«Не имеет смысла выступать, чтобы Армения покинула орбиту России». Политолог из США об итогах войны в Карабахе

Многие считают, что Россия не особо помогла Армении во время войны. По крайней мере, она так активно не выступала на стороне Армении, как Турция на стороне Азербайджана. Как это повлияло на отношения России и Армении?

Я думаю, что антироссийские настроения несколько усилились в армянском общественном дискурсе. Во время избирательной кампании перед парламентскими выборами были политические партии, которые выступали за гораздо более жесткую позицию, за отдаление от России. Люди разочарованы, они чувствуют себя преданными. Но в то же время, с точки зрения внешней политики, существенных сдвигов не наблюдается, отчасти потому что отношения Армении и Турции остаются напряженными. Агрессивная военная поддержка Турцией Азербайджана против Армении усугубила ситуацию. Поскольку Турция выражает свою сильную и, как правило, одностороннюю поддержку в армяно-азербайджанском конфликте, это просто подтверждает все те опасения, что Турция, так и не признававшая геноцид, не раскаялась и, следовательно, остается угрозой безопасности. Я думаю, это во многом толкает Армению в объятия России.

Но есть и другие факторы. С одной стороны, поведение России во время войны меня не удивило. Россия довольно последовательно давала понять, что ее обязательства по обеспечению безопасности Армении не распространяются на Нагорный Карабах [по условиям договора по коллективной безопасности, военная помощь Армении распространяется только на международные признанные территории этой республики].

В то же время, когда после войны азербайджанские войска вошли на территорию Армении, весь остальной мир, многие западные державы призывали Азербайджан отступить, обсудить делимитацию границы мирным путем, а не принудительно с вводом солдат на границу. Только Россия не выступила против вторжения азербайджанских войск. Я думаю, это означает, что Россия проводит своего рода имперскую политику, не выбирая одну сторону, а пытаясь взаимодействовать со всеми сторонами конфликта. В этом отличие от Турции. Несмотря на то, что Эрдоган очень громко говорит об османском прошлом Турции и настаивает на имперской мощи и сферах влияния Турции, в своей политике Турция фактически заняла одну сторону, поддержав Азербайджан. Турция оказалась гораздо более недальновидной, не сумев добиться более широкого влияния на Южном Кавказе.

Когда Пашинян пришел к власти, его называли прозападным политиком. Теперь он регулярно встречается с Путиным. Можно ли говорить о смене внешнеполитического курса Пашиняна? И почему Ереван по-прежнему поддерживает тесные отношения с Москвой несмотря на то, что Москва не помогла Еревану в войне?

Я не уверена, что это правильный подход к тому, что происходит в Армении. В соавторстве с Лоуренсом Броерсом я подготовила книгу «Бархатная революция в Армении: Упадок авторитаризма и гражданское сопротивление в многополярном мире» [Armenia’s Velvet Revolution: Authoritarian Decline and Civil Resistance in a Multipolar World]. Моя глава называется «Бархат — это не цвет», что означает, что эта революция не была цветной. Это не был западный проект. Это было низовое движение, которое развивалось снизу вверх. Пашинян дал понять, что это не антироссийское или прозападное движение. Оно не затрагивало внешнюю политику, и, возможно, именно поэтому оно было таким стабильным, бескровным, в отличие от «арабской весны». Гражданские войны и гражданские беспорядки после демократических прорывов — обычное дело.

Я не думаю, что речь идет о противопоставлении Восток или Запад, Запад или Россия. Что особенно важно в демократическом переходе Армении, так это то, что все произошло в «орбите безопасности» России. Но Россия не вмешивалась. И это интересная модель, которая фактически дает понять, что Россия не всегда стремится поддерживать авторитарные правительства. До тех пор, пока страны, идущие по пути демократизации, не совершают геополитического скачка, Россия к этому относится спокойно. Я думаю, что армянский случай подтверждает это. После бархатной революции, я думаю, путь к укреплению демократии в орбите безопасности России — это углубление демократических институтов. Это способ перекалибровки отношений с Россией, вместо слепого следования за Москвой.

Я бы никогда не выступала, и я не думаю, что имеет смысл выступать за то, чтобы Армения покинула орбиту России и двигалась в сторону Запада. Ни одна маленькая страна не может обойтись без более крупного рынка рядом с ней. Даже структура мировой экономики смещается на Восток. Армении необходимо углублять демократию, чтобы продолжать перестраивать свои отношения со всеми крупными и региональными игроками, будь то Турция, Европа или любая другая сила.

Митинг в поддержку Никола Пашиняна на площади Республики в Ереване, 7 мая 2018 года Фотография: Артем Геодакян / ТАСС

Сказываются ли отношения Еревана с Москвой на отношениях Еревана с западными партнерами?

Мне кажется, Армения еще до бархатной революции могла играть со всеми мировыми полюсами силы. У Армении большая диаспора и в России, и в западных странах. Запад, в частности Соединенные Штаты, понимают, что Армении необходима гибкость во внешней политике. Я думаю, что Вашингтон всегда позволял Армении иметь определенную свободу маневра, за некоторыми исключениями при Трампе. Болтон тогда летал в Армению и подталкивал ее к разрыву связей с Ираном.

Но в целом, мне кажется, Запад признает затруднительное положение Армении. Я думаю, то, как Запад ведет себя с Арменией, должно для Запада и в частности для Вашингтона стать примером того, как вести себя с претендентами на демократизацию в других регионах в непосредственной близости от России. Стратегия должна заключаться в продвижении регионального строительства на периферии России. Все это вместо того, чтобы учиться на конкретных «опорных» государствах, таких как Грузия и Украина, и втягивать эти страны в противостояние Восток-Запад. Такое геополитическое соперничество просачивается во внутреннюю политику и ставит под угрозу проекты демократизации в этих странах.

Я выступаю за то, чтобы Запад дал геополитическую свободу маневра в постсоветских государствах. Поддержка региональных связей между этими странами очень важна, если Запад хочет, чтобы хрупкие демократии на периферии России наконец пустили корни.

Как поражение в конфликте и вынужденное обращение за помощью к России повлияло на место Армении в регионе?

Да, Армения – побежденное государство. Но в то же время некоторые аналитики утверждают, что теперь, после того как спорные территории были возвращены Азербайджану (хотя статус Нагорного Карабаха так и не определен), Армения может разблокировать процессы региональной интеграции, чтобы двигаться вперед. В июне перед внеочередными парламентскими выборами Пашинян выступал за начало эры мира и стабильности в регионе. Такова риторика и политика правительства Пашиняна. Посмотрим, есть ли у него стратегия ее реализации. В целом, демократические государства – это открытые государства, они любят стабильность. Поскольку такие правительства ответственны перед своим народом, они должны обеспечивать рост экономики. Открытость, региональная «разблокировка» торговых путей, транспортная система будут экономически выгодны как Армении, так и Грузии. Но не факт, что это в интересах Азербайджана.

После войны Армения продолжает работать с Россией. Даже кажется, что Армения слишком сильно подчиняется России. Но в то же время отношения между Арменией и Грузией, похоже, активизировались, и это очень важное событие, которое часто не замечают. Азербайджан остается нефтедобывающим государством. Сдвиги на мировых энергетических рынках уже происходят. Мировые цены на углеродные ресурсы будут снижаться. Экономика Азербайджана остается под давлением, международные организации постоянно подталкивают Азербайджан к диверсификации экономики. Но Алиев не хочет региональной открытости, потому что это подорвет его власть внутри страны. Авторитарные государства с опаской относятся к региональным связям, потому что это может оказать давление на внутреннюю экономическую конкуренцию в их государствах. Одновременно такие региональные связи способны укрепить демократию в Армении и Грузии, поскольку они могут оказаться экономически выгодны обоим государствам. Похоже, что Алиев пытается избежать «демократического заражения»: он препятствует усилиям по «разблокировке» всего региона и вместо этого настаивает на строительстве узкого коридора до Нахичеваня через Сюникскую область Армении.

Как Пашиняну удалось удержаться у власти? Почему, несмотря на поражение, армяне поддержали Пашиняна на досрочных выборах?

Большинство аналитиков говорили, что он не переживет этого, что его свергнут. А я смотрела и думала: «Нет, этого не будет». Есть много исследований, в которых утверждается, что способ демократического перехода: был ли он осуществлен сверху вниз, снизу вверх, насильственно или путем ненасильственного гражданского неповиновения — эта модель, эта тактика перехода определяет будущий успех демократической консолидации. Армения была объявлена «страной года» по версии журнала Economist в 2019 году. Причина в том, что это движение было очень низовым, оно не возникло в одночасье. Оно было построено на десятилетиях экспериментов с политикой протеста. Пашиняну удалось воспользоваться силой народа. Люди были разочарованы, потому в революции участвовало так много людей. Они не просто шли на площадь на несколько часов или на несколько дней. Они ложились перед автобусами, закрывали станции метро. Они стали активными участниками, заинтересованными сторонами движения, и теперь они с большей вероятностью будут защищать его, когда наступят трудные времена, как это произошло после войны 2020 года.

На выборах 2021 года некоторые армяне, голосовавшие за Пашиняна, показали, что глубоко его поддерживают. Есть и люди, которые колебались до последней минуты, но они не хотели голосовать за Кочаряна. У Кочаряна очень темное наследие в Армении, он открыто говорил, что будет копировать российский закон об иностранных агентах, будет подавлять гражданское общество и «бархатные» ценности. Многие были не в восторге от Пашиняна, но они также не хотели голосовать за Кочаряна. Победа на выборах дала Пашиняну второй шанс.

Насколько власть Пашиняна устойчива? Есть ли у него риски потерять власть в ближайшей перспективе?

Я думаю, что в целом его власть достаточно стабильна. Ходили слухи, что 9 ноября будет подписано новое двустороннее соглашение с Азербайджаном. Блоки Кочаряна и Саркисяна призвали к протестам 9 ноября, если это окажется правдой, хотя они даже не знают содержания предполагаемого документа. Но даже если будет подписано какое-либо соглашение, я не думаю, что на протесты выйдет много людей.

Выборы важны, потому что они показывают, какой поддержкой обладает то или иное правительство, насколько оно легитимно. После досрочных выборов были муниципальные выборы, местные выборы, где снова победила партия «Гражданский договор». Это не означает, что Пашинян в полной безопасности. В Армении парламентская система. Угроза досрочных выборов или вотума недоверия существует всегда, и именно это заставляет парламентские системы работать хорошо. Но я бы не стала этого опасаться.

Я думаю, что Пашинян выиграл время для созревания демократических сил: в стране появляются и набирают силу новые политические партии, выступающие за демократическую систему. На фоне сохраняющихся проблем с безопасностью, демократические процессы не останавливаются, что очень важно. Существует ошибочное мнение, что Армении необходимо сделать выбор между безопасностью и демократией. Но это ложный выбор. Безопасность Армении обеспечивается за счет углубления демократических институтов, что в свою очередь приводит к формированию государственности. Таким образом, Пашинян выиграл время, чтобы демократические силы Армении созрели, чтобы сформировались альтернативные политические партии. Армянский народ хочет стабильности в регионе, он слишком устал от войны. Но для региона достичь стабильного мира без решения вопроса о политическом статусе Нагорного Карабаха может быть проблематично.

Можно ли поражение Армении считать провалом самого Пашиняна?

Фотография: Tatyana Zenkovich / AP

Пашиняна критикуют, во-первых, за то, что придя к власти, он не возобновил застоявшийся мирный процесс, и я согласна с этой критикой. В самом начале он попытался перетасовать колоду и сказать, что нам нужно новое решение, которое будет отвечать потребностям как азербайджанского, так и армянского народов. Это был совершенно новый язык. Я слышала, как он говорил это на площади в Армении.

Я думаю, в своей риторике Пашинян двигался в новом направлении, но у него не было стратегии для ее реализации. Позже он сильно сдвинулся вправо и стал гораздо менее открытым для каких-либо компромиссов. И за это его критикуют. Но что касается военного поражения, я не военный аналитик, но не нужно быть ракетчиком, чтобы понять, что вооруженные силы нуждались в серьезных реформах. Они были истощены. Коррупция оказала свое негативное влияние, и в первую очередь именно по этой причине разразилась Бархатная революция. Если вы помните, революция произошла после войны 2016 года, которая обнажила уровень коррупции в армии.

Но были и глобальные факторы. Эта турецкая интервенция была одним из проявлений агрессивной политики Турции в других странах и регионах: в Ливии, в Средиземноморье, в Сирии. Турция показала, что она может довольно быстро изменить баланс, и я думаю, что это нельзя сбрасывать со счетов. К тому же, Трамп не обращал внимания на происходящее. Запад не был особенно заинтересован в Южном Кавказе. Я согласна с критикой, что Пашинян мог бы что-то сделать. У него была политическая легитимность, чтобы идти на компромиссы. Но Алиев всегда был максималистом. Он никогда не шел на компромиссы. Он саботировал мирный процесс на протяжении многих лет.

Сказалось ли поражение в войне на репутации демократических реформ Пашиняна?

Я думаю, что это сняло блеск с имиджа Пашиняна. Его поддержка снизилась. У него все еще очень серьезная поддержка в Армении, но не такая, как раньше. До войны его рейтинг составлял 70-80%. Сейчас он сильно снизился. Но я думаю, что реформы продолжатся. Поражение продемонстрировало настоятельную необходимость ускорить некоторые из них, поскольку были выявлены проблемы в военном секторе. Поражение показало слабости судебной системы, которая остается одним из наименее реформированных секторов армянского общества. Но я не думаю, что поражение повлияло на готовность к реформам. У армянского правительства много решимости для продвижения реформ. Я была в Армении все лето и думаю, что для людей поражение стало травмой, но жизнь возвращается на круги своя. Я не думаю, что поражение в войне повлияло на готовность или способность к демократическим реформам.

Западные партнеры Армении довольны тем, как в стране проходят демократические реформы?

Насколько мне известно, правительство США действительно работает с правительством Армении по различным вопросам — в частности, по реформе судебной системы, реформе полиции. Я думаю, они дают понять, что рады видеть Армению приверженной борьбе с коррупцией и углублению реформ. Они рады, что демократия в Армении не исчезла после поражения в войне, и я не говорю о правительстве Пашиняна. Я говорю о демократии как проекте, о демократии как системе. Европейский Союз предоставил Армении огромный финансовый пакет после выборов, что также служит сигналом того, что Запад верит в траекторию развития Армении. И опять же, Армения остается важным примером демократического прорыва в авторитарной орбите России. Я думаю, что будущее Армении находится в руках армянского народа. От армян зависит, насколько они будут защищать демократию и насколько они будут отстаивать право разрешать политические кризисы посредством выборов.

Марика Димитриади