Нефть, пираты и геополитика. Зачем России военная база в Судане

UPD. Путин 16 ноября одобрил предложение правительства о создании военной базы в Судане и поручил Минобороны подписать соглашение с властями этой страны.

Постановление Правительства России, в соответствии с которым проект соглашения о строительстве в Судане пункта материально-технического обеспечения ВМФ будет направлен президенту Владимиру Путину опубликовано на официальном интернет-портале правовой информации. Проект предусматривает строительство в городе Порт-Судане объекта, на котором будут служить до 300 человек (впрочем, по согласованию с суданской стороной эта цифра может быть увеличена) и одновременно находиться до четырех кораблей, в том числе с ядерной энергетической установкой. Строить базу Россия будет за свой счет, на ее территории будет действовать российская юрисдикция.

«Африка — старая зона наших интересов, там поблизости была база (пункт МТО) на острове Нокра в архипелаге Дахлак, Эфиопия. Она была эвакуирована в 1991», отметил в беседе с RTVI.com эксперт Российского совета по международным делам Илья Крамник.

В «зону интересов» Советского Союза исторически входил и Судан. Дипломатические отношения между двумя странами были установлены ещё в 1956 году. А пятью годами позже страны обменялись визитами на высшем уровне — СССР посетил президент Судана Ибрахим Аббуд, а Судан — формальный глава советского государства, председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев. Советский Союз поставлял в Судан оружие и гражданскую технику, а количество военных советников в отдельные годы достигало, по некоторым данным, 2000 человек. Пиком советско-суданских отношений стали 1969-1971 годы, когда новый глава Судана Джафар Нимейри провозгласил курс на социализм. Однако попытка государственного переворота, устроенная Суданской коммунистической партией в 1971 году привела к охлаждению между Хартумом и Москвой. В 1977 году все советские военные советники покинули Судан, а ещё через несколько лет Нимейри (сменивший к тому времени идеологию с марксизма на исламизм) открыто поддерживал моджахедов в Афганистане. После свержения Нимейри в 1985 году отношения стали постепенно налаживаться и в начале XXI века уже могут быть охарактеризованы как союзнические.

Фотография: Hussein Malla / AP

«В основе этих дружеских отношений лежала политика России в отношении кризиса в мятежной провинции Судана — в Дарфуре, — рассказал RTVI.com заведующий Центром социологических и политологических исследований Института Африки РАН Сергей Костелянец. — С самого начала конфликта российское руководство подчеркивало, что любые действия по стабилизации ситуации в регионе должны предприниматься только с полного согласия официального Хартума и что только политическое решение может положить конец конфликту в Дарфуре».

Защищала Россия Судан и на международной арене. Когда Международный уголовный суд выдал ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира, обвиняя его в преступлениях против человечности, Россия резко осудила это решение, а спецпредставитель президента России по Судану Михаил Маргелов назвал его «опасным прецедентом, который может негативным образом отразиться как на обстановке внутри Судана, так и на общей региональной ситуации». В свою очередь, Судан проголосовал против резолюции Генассамблеи ООН, осуждающей присоединение Россией Крыма.

В 2018 году товарооборот России и Судана составил $510 млн (правда в 2019 он уменьшился почти вдвое). По данным шведского института SIPRI Судан является вторым крупнейшим покупателем российского оружия в Африке после Алжира. В 2018 году суданское минэнерго заключило с неназванными российскими компаниями договор о строительстве (как раз в Порт-Судане) нефтеперерабатывающего завода (впрочем, с тех пор информации об этом проекте практически не поступало). Создание военной базы, очевидно, вполне укладывается в логику российско-суданских отношений.

Этот проект президенты Путин и аль-Башир обсуждали на двусторонней встрече ещё в 2017 году. По иронии судьбы реализовывать его c суданской стороны будут люди, которые свергли в 2019 году аль-Башира. Военный переворот в апреле 2019 года, приведший к власти так называемый «Суверенный совет», таким образом, не изменил в российско-суданских отношениях ничего. «Отстранение президента аль-Башира, с одной стороны, поставило под угрозу перспективы развития стратегического партнерства с Суданом, но, с другой стороны, открыло для России новые возможности, — считает Сергей Костелянец. — Международная изоляция Судана и его социально-экономические трудности препятствовали развитию торгового и инвестиционного сотрудничества между двумя странами. Свержение аль-Башира открыло перед Суданом возможность заново интегрироваться в глобальную экономическую систему, активизировать переговоры о вступлении в ВТО и получении международных кредитов».

О необходимости защиты Россией своих экономических интересов в регионе говорит и Илья Крамник. «Южная часть [Красного] моря превратилась в заповедник контрабандистов и прочего нелегального трафика, включая перевозки в интересах террористических группировок.

С точки зрения пиратства, присутствие [ России] важно, учитывая что это район активного коммерческого судоходства, в том числе там и суда российских компаний ходят с разными грузами. Инциденты случаются (вспомним захват танкера «Московский университет» в 2010 году и его освобождение). Кроме того, Судан интересен нам с точки зрения контроля важного пункта нефтяного экспорта, учитывая, что мы намерены строить там крупный нефтеперерабатывающий завод», считает эксперт.

Впрочем, одними экономическими резонами создание подобной базы объяснить, конечно, нельзя. «Судан действительно мог бы стать для России ключом если не ко всей Африке, то к региону Большого Африканского Рога, — полагает Сергей Костелянец. — С геостратегической точки зрения создание российской базы на побережье Красного моря хорошо согласуется с приоритетами, определенными в ключевых политических документах России, например, в Морской доктрине РФ, которая предусматривает необходимость сохранения присутствие ВМФ «практически в любом районе Мирового океана». Любопытно, что в 2011-2012 годах Россия обсуждала создание военно-морской базы в Джибути, в которой уже есть объекты США, Китая, Японии и Италии. «Джибути более удобное место с точки зрения условий базирования, но менее, если иметь в виду наши интересы именно в Судане», полагает Илья Крамник. Эксперт также не исключает, что в Порт-Судане российские корабли будут находиться на постоянной основе: «Я думаю, там будет некий минимальный состав в 1-2 единицы (скорее всего, корветы) и приданные подразделения разведки, возможно, спецназ. Что касается [упомянутых в проекте соглашения] ядерных энергетических установок — видимо, не исключается возможный заход крейсеров и атомных подлодок. Но постоянное базирование таких кораблей там смысла не имеет, во всяком случае, сейчас».