Джордж Флойд — не первый афроамериканец, который погиб от рук превысивших полномочия полицейских. В Европе резонансные убийства представителей этнических меньшинств — редкость, но не исключение. И все же именно смерть Флойда вывела на улицы европейских городов десятки тысяч людей. Скептики из числа крайне правых политиков называют происходящее чуть ли не массовой истерией. Тем временем демонстрации продолжаются везде: от Испании до Швеции, от Британии до Греции. Об акциях против расизма в Европе — в материале Константина Гольденцвайга.
Спустя всего два дня после трагедии в Миннесоте граффити с Джорджем Флойдом появились и в парках Берлина. Его имя повторяют европейские политики, о нем говорит Папа Римский Франциск. И мало кто уже вспоминает предысторию и несколько судимостей у убитого, а также то, как в магазине он якобы пытался расплатиться фальшивой купюрой. Уже умерев, Джордж Флойд становится символом, в том числе и для Европы.
За скобками и за кадром теперь принято оставлять не только биографию погибшего, но и вообще неполиткорректные вещи. Например, тот самый парк в центре Берлина, где красуется граффити с Флойдом, с этого года по совпадению облюбовали наркодилеры из числа африканских мигрантов. Мирные же поначалу протесты в столицах Европы, как и по ту сторону океана, силами буйного меньшинства перерастают на глазах в беспорядки. В Барселоне Флойду посвятили стихийный мемориал, в Париже в его честь уже громят город.
В Лондоне протестующие блокируют дороги, стражей порядка проклинают, толкают и забрасывают чем под руки попадется. Реакцию российской полиции на подобное несложно себе представить. Протестующие, скрывая лица, подчеркивают миролюбивый характер протеста и обвиняют в насилии полицию.
Премьер Борис Джонсон, к резиденции которого так рвалась толпа, лишь осторожно ее пожурил за нарушение правил и социальной дистанции во времена эпидемии. Но главный месседж к разъяренной улице от лидеров Европы в противовес американскому руководству: мы понимаем ваш гнев.
Борис Джонсон, премьер Великобритании: «Мы скорбим по Джорджу Флойду. Я испытал потрясение и отвращение, увидев, что с ним произошло. К президенту Трампу и к каждому в Соединенных Штатах, в Великобритании я хотел бы обратиться с тем, с чем, убежден, со мной согласится подавляющее большинство людей. Расизму и вызванному им насилию в нашем обществе места быть не должно».
Ангела Меркель, канцлер Германии: «Убийство Джорджа Флойда чудовищно. Это расизм. Но всем нам известно, что нечто подобное существует и в нашей стране. Так что и нам самим здесь есть, чем заняться».
Это общая тактика: не тыкать пальцем на Штаты, а разобраться дома, почему убийство темнокожего за океаном всколыхнуло в своей стране тысячи людей. Образцовая вроде бы в плане толерантности Швеция, но и тут сотни людей, иммигрантов из Африки и коренных шведов, вместе встают на колени в знак извинения.
Исаак Кабенге, участник акции протеста: «Мы поддерживаем наших сестер и братьев по всему миру, но ровно то же происходит и тут. Особой разницы нет. Меня последний раз две недели назад остановила полиция, и со мной это повторяется постоянно. Хотя я в этой толпе знаю людей, которых полицейские не останавливали ни разу».
На коленях в эти дни даже иные футболисты из Бундеслиги: расизму нет места и в спорте. Масла в этот праведный огонь подливают соцсети. Кто узнал бы об участи Джорджа Флойда, например, в Голландии, если бы не фейсбук и ютьюб?
Кэтрин Паола Лампе, участника акции протеста в Амстердаме: «Я стараюсь не смотреть видеоролики, в которых кого-то убивают. Но на сей раз что-то заставило меня досмотреть эти кадры до конца, и во мне как будто сломалось что-то. Мне кажется, я три дня кряду плакала, спрашивая себя: „Что я могу сделать? Это не моя страна. Голосовать в ней я не могу. Что же предпринять?“ А три дня спустя я поняла, что можно сделать много всего. Я стала совершать пожертвования, постить повсюду ссылки, рассказывать друзьям об этом. И глядите, вместе с нами протестует полмира, протестует из-за смерти афроамериканца, имени которого мы и не узнали бы, если б не его смерть».
Масштаб проблемы в каждой из стран соразмерен размаху протестов. Спокойней всего эти акции солидарности проходят в Германии. Среди митингующих «за того парня» перед посольством США и американские экспаты. Они впечатлены: почувствуйте разницу с родиной.
Дженнет, гражданка США, участница акции протеста в Берлине: «Отличия гигантские. Мы уже дважды тут сегодня разговаривали с офицерами полиции. Они были исключительно вежливы, поддерживали нас во всем. Нам так и сказали: „Это ваше демократическое право выступать здесь“. Я нахожусь под впечатлением от увиденного».
Александр Принс Оссей, актер: «Расизм – явление повсеместное. И думаю, что он будет существовать всегда. Другое дело, как на него реагирует государственная система. У меня ощущение, что в Германии с этим борются гораздо активнее, чем, например, в США».
Но борются — не значит побороли. Риск быть убитым полицейскими в Европе ниже в разы. Гарантия, что темнокожему иммигранту будет и здесь сложнее пробиться в жизни, —стопроцентная. Родившийся уже в Германии сын приезжих из Ганы, немецкий актер Александр Принс Оссей знает, о чем говорит.
Александр Принс Оссей, актер: «Это может касаться профессиональной сферы, когда, скорее, работу получит местный, а не иммигрант с другим цветом кожи. Этого не скажут вслух, но про себя подумают: „Нет, этот нам не нужен“. Если говорить о моем ремесле, то многих ролей мне как актеру просто не получить. Продюсеры сочтут, будто мне в их проекте делать нечего. Зато в Германии для темнокожего актера всегда найдут роли, скажем, уборщика в туалете, рэпера или уголовника».
Карамба Диаби, депутат Бундестага от Социал-демократической партии Германии: «Придя на работу, я обнаружил утром в оконном проеме своего офиса пять отверстий от пуль. Полиция возбудила уголовное дело. Но и через без малого полгода они до сих пор не смогли установить ни подозреваемых, ни мотивов. Я все еще жду».
В январе, после этого нападения на приемную единственного в Германии темнокожего депутата Карамбы Диаби, ему в ставшем родным городе Галле посочувствовали многие жители. Но ни митингов, ни маршей поддержки не проводили. Да и сам политик признается, что за столько лет в роли белой вороны привык получать угрозы и оскорбления в свой адрес. Четыре месяца спустя в мире, который поставили на карантинную паузу, что-то вдруг изменилось. Вопрос: насколько хватит этого протестного запала?
Карамба Диаби, депутат Бундестага от Социал-демократической партии Германии: «То, что творится сейчас в США, в отличие от протестов у нас, показывает, как все сильнее обнажается раскол в американском обществе. Это поучительный для нас опыт. И это опасность в том числе для нас самих. Если, конечно, мы: Европа, Германия — все еще считаем США своими главными союзниками».
Это вывод многих политиков во все более многонациональной Европе. Борьба с расизмом и за равные права в европейском плавильном котле может вслед за спасением климата стать еще одним лейтмотивом, которым попытаются объединить рожденных в Старом свете и пустивших тут корни. На здешних демонстрациях и те, и другие чаще стоят вместе. Тем с большим изумлением Европа внемлет риторике президента, чье имя из все той же политкорректности тут лишний раз стараются не поминать всуе.
Кир Стармер, лидер Лейбористской партии Великобритании: «Надеюсь, когда в следующий раз премьер будет говорить с президентом Трампом, он выразит ему чувство омерзения британцев в связи с откликом на события в США».
Штеффен Зайберт, официальный представитель правительства Германии: «Мы надеемся, что насилие в США прекратится, что верх возьмут голоса разума и человечности, которые и в Америке можно услышать».
И все же даже в сдержанной Германии политики второго эшелона говорят вслух: реакция Дональда Трампа на протесты — это мышление «из каменного века». Об этом заявил немецкий уполномоченный по сотрудничеству с США. Возможно, если бы не эта реакция в Вашингтоне, то и протесты в Европе прошли бы тише.