В Краснодаре арестовали рэпера Хаски на 12 суток — его проверяют на экстремизм. Блюстители нравственности жалуются на мат, секс и наркотики в текстах, а его клип на песню «Иуда» и вовсе заблокирован Роскомнадзором. Вообще, в России все громче звучат голоса оскорбленных, тогда как в Америке статьи о противодействии экстремизму просто нет. Но вместе с тем, здесь отлично понимают, лучше не шутить на тему цвета кожи, вероисповедания и сексуальной ориентации. В феномене политкорректности разбирался Роман Перл.
О том, что в текстах Хаски случайные слушатели, местные политики и правоохранители ищут оскорбления чувств, сам Дмитрий Кузнецов писал до своего ареста. Раньше по требованию госорганов был заблокирован его клип «Иуда». За пропаганду полового разврата и нападки на верующих поступали жалобы и на другие песни музыканта.
Эту русскую политкорректность можно передать фразой «лишь бы чего не вышло». Один из ярких примеров — нападки общественности на режиссера Алексея Красовского. Его еще не вышедший фильм «Праздник» — это черная комедия о привилегированном положении одной семьи в блокадном Ленинграде. Стол с яствами и шутки про партию большевиков никак не вяжутся с картиной крупнейшей гуманитарной катастрофы ХХ века. Режиссера, снявшего фильм на собственные деньги, осудили патриотически настроенные политики, общественники и блогеры.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
В последние годы только и разговоров о том, над чем нельзя смеяться. Неаккуратный опрос про блокаду стал эффектным и эффективным поводом для исключения телеканала «Дождь» из кабельных сетей.
А трэш-комедию «Смерть Сталина» власти пытались не пустить на экраны кинотеатров из-за неуважения к Советскому Союзу.
Елена Драпеко, депутат Госдумы: «Ни одного положительного героя. И ни одного, на ком можно было бы остановить глаз. И народ — урод, и страна — урод, и руководители его тоже уроды. Это страшно».
Страшно было год назад и режиссеру Алексею Учителю. Он получал угрозы от православной общественности. Звучали даже обещания поджечь кинотеатры вместе с теми, кто придет смотреть «кощунственный» фильм про любовную связь будущего императора Николая II и балерины.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
Совсем другая ситуация с американской политкорректностью. В США чувствительнее всего относятся к расовым и половым вопросам. Показательным был случай с телеведущей Мегин Келли, которая сказала, что в Хэллоуин белый вполне может нарядиться темнокожим. Вроде бы совершенно безобидное высказывание, но для афроамериканцев это оскорбление. В XIX веке грим «блэкфейс» использовали артисты, чтобы карикатурно изображать темнокожих.
В итоге, Мегин Келли обвинили в расизме, и NBC расстался с ведущей. Возмутились консервативные круги: незнание тонкостей истории — это не расизм. Впрочем, Келли не пропадет — ее уже позвали в Россию на Первый канал, да и NBC выплатит ее положенные по контракту миллионы долларов. Но в США вновь заговорили о диктате политкорректности.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
Правила призывают избегать слов, которые могут кого-то обидеть — людей определенной национальности, религии, сексуальной ориентации, пола, других особенностей жизни. В ужасе от множества запретов не только консерваторы, но и люди демократических убеждений.
Билл Мар, комик, актер: «Мы не используем словосочетание бездомные люди. Мы говорим: люди, страдающие от бездомности. Люди Трампа, да бог с ним, нормальные люди слышат это и говорят: „Я ничего не понимаю про политику, но так говорят слабаки“».
Сама политкорректность, становится настолько карикатурной, что превращается в объект для шуток. В сериале «Южный парк» героев однажды отправляют в концлагерь терпимости, а в другой серии в школу назначают политкорректного директора. Но в отличие от России, в США правила толерантности не незыблемы, их продолжают обсуждать и высмеивать на самых популярных телеканалах. В России чужие чувства защищают законы, которые позволяют блокировать музыкальные клипы рэп-исполнителей.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
Актер Геннадий Смирнов — автор множества сатирических песен. Написал и исполнил такие хиты, как «Чем можем, Ротенбергам мы поможем», «Какие мы были Навальные» и «Я тебя своей Мизулиной зову».
Как раз Елена Мизулина, будучи депутатом Госдумы, и вносила такие законы, как запрет гей-пропаганды и борьба с американскими усыновителями российских сирот. Смирнов говорит, отличие российской политкорректности от американской заключается в том, что запрещено делать то, что другим разрешено. Мизулина яркий пример этого правила.
Геннадий Смирнов, актер: «То есть, все должны жить, как она считает правильным. А когда ей задают вопрос: „Почему ваш сын живет в Бельгии, работает в юридической компании, которая занимается ЛГБТ-организациями, как же так случилось?“, она говорит, не смейте лезть в мою личную жизнь».
Политика — это отдельная глава в книге про политкорректность в обеих странах. Про Россию много говорить не надо: здесь критика скорее исключение. Комик Таня Лукьянова работала в вечерних шоу и в Москве, и в Нью-Йорке. Разницу она хорошо ощутила на программе «Вечерний Ургант».
Таня Лукьянова, стендап-комик: «И там-то я помню, что как бы было неписанное правило, что про политику лучше не шутить, ребята».
В американских шоу о подобных запретах Таня не слышала. Есть лишь одно ограничение — рейтинг: шутки, которые не примет аудитория, не практикуются.
Таня Лукьянова, стендап-комик: «Стивен Кольбер шутит перед многомилионной аудиторией каждую ночь. Естественно, его темы для шуток должны апеллировать вот к этой трёхмиллионной или четырёхмиллионной аудитории. Естественно, не надо затрагивать темы, которые могут показаться более острыми. Не знаю, он, например, мало шутит по поводу религии».
Зато с Белым Домом тот же Кольбер не церемонится. Шутить про власть в Америке принято. Причем, как на экранах, так и на больших мероприятиях. Если посмотреть на большой ужин прессы в Белом Доме, станет очевидным, что в Кремле такое просто невозможно представить.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
Что объединяет комиков по обе стороны, так это любовь к шуткам ниже пояса. Юмор, как будто из школьного туалета, всегда находил благодарную массовую аудиторию.
Идрак Мирзализаде, комик: «Ну, пошлость всегда лучше заходит, потому что пошлость — это то, о чем ты особо не поговоришь в реальной жизни, а услышать от комика со сцены прикольно. Немного отпускаешь вожжи, получается, отпускаешь какие-то моральные ценности — расслабился, посмеялся над глупостями какими-то».
В условиях растущих запретов пошлость становится отдушиной для потребителей непритязательного юмора по обе стороны атлантического океана. Туда все чаще сваливаются авторы, опасаясь постоянно сдвигающихся граней политкорректности.