«Российские базы идут вразрез с нашим нейтральным статусом». Сербский политик — об отношениях с Москвой и ЕС

31 июля Косово и Сербия оказались на грани военного конфликта. Поддерживаемые Белградом этнические сербы на севере частично признанной республики начали протесты против новых мер Приштины, усложняющих их нахождение на своей территории, а власти Косово стянули в зону конфликта силы безопасности. В итоге Приштина отложила нововведения мер до 1 сентября, чтобы попытаться найти компромисс. В среду, 17 августа, президент Сербии Александр Вучич проведет встречу с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом, а 18 августа проведет дискуссии в Брюсселе с премьер-министром Косово Албином Курти. О важности переговоров, их шансах на успех и будущем отношений с Россией в интервью RTVI рассказала член высшего совета правящей Сербской прогрессивной партии Весна Маркович.

«Мы никогда не признаем независимость Косово»

После обострения на севере Косово 31 июля власти в Приштине согласились отложить введение мер, касающихся пребывания сербов на своей территории. 18 августа состоится встреча представителей Сербии и Косово для попытки урегулирования ситуации. Как вы оцениваете шанс компромисса между Сербией и Косово?

Для начала я хотела бы напомнить, что еще в 2013 году Белград и Приштина подписали Брюссельское соглашение и ключевой причиной, почему мы пошли на такой шаг — это создание на севере Косово Ассоциации сербских муниципалитетов. У нас была уверенность, что это — единственный способ обеспечить мир и безопасность для сербов, проживающих в Косово и Метохии. Хотя с момента подписания соглашения прошло девять лет, тем не менее Приштина до сих пор отказывается выполнять взятые на себя обязательства, и будущее нашего диалога выглядит неопределенно и непредсказуемо. Власти в Приштине отказываются обсуждать создание Ассоциации и, честно говоря, я не вижу для этого веских причин. Этот шаг способствуют миру и соответствует интересами обеих сторон, Белграда и Приштины.

Проблемы сербов в Косово беспокоят меня не просто, потому что я сама — сербка, но потому, что эти люди продолжают жить в небезопасной, проблематичной среде. Сербы подвергаются нападениям, в частности, репатрианты в Косово. Атакам подвергаются и наши культурные и религиозные памятники [на территории Косово]. Приштина пытается оказать давление на Сербию, чтобы заставить ее признать Косово и Метохию, и именно в в этом контексте следует рассматривать нынешнюю ситуацию [с введением Приштины мер, касающихся непризнания паспортов и перерегистрации номмеров]. И это не первый случай — например, несколько лет напряженность вызвало решение Косово ввести пошлины на товары из Сербии. Мы искренне заинтересованы в поддержании мира и стабильности и осознаем, что это важно и для всего региона, для всей Европы. Военные действия на Украине — пример того, почему мы должны находить мирные решения сложных проблем в нашем регионе.

В нашем понимании, нормализация ситуации требует выполнения положений Брюссельского соглашения, чтобы улучшить качество жизни наших граждан. Мы никогда не признаем Косово и Метохию как независимое государство, но мы понимаем, что должны сотрудничать с Приштиной, хотя это очень непросто. Тем не менее в самой Приштине, очевидно, не хотят диалога и не готовы к компромиссам.

Некоторые наблюдатели отмечают, что создание Ассоциации сербских муниципалитетов может наделить территорияи, населенным сербами, особым статусом, что приведет к созданию второй Республики Сербской — только на территории Косово.

Я бы не стала бы смешивать эти два случая. Само Косово согласилось реализовать шаги по созданию Ассоциации муниципалитетов. Параллели с Республикой Сербской [в Боснии и Герцеговине] проводятся для оказания давления на Сербию и затягивания реализации уже согласованных шагов.

Станет ли вопрос о создании Ассоциации сербских муниципалитетов одной из тем, которые будут обсуждаться в Брюсселе 18 августа?

Я уверена, что этот вопрос будет подниматься. Совсем недавно [заместитель помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии, спецпредставитель президента США на Балканах] Габриэль Эскобар и посол США в Сербии Кристофер Хилл уже предложили Приштине начать процедуру создания Ассоциации сербских муниципалитетов и я надеюсь, что там, наконец, решатся на это.

Во время обострения в Косово Депутат сербского парламента Владимир Джуканович высказался о необходимости денацификации Приштины и Балкан в целом. В какой степени его заявление отражает мнение политического класса Сербии?

Он [Джуканович] уже публично извинился за сделанные заявления. Конечно, я не согласна с его высказываниями и считаю их очень безответственными, особенно в нынешних условиях. Я также не видела, чтобы кто-то еще [среди политиков] поддержал его заявления [Джукановича] на публике или в СМИ.

За последние годы сербы несколько раз сталкивались с кризисными ситуациями, грозящими вылится в прямое противостояние. Какова вероятность, что «замороженный» конфликт между Косово и Сербией может перейти в горячую фазу?

Мы находимся в очень сложной обстановке, и даже в условиях так называемого «замороженного конфликта» жизнь сербов подвергается опасности каждый день. В то же время мы поддерживаем постоянное сотрудничество с KFOR [Международные силы безопасности под руководством НАТО в Косово], и президент Сербии Александр Вучич встретится с Генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, чтобы обсудить эти вопросы перед следующей встречей в рамках диалога Белград-Приштина. Эта встреча очень важна для безопасности сербов в Косово. У нас нет ни полиции, ни военных в Косово и Метохии. Единственный путь — это сотрудничество с НАТО и ЕС, других возможностей у нас нет.

Есть только один способ, как построить устойчивый мир — диалог, и мы можем сделать это только с помощью ЕС и США. Главное препятствие сейчас в том, что Приштина не выполнила договоренности, под которыми они подписались, и они продолжают препятствовать переговорам. Их главная цель — заставить Сербию признать независимость Косово, но этого не произойдет.

«Может, военные действия на Украине заставят нас всех задуматься, какую высокую ценность имеет мир»

Посол России в Сербии провел параллели между ситуацией на Украине и обострением в Косово. По его мнению, Запад пытается подтолкнуть Косово к тому, чтобы спровоцировать Белград и создать для него дополнительные проблемы. Какие параллели и различия вы видите между ситуацией на Украине и ситуацией между Косово и Сербией?

Это две совершенно разные ситуации. Украина — член ООН и государство, признанное всем международным сообществом. Сербия признает и уважает территориальную целостность и суверенитет Украины, и, как вы, наверное, знаете, мы осудили российскую агрессию в ООН. Косово и Метохия — это часть Сербии, и Приштина не получила международного признания своей независимости. Приштина не является членом ООН и международных организаций. В этом ключевое и очевидное различие: Косово и Метохия все еще являются частью Сербии, а Украина — независимая страна, и таковой ее признала сама Российская Федерация.

Посол России в Сербии также упомянул о возможности размещения российских военных баз в Сербии, если Белград выступит с соответствующей просьбой. Готовы ли власти в Белграде рассмотреть размещение российских баз?

Предложение о размещении российских военных баз, если оно действительно было озвучено, не соответствует нашему военному нейтралитету. Сербия — нейтральная страна в военном отношении, хотя и не в политическом. Все мы должны быть очень осторожными и ответственными в публичных заявлениях, так как это важно для поддержания стабильной ситуации в регионе.

Во время вашей карьеры в качестве парламентария вы часто общались с представителями международного сообщества, в том числе с дипломатами и политиками из ЕС. Ощущаете ли вы способность Евросоюза толкнуть вперед переговорный процесс между Белградом и Приштиной?

Когда мы подписывали Брюссельское соглашение, то ЕС выступал в качестве гаранта его выполнения. Я уже упоминала проблемы с Ассоциацией сербских муниципалитетов, отсутствие прогресса в контексте Брюссельского соглашения. Так что сегодня я у меня нет уверенности, что ЕС имеет большое влияние на Приштину. Да, представители Евросоюза пытаются поддерживать диалог, но ситуация становится все более сложной. При этом я допускаю, что Соединенные Штаты способны оказать большее влияние на Приштину и использовать имеющиеся у них рычаги влияния для обеспечения реализации пунктов Брюссельского соглашения, в том числе Ассоциации муниципалитетов.

В последний год своей работы администрация Дональда Трампа проявляла активность на балканском направлении, продвигала инициативы для урегулирования отношений между Белградом и Приштиной. Чувствуете ли вы заинтересованность администрации Джо Байдена к событиям в регионе?

Я считаю, что США могут играть активную роль в регионе. Специальный представитель президента США на Балканах Габриэль Эскобар посетил Сараево, Белград и Приштину. Это был важный визит для нас, и, как я упомянула, США, вероятно, могут иметь большее влияние на Приштину, чем ЕС.

Россия демонстрирует поддержку Сербии, однако международное давление на Москву усиливается из-за военных действиях на Украине. Может ли Сербия присоединиться к западным санкциям против России? Какими отношениями Белград дорожит больше — связями с Россией или с Евросоюзом?

Географически Сербия является частью Европы и несмотря на то, что мы еще не вошли ЕС, Сербия тем не менее уже является страной-кандидатом. Евросоюз — наш крупнейший торговый и инвестиционный партнер, а наша главная внешнеполитическая цель — стать его участником. Касаясь конкретно санкций, мне трудно говорить на эту тему. Соответствующее решение будет принято новым правительством с учетом мнения парламента. Сербия — независимая и суверенная страна, которая проводит политику в соответствии с собственными интересами.

Многие страны в ЕС обеспокоены рисками энергетического кризиса, спровоцированного санкциями против России. В июле Александр Вучич объявил чрезвычайное положение из-за ситуации в сфере энергетики. Насколько серьезен вызов, который стоит перед Сербией?

Мы маленькая экономика и сталкиваемся с теми же сложностями, что многие другие государства. Как вы знаете, наша единственная энергетическая компания была продана «Газпром нефти» в 2008 году. Мы должны руководствоваться интересами Сербии и найти оптимальный способ обеспечения поставок энергоносителей. Одним из путей решения этой проблемы является строительство при поддержке ЕС терминала сжиженного природного газа (СПГ) в Греции в Александруполисе. Наш президент Александр Вучич в мае этого года принял участие в торжественном начале строительства терминала СПГ и подчеркнул важность этого шага для всего Балканского региона. Так что да, ситуация с энергоснабжением нас безусловно беспокоит — так же, как она тревожит другие европейские страны.

В Еврокомиссии под началом Жан-Клода Юнкера выражали надежду, что Сербия сможет вступить в ЕС к 2025 году. Считаете ли вы, что такие амбиции по-прежнему реалистичны? Как вы оцениваете возможность Сербии вступить в ЕС в ближайшие 5-10 лет?

Мы осознаем сложность вызовов, с которыми Евросоюз сталкивался в течение последних нескольких лет. Сначала это был миграционный кризис, потом Брекзит, теракты, а теперь еще и военные действия на Украине. Логично, что перед расширением ЕС должен решить свои собственные вопросы. Когда в Белград приезжали наши французские коллеги из министерства иностранных дел, то нам сказали, что сейчас говорить о расширении ЕС не приходится. Вероятно, ситуация может проясниться в конце этого года на межправительственной конференции между Сербией и Евросоюзом [на ней будет обсуждаться прогресс интеграции Сербии в ЕС].

Может быть, военные действия на Украине напомнят европейским лидерам о важности расширения ЕС для поддержания мира и стабильности. Стабильный Евросоюз невозможен без стабильности на Балканах — и наоборот. Я надеюсь, что эти неблагоприятные обстоятельства, которые касаются всех нас, заставят нас всех задуматься о том, какую высокую ценность имеет мир.