Президент Франции Эмманюэль Макрон долгое время наблюдал за массовыми беспорядками со стороны, но наконец сдался и пошел на уступки протестующим. Но повышение зарплат и уменьшение налогов ни к чему не привели: движение, которое стало известно всему миру как «желтые жилеты», ощутило свою силу и осознало, что ставки можно повышать. У этих людей нет лидеров, структуры и постоянных источников финансирования. Тихон Дзядко отправился в Париж, чтобы узнать, что это за люди и что ими движет.
Жительница Парижа Мария Тотибадзе показывает из окна свою улицу в парижском 16-м округе: сейчас она привычно тихая и респектабельная, но каждую субботу вокруг Триумфальной арки разворачиваются настоящие баталии. «Были манифестанты, которые бежали то в одну, то в другую сторону, а за ними полиция», — рассказывает Мария. Выглядело это, по ее словам, скорее странно, чем страшно.
BarcroftMedia / TASS
Демонстрации движения «желтых жилетов» уже четыре недели парализуют жизнь на парижском правом берегу, в районе знаменитых Елисейских полей. Демонстрации с требованием социальной справедливости и экономического равенства выливаются в столкновения с полицией и разбитые витрины.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
В качестве эффектного способа усмирения монстра на улицу выводят бронемашины. Но ничего не помогает. Французские власти даже в какой-то момент рекомендуют парижанам сидеть дома и без особой надобности не высовываться.
Boarding up at the #ChampsElysées Louis Vuitton ahead of #GiletsJaunes protests planned for Sat-millions of euros looted from Chanel last wk pic.twitter.com/ETzfcjme6p
— Elena Casas (@elenacmontanez) 6 декабря 2018 г.
Железная сетка на витрине магазина Louis Vuitton на главной торговой улице Европы — неизбежный атрибут ближайших недель: протесты на Елисейских полях могут вспыхнуть вновь в любую субботу. Но в будний день это единственное напоминание о случившемся: магазин работает в обычном режиме.
А вот Dior повезло куда меньше — около миллиона евро убытков и унылая фанера вместо ярких витрин по соседству. Пока одни в желтых жилетах боролись за права, другие, с закрытыми лицами, набивали карманы.
Do u want Free perfume ? This is right time to go Paris , Dior pic.twitter.com/x5xncrJFap
— BOYHOOD (@XettriS) 6 декабря 2018 г.
Кадры разграбленного магазина Диор облетели все мировые СМИ. «Истинное лицо желтых жилетов», — говорили одни. «Небольшая группа погромщиков в огромном движении законопослушных, но доведенных до отчаяния граждан», — говорят другие.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
Франсуа Бонне, журналист Mediapart: «На больших манифестациях в Париже всегда появляются хулиганы. Это 300 или 400 человек. Они приходят специально для того, чтобы вступать в конфликты с полицией и крушить магазины».
Один из основателей независимого сайта Mediapart, известного своими политическими расследованиями, Франсуа Бонне — один из тех парижских журналистов, кто начал писать о «желтых жилетах», когда они еще не стали фактором общенационального масштаба, а потому по выходным он ездил к ним во французскую провинцию.
Именно там, на перекрестках и развязках автотрасс, это движение и началось. Сперва — против нового налога на топливо. Желтый жилет во Франции должен быть в машине у каждого водителя, отсюда и атрибут движения. Потом — против низкого уровня жизни и неспособности рядовых французов влиять на политику государства.
Франсуа Бонне, журналист Mediapart: «Это „Франция, которую не замечают‟. Это низший класс. Люди, которые получают от 1000 до 1200 евро в месяц и еле сводят концы с концами. Машина для них — способ выжить. Обычно мы о них не слышим: они не протестуют и не участвуют в политике».
Но осенью 2018 года они заявили о себе, и их требования поддержали три четверти французов. Президент медлил. Лишь в минувший понедельник Эмманюэлю Макрону пришлось принимать экстренные меры.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
Но «желтых жилетов» это не удовлетворило. В пригороде Парижа Монтрёй, как и в других предместьях столицы и по всей стране, демонстрации не прекращаются.
Здесь и работающие люди, и пенсионеры. Говорят, что живут от получки до получки, и главное — не видят, что для их детей что-нибудь изменится. Если раньше они не выходили на демонстрации, то теперь ездят в Париж по субботам митинговать, почти как на работу.
Жозе, активист «желтых жилетов»: «Протесты в Париже вышли из-под контроля из-за политического насилия власти. Власть сама создает эти инциденты. Но не надо смешивать то, что происходит в Париже, с тем, что происходит по всей стране. Демонстрации идут повсюду, в городах и в деревнях. Это уникальное движение».
На площади у метро активисты почти каждый день. Раз в неделю — «гражданская ассамблея». Мегафон переходит из рук в руки. Начальников нет, все решения принимаются общим голосованием: даже вопрос о том, можно ли здесь работать съемочной группе RTVI — многие не доверяют прессе, потому что она представляет «желтых жилетов» погромщиками. Активисты называют этой «прямой демократией», которую они хотят распространить на всю страну.
Аллен, активист «желтых жилетов»: «У народа нет возможности влиять на тех, кто управляет страной. Но демократия — это власть народа. А движение „желтых жилетов‟ — ну, это как если бы народ взял обратно в свои руки управление машиной и сказал: „Мы больше не едем в эту сторону, мы едем в ту‟».
Главная преграда в этом движении, по мнению активистов, — президент Макрон. Его неосторожный сентябрьский ответ на вопрос безработного юноши о том, где найти работу, стал мемом. Президент тогда ответил, что может найти ему работу, просто перейдя через дорогу.
Claude Paris / AP
Но «желтые жилеты» говорят: они переходили дорогу — работы нет. Как нет и доверия к президенту.
Жозе, активист «желтых жилетов»: «Они привели ситуацию к мятежу. К этому привела политика затягивания поясов. К этому привело то, что первым делом Макрон отменил налог на крупные состояния. Они все отдают богатым, а забирают — из наших карманов».
В своем обращении к нации так называемый «налог на богатых» Макрон восстанавливать отказался. И «желтые жилеты» готовятся к новой крупной демонстрации в выходные: за неконкретную прямую демократию и против конкретного президента.
Вероник Суле, журналист: «Их гнев теперь сфокусирован на президенте. И трудность для власти в том, что это не движение с политической структурой. Оно не однородное. У них разные запросы. У них нет пресс-секретаря, у них нет представителей, и поэтому власти сложно с ними общаться. И сложно прогнозировать, что с ним дальше будет происходить».
Эмманюэль Макрон — не первый президент, который сталкивается с тысячами протестующих на улицах. Но первый, кто не может сесть за стол переговоров с их лидерами, потому что лидеров у них нет. Раньше во Франции бунтарей объединяли политические взгляды, но теперь — просто непринятие положения вещей. И желтые жилеты.
Кажется, они вышли на улицу надолго. Столики с едой, костер в бочке. Но всего в десяти километрах, пока пол-Франции протестует, главный туристический город планеты продолжает жить привычной жизнь. А на главной туристической улице — Елисейских полях — когда сожженные машины убраны, жизнь идет своим чередом.