«С элементами Оруэлла». Как устроена военная цензура в Израиле

Израиль объявил, что фаза интенсивных военных действий в Газе, которые продолжаются уже почти 9 месяцев, близка к завершению. Однако пока бои продолжаются: израильские военные нанесли новые удары по городам Хан-Юнис и Рафах. Ранее руководство страны утвердило план наступления на Ливан, но политическое решение не принято, и посредники стараются предотвратить новую войну на Ближнем Востоке. Израильская армия сильна не только противоракетными системами, множеством видов вооружений, возможностью в считанные дни мобилизовать сотни тысяч резервистов, но и умением контролировать распространение информации внутри страны, обходясь при этом без громких арестов блогеров и журналистов. Есть ли в стране военная цензура и как она устроена — в материале RTVI.

Цензура — наследство англичан

Недавно Израиль отметил 76-летие создания государства, но в этом году торжеств практически не было. Израиль находится в эпицентре второй по длительности за всю свою историю войны, которая началась 7 октября 2023 года с нападения ХАМАСа. Прошло больше восьми месяцев, но боевые действия в крошечном Секторе Газа — по площади в семь раз меньше Москвы — далеки от завершения, судьба и местонахождение более ста израильских заложников до сих пор неизвестны.

На севере, на ливано-израильской границе, накаляется противостояние с «Хезболлой»: шиитская группировка ежедневно запускает в сторону Израиля беспилотники и ракеты, Израиль отвечает артиллерией и авиационными налетами. Из-за обстрелов сотни тысяч жителей севера Израиля и юга Ливана стали внутренними беженцами внутри своих маленьких стран. Есть риск большой региональной войны, в которую могут быть вовлечены США и Иран.

Фактически все 76 лет своей истории Израиль не жил в мире. Когда не было больших войн, всё равно регулярно проводились военные операции, происходили теракты, по Израилю запускали ракеты.

Израиль остается страной с конкурентной политической системой и достаточно широкой свободой слова, но его повседневная жизнь гораздо более милитаризована, чем в Европе. В том числе существует контроль за распространением информации.

Военная цензура в Палестине существовала с тех времен, когда регионом управляла Великобритания. Когда появился Израиль, британская система цензуры не была отменена и стала использоваться новым государством.

Не навредить безопасности

Цензоры в Израиле существуют в структуре армии, работают, в первую очередь, с израильскими СМИ, реже — с крупными блогерами. Международные СМИ не обязаны согласовывать материалы с военной цензурой, но и военные израильским журналистам готовы предоставлять гораздо больше информации, чем иностранным.

По словам Анны Уколовой, СМИ получают определенный доступ к информации и даже посещают армейские базы.

Еще в Израиле строго следят за тем, чтобы имена погибших в ходе терактов и боевых действий оказывались в СМИ только после того, как об этом будут официально уведомлены ближайшие родственники.

«Цензура в отношении публикации имен погибших — это человеческое отношение к горю семьи. Мой родственник, офицер полицейского спецназа, погиб утром 7 октября. Его супруга очень тяжело это приняла: она просила его уволиться со службы, потому что у них маленькие дети, а ему оставалось не так много до пенсии. Она поначалу отказалась пускать социальных работников, которые пришли уведомить её о смерти мужа. Они обыграли ситуацию так, что с ним якобы прервалась связь, он пропал без вести… Это было поэтапное погружение в горе, к публикации его имя было разрешено лишь через неделю», — поделился с RTVI собеседник, попросивший об анонимности.

Цензор в группе выпуска

Собеседники RTVI признают: армейская цензура может применяться в Израиле широко. Громкий скандал вызвала история 1992 года, когда во время военных учений погибло пять солдат. Эхуд Барак, тогда начальник Генштаба, а позже премьер-министр, покинул место трагедии. Цензура пыталась запретить распространение сведений об этом.

В конце 2010-х занимавший пост главы «Моссада» Йоси Коэн и вовсе угрожал на тот момент прокурору Международного уголовного суда Фату Бенсуде. В мае 2024 года эта история оказалась в ведущих мировых СМИ. Журналист израильского «11 канала» Ави Амит написал в твиттере, что два года назад военная цензура запретила ему заниматься этой темой. По мнению Амита, неосторожные действия экс-главы разведки нанесли ущерб всему Израилю.

Цензуре в Израиле подвергаются радио, телевидение и газеты — то есть зарегистрированные СМИ. На телевидении цензор находится на постоянной основе внутри группы выпуска. Конечно, через соцсети информация может распространяться мгновенно, и в большинстве случаев — мимо цензуры. Но лицензия СМИ предполагает, что в издании будет опубликована верифицированная информация.

Война с ХАМАС резко усилила применение цензуры в Израиле. По данным израильских правозащитников, цензура в 2023 году воспрепятствовала публикации 613 текстов в местных СМИ и потребовала внести коррективы в содержание ещё 2703. Это в три-четыре раза больше, чем в прошлые годы. В израильских текстах о действиях полиции и армии постоянно встречается формулировка «разрешено к публикации».

«Если вы в Израиле входите в союз журналистов, вы получаете официальную информацию. Проводятся брифинги, на которых рассказывается, что публиковать нельзя. Официальная информация передается в тот момент, когда она разрешена к публикации. Корректная подача информации до официального разрешения на публикацию выглядит так: «Полиция и силы безопасности ведут перестрелку на перекрестке таком-то против двух-трех личностей. Обстоятельства ситуации неизвестны, пожалуйста, не приближайтесь к этому перекрестку»», — объясняет Голлер.

Договориться с цензором

Между тем с цензурой сталкиваются не только израильские журналисты. Историк Адам Раз, изучающий ядерную программу Израиля, рассказал RTVI, что миллионы государственных документов в израильских архивах, которые должны быть в свободном доступе, имеют гриф секретности.

«Очень сложно писать об израильской ядерной программе. О российской, советской, американской, пакистанской ядерных программах написаны сотни книг, и только об израильской — дюжина. Потому что очень сложно собирать материалы», — признает Раз.

По словам историка, список тем, которые по израильскому законодательству нужно проводить через цензуру, занимает пять страниц. Среди них — сделки по продаже оружия, военные преступления, положение палестинцев, оружие массового уничтожения, арабо-израильские войны 1948-го и 1967 годов, деятельность подразделений армии и спецслужб и многие другие.

«Когда вам возвращают текст цензоры, из него могут быть вымараны отдельные фразы, предложения, страницы или главы. Можно подать на цензоров в суд, но на заседание вас не пустят, вы не узнаете, какие аргументы в пользу запрета на публикацию определенных сведений представители военного аппарата приведут судье. На 99% вы проиграете. Лучше попытаться договориться с цензорами — понять, что и почему их не устраивает, поменять текст», — уверен Адам Раз.

По опыту собеседника RTVI, с цензорами можно вести переговоры.

«Телефоны цензоров записаны у меня в мобильном. Я против цензуры, и во всем это есть элементы Оруэлла. Но это не подвалы КГБ или «Штази» — у них офис в Тель-Авиве, где ты взаимодействуешь с людьми, которым просто нужно делать свою работу. Всё это довольно странная и уникальная ситуация», — говорит Раз.

«Пораженческая агитация» — те же «фейки»?

Помимо военной цензуры, в Израиле можно стать фигурантом уголовного дела за высказывания, в которых правоохранители усмотрели призывы к насилию и беспорядкам. В отношении израильтян еврейского происхождения таких уголовных дел заведено мало, признают правозащитники.

«Распространены профилактические беседы, подписание обязательств больше не нарушать закон. В Израиле есть практика слушаний по уголовному делу: когда ситуация неоднозначная, доказательств для уголовного преследования не совсем хватает. Человеку дают возможность объяснить свои действия перед судом, и тогда, возможно, уголовное преследование не будет инициировано, но будет дано предупреждение», — рассказал RTVI адвокат Григорий Курзинер.

В уголовном законе Израиля есть 103 статья, «Пораженческая агитация», которую можно сравнить с российскими статьями о «дискредитации» и «фейках об армии». В Израиле можно отправиться в тюрьму на 5 или 10 лет за распространение информации, способной вызвать панику во время войны или подорвать моральный дух граждан или военных в противостоянии врагу.

Но на практике эта уголовная статья практически не применяется. С начала войны с ХАМАСом о ней вспоминали лишь один раз: по этой статье подавали жалобу на Яира Нетаньяху, сына израильского премьера. Яир живет в США, но участвует в дискуссиях в израильском твиттере: хвалит своего отца и ругает, в том числе, руководство израильской армии. Уголовное дело на Яира Нетаньяху заводить не стали.

В число немногих израильтян еврейского происхождения, имеющих судимость за высказывания, входит… нынешний министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир. Он возглавляет популярную ультраправую партию «Оцма Ехудит» («Еврейская мощь»), состоят в правящей коалиции. Политик был осужден более 15 лет назад за радикальные призывы в отношении арабов.

Теперь Бен Гвир координирует в том числе работу израильской полиции, продолжая придерживаться достаточно радикальных взглядов. Его деятельность считают одним из факторов роста напряженности между евреями и арабами.

В некоммерческой организации «Адалах», которая занимается защитой прав израильтян арабского происхождения, RTVI рассказали, что полиция игнорирует посты в соцсетях с антиарабскими призывами, зато преследует израильских арабов, которые высказывают в соцсетях критику в адрес ЦАХАЛ.

«В большинстве случаев аресты производились за посты в социальных сетях. Некоторые посты выражали солидарность с палестинцами в Газе, содержали критику действий Израиля в ходе войны или даже аяты Корана», — рассказал представитель организации Ари Ремез.

По данным организации, с начала войны сотни человек были задержаны за высказывания, 17 были осуждены на сроки вплоть до полутора лет лишения свободы. В НКО считают, что израильский араб может получить проблемы практически за любой пост с критикой военных действий.

Александр Литой, Израиль