют потерю сослуживцев. «Терять своих пацанов тяжело», — говорит Козырь. «Особенно, когда на твоих глазах все это происходит», — добавляет Ливси. Козырь продолжает: «А затем ехать к родителям и говорить, что мы не уберегли. Это действительно самое тяжелое. Более того, через меня как инструктора на полигоне они почти все прошли, я каждого знаю лично».

У «Орлана» за все время существования батальона — четыре «двухсотых» и несколько раненых. Один погиб в Красной Яруге от удара хаймарса, другой после удара FPV-дрона, в Шебекино боец тоже погиб от дрона.

Помимо чатов у бойцов есть радиостанции. «Наладили наконец-то связь через рации, на четверку с плюсом», — оценивает Волк.

«Мы не политиканы»

В какой-то момент разговор вышел в глобальное русло. Интересуюсь у парней, как они относятся к «мирному плану» Трампа. Парни усмехаются.

«У нас есть своя работа. Мы не политиканы, мы бойцы», — укутываясь в воротник бушлата, говорит Козырь. Его товарищ Волк пожимает плечами: «Мы же реалисты, мы реально видим, что происходит».

— Что это значит? — спрашиваю у своих собеседников.

— Да я не уверен, что после окончания войны к нам оттуда перестанут запускать птичек, — вспыхивает Козырь.

Он объясняет, что русские и украинцы по-разному понимают происходящее. И мыслят тоже по-разному.

«У нас к украинцам-то нет ненависти, — делится Козырь. — Мы немного с другим боремся. С фашизмом, который в головах засел».

Он вспоминает, как до 2014 года ездил в Харьков, как и многие белгородцы, чтобы закупиться товарами. Говорит, что тогдашние ценники были заманчивыми и довольно выгодными по белгородским меркам. Все было хорошо, считает он, все были дружны, а на улицах не было мовы.

«В 2014-м они начали бить наших людей, бить наши машины. За что? Белгородец приехал в Харьков — и начинается неприязнь. Это все у них в башках», — уверен Козырь.

«Они переписывают историю», — поддерживает его Волк. И Козырь с этим активно соглашается: «Забудешь предков, забудешь себя. Они подняли бандеровцев, и забыли тех людей, кто их освобождал».

Рассказываю бойцам «Орлана», что в декабре в Киеве пройдет масштабный ежегодный фестиваль, на котором выступят неонацистские музыкальные группы, например — «Молот Гитлера», где фронтмен — член РДК* Алексей Левкин, воюющий против России. Спрашиваю своих собеседников, почему, по их мнению, западные СМИ стараются не замечать такие вещи, в том числе шевроны с рунами SS, нацистские каски на украинских солдатах, вторгшихся в Курскую область, или эмблемы гитлеровских дивизий на кадровых военнослужащих украинской армии и крупные фестивали с толпами зигующих людей.

«Мы, наверно, единственная страна в мире, которая запрещает однополые браки. Потому что у нас осталась еще вера в людях», — неожиданно начинает Козырь.

Но скоро становится понятным, к чему он ведет.

«Это и есть европейские ценности. Они не увидят эти нацистские знаки. Но они увидят, если ты какому-нибудь гомосеку** поджопник дал или флаг их растоптал. Вот это они заметят сразу», — твердо уверен Козырь.

***

Мы едем по окраине Белгорода. Бойцы продолжают показывать разрушения: посеченные осколками суд, многоэтажка, школа. Чуть дальше — заправка, которая после удара до сих пор не восстановлена.

«”Дартс” прилетел, хорошо, видимо, зарядили», — комментирует Волк.

— Берете с собой что-то из дома на задания? — спрашиваю у Козыря.

— Да мы особо не суеверные, — отвечает он. — Игрушки в основном. Дочь, сын что-то свое дают. На броне висит.

— А у вас что?

— Мишка, — улыбается Козырь.

Парни рассказывают, что каждый день выходят из дома на задачи с мыслью о том, что не знаешь, вернешься ли обратно к ужину, и вообще. «Родные переживают, естественно, — говорит Волк. — Бывает достаточно просто одного звонка, голос услышать, что жив и здоров».

В городе много людей. Туда-сюда снуют машины. В глаза бросается обилие бетонированных убежищ. «Обстановка такая, что в случае, если в городе объявляется угроза БПЛА, есть убежища на улице, замки в домах открываются автоматически — чтобы люди могли укрыться, ну а мы — переходим в боевой режим», — перехватывая мой взгляд, объясняет Козырь.

Я спрашиваю, готовы ли в «Орлане» к тому, что в случае, если из резервистов будут создавать подобные структуры в других регионах, прийти на помощь. «Если в ближайшее время в соседних регионах — Курской, Орловской, Липецкой областях — будут создаваться такие подразделения, то это очень хорошо», — поддерживает Козырь. Опытом делиться бойцы «Орлана» готовы. «Выехать, рассказать, обучить — конечно, — говорит собеседник RTVI. — Показать, как нужно объекты охранять, мы можем. Опытом поделиться только за. Практика показала, что 80-90% всей той гадости, что летит, мы сбиваем».

Выходя на улицу в центре Белгорода, желаю парням удачи, и спрашиваю на всякий случай:

— Надолго еще, как думаете?

— Да мы не думаем. Об этом другие головы думают.

С раннего утра в день моего отъезда в телеграм-канале «Орлана» начали появляться сообщения о полетах ударных FPV-дронов в Белгородскую область. Стоя на крыше отеля и глядя, как вдали по направлению к Харькову замывается рассвет, слышу, как где-то там пару раз громыхает. И вместе с тем, пребываю в полной уверенности в том, что еще до того, как большинство белгородцев проснулись, туда, через серую мглу, уже отправился пикап с мишкой на бронежилете.

* организация признана террористической и запрещена в РФ

** ЛГБТ признано в России экстремистским и запрещено