«Сербия не намерена вводить визы»: посол России Александр Боцан-Харченко — о «звуковой пушке», визите Вучича на 9 мая и релокантах

Будет ли Сербия вводить визы для россиян, не передумает ли сербский лидер Александр Вучич приезжать в Москву на 9 мая, может ли Сербия признать независимость Косово, станет ли балканская республика площадкой для саммита президентов России и США, могут ли релокантам отказать в посещении консульства — об этом в специальном интервью RTVI рассказал посол России в Сербии Александр Боцан-Харченко.

Об отчете ФСБ России по «звуковой пушке» на протестах в Белграде

Нет, [сам отчет] не видел. Такие вещи ведутся специалистами, экспертами соответствующих служб самостоятельно, закрыто. Строго говоря, это не сфера нашей компетенции. Но мы, насколько это возможно и необходимо, были задействованы в организации участия и экспертной поддержки наших специалистов ФСБ.

Обратились [именно к экспертам ФСБ], потому что в подобных случаях за основу берется характер отношений, уровень доверия. У нас есть взаимодействие в подобных сферах и по таким направлениям, есть определенный накопленный опыт, есть контакты между людьми соответствующих структур. И все это вкупе дает возможность пригласить, а главное — получить поддержку, положительный ответ и необходимый объективный результат.

В целом нас информировали, но надо быть специалистом, чтобы разбираться и понимать, что означают те или иные данные, которые были обнаружены нашими специалистами или совместно со специалистами Сербии. Главное, нас интересует результат.

С самого начала было понятно, что в данном случае имели место злоупотребление и попытка очернить действия властей в ходе массовых протестов, которые прошли 15 марта. Надо было за что-то зацепиться, чтобы обвинить власти, правоохранительные органы в превышении полномочий и в агрессивном поведении в отношении протестующих.

Найти это было крайне трудно. Когда затевается цветная революция, на каком-то этапе этот сценарий обязательно предполагает агрессивное действие спецслужб, правоохранительных органов в отношении демонстрантов, чтобы потом взвинтить и дальше направить процесс по линии эскалации.

Но сербская полиция вела себя на всех этапах крайне профессионально, аккуратно. Какие-то меры предпринимались только в отношении отдельных лиц, которые нарушали закон. Зацепиться было не за что. Поэтому была создана такая версия — об использовании данного вида воздействия или оружия.

О том, как можно сымитировать эффект «звуковой пушки»

Если есть такие данные в докладе специалистов (в отчете ФСБ говорится о «явных признаках срежиссированной провокации». — Прим. RTVI), то у нас нет никаких оснований сомневаться в правильности и оправданности их мнения. На то они и специалисты. И их приглашают не для того, чтобы потом сомневаться, а наоборот, чтобы получить окончательный результат.

Эти протесты, как и другие, не только в Сербии, а повсеместно, — то, что называется цветной революцией или попытками таковой, — обязательно требуют организаторов. За любым массовым действом протестного характера, даже если оно выглядит спонтанным, хаотичным, на самом деле обязательно стоит довольно четкая и достаточно глубокая организация.

Организаторы присутствуют и в процессе самих демонстраций или таких массовых протестов, которые имели место в Белграде 15 марта.

Поэтому у меня нет оснований не верить в [существование] организаторов с учетом взвинченности и эмоций. С учетом того, что участники демонстрации, как правило, восприимчивы к каким-то сигналам, находятся на высоком уровне возбуждения и эмоционального подъема. Действительно, достаточно несколько организаторов, чтобы бросить клич, дать какие-то сигналы, и люди будут реагировать так, как они реагировали.

О словах самого Вучича, что большинство участников не хотели «цветной революции»

Есть один момент, который, вероятно, дал основание президенту Сербии говорить, что есть и люди, которые не хотят цветной революции, которые искренне присоединились к протестующим. Да, такое количество есть, и это количество немалое.

Поводом для протестов стал трагический случай (обрушение навеса на железнодорожном вокзале. — Прим.RTVI) в начале ноября в городе Нови-Сад, погибло 16 человек. Поэтому с учетом эмоциональной составляющей, сопереживания, конечно, присоединились очень много людей, движимых или побуждаемых чувством сострадания.

Но это говорит о том, что, с другой стороны, те организаторы и вдохновители цветных революций очень тонко и цинично используют ситуацию, находят поводы, чтобы незаметно вовлечь в протесты широкие массы.

О том, зачем кому-то дестабилизировать Сербию

Сербия — это страна, которая, будучи кандидатом в члены Евросоюза, в своей политике, конкретных действиях в наименьшей мере отвечает пожеланиям и требованиям ЕС.

Несмотря на уже многолетние немалые усилия, давление Евросоюза, отдельных стран ЕС на самом высоком уровне, Сербия не присоединяется к антироссийским санкциям и заявляет о том, что эта позиция твердая, эта линия последовательна. И предупреждает, что тут не должно быть никаких ожиданий. Точно так же твердой позицией остается неприятие независимости Косово, а для ЕС это также принципиальный момент.

От Сербии им необходимы, прежде всего, три вещи. Первое — согласие и присоединение к антироссийским мерам. Второе — достаточно ясные шаги Белграда в сторону признания независимости Косово (а Белград остается привержен своему суверенитету). И третье —разрыв отношений с Республикой Сербской (образование, или энтитет в составе Боснии и Герцеговины. — Прим.RTVI), прекращение ее поддержки и поддержки президента Республики Сербской Милорада Додика со стороны Белграда.

Но на этих направлениях ничего не получается. Отсюда — желание дестабилизировать внутреннюю обстановку, имея в виду либо большую податливость нынешнего руководства на фоне дестабилизации и внутренних трудностей, либо смену руководства страны.

О согласовании нового правительства Сербии

Это был обычный парламентский процесс, и в том, что утверждение нового правительства затянулось на один день, нет ничего особенного. Я бы не относил это к каким-то удручающим или настораживающим моментам.

Да, оппозиция не согласна, оппозиция пытается задавать каверзные вопросы, пытается загонять в тупик, но это было ожидаемо.

Тут надо понимать разницу: оппозиция в данном случае — это не те люди, которые являются организаторами, активными участниками, поборниками протестного движения. Да, со стороны этой, как ее называют, прозападной оппозиции были попытки примкнуть и возглавить протестное движение, когда оно уже находилось на достаточном уровне своего развития, но эти попытки не увенчались успехом.

В принципе оппозиция, которая сейчас заседает в парламенте, — это противники Александра Вучича, противники правящей партии. Но вместе с тем это в основном партии, у которых ранее была возможность находиться у власти или при власти и которые ничем положительным не отличились и людям не запомнились. В основном это политики с достаточно низким, если не сказать мизерным, рейтингом. Но поскольку они главные противники [Вучича], главный элемент их платформы — борьба с нынешним президентом Сербии.

Прежний премьер-министр [Милош Вучевич] ушел в отставку в результате протестов. Такое решение главы правительства, отчасти, если не сказать во многом, было мотивировано его личными соображениями, личным отношением. Со стороны протестующих тоже были требования смены правительства разными путями.

О вероятности отставки президента Вучича

В целом нет никаких признаков того, что сейчас Вучич чувствует себя неуверенно как президент, скорее — наоборот.

Что касается протестов, пока еще трудно и преждевременно говорить, что они остановлены или сходят на нет. Вероятно, какое-то время они будут продолжаться. Но важно, что президент Сербии противопоставляет этим протестным акциям конкретную работу на уровне правительства, других государственных институтов.

И еще он противопоставляет движение, которое поднялось снизу, — альтернативное протестам народное движение «За Сербию», которое объединяет огромное количество сторонников.

В данном случае в руках президента сосредоточены достаточно сильные механизмы, которые на его стороне и которые позволят ему не только сохранить внутриполитическую устойчивость, но и то поступательное движение, прежде всего, в экономике, с опорой на новое правительство Сербии.

О том, могут ли в Сербии однажды признать независимость Косово

Ни один серьезный политик или ни один политик, который думает о своей перспективе и о своем будущем, никогда не сделает шагов в сторону признания Косово.

Хотя на предыдущих этапах были и партии, и отдельные люди, которые были бы готовы пойти на подобные шаги.

Но в данном случае тот круг политиков, который просматривается, наверное, не готов или не может этого сделать в силу внутренней ситуации, отношения в обществе и понимания того, что после признания Косово ни один из сербских руководителей больше одного дня не удержится в своем руководящем кабинете.

Это не ясно Европейскому союзу, который живет в своих ложных представлениях. Это касается не только Сербии, это касается и России, ситуации на Украине и вокруг нее.

О вероятности введения виз для россиян

Сербия не намеревается вводить санкции или какие-то ограничительные меры, в том числе и визового характера, в гуманитарной сфере в отношении России. И неоднократно на высшем уровне отсутствие таких намерений подтверждалось.

Поэтому никаких ужесточений ни по какой линии мы не ожидаем. Исходим из того, что подход и линия Сербии в отношении России будут сохраняться, и мы будем дальше развивать сотрудничество по всем линиям, включая гуманитарные.

О призывах ЕС к Вучичу не приезжать в Москву на 9 мая

Давление действительно невероятное. Это, конечно, уже такое политическое хамство, давление и пренебрежение суверенитетом, принципами самостоятельности государств.

Но в Сербии привыкли к давлению, они испытывают его в очень интенсивном режиме. Давление высочайшего уровня продолжается на протяжении трех лет периода специальной военной операции по поводу санкций. У них уже выработался значительный иммунитет и умение противостоять этому давлению.

Мы исходим из того, что Александр Вучич принял решение [приехать в Москву на празднование Дня Победы] и что по политическим соображениям и в силу внутренней убежденности своего решения менять не будет.

Но я хочу подчеркнуть еще момент его личного отношения, поскольку это юбилей, 80 лет Великой Победы. Он тот человек, который отдает должное этому празднику. Для него это святое дело и дело чести.

Кстати, в программе нового правительства еэсовское направление подтверждено в качестве приоритета. Наверное, иначе и быть не могло: страна — кандидат в члены Евросоюза, она не отказывается от этого статуса и сохраняет нацеленность на вступление в ЕС. Но вместе с тем была сделана важная оговорка: членство и евроинтеграционный путь при сохранении суверенитета и самостоятельного выбора Сербии.

О словах Вучича, что помощь Красной армии в освобождении Югославии была «ограниченной»

Вот здесь я прямо скажу: я затрудняюсь тут что-то объяснить, как-то комментировать — тем более был комментарий официального представителя МИД России Марии Захаровой.

Тема освобождения Югославии, того, насколько Народно-освободительная армия Югославии освободила себя сама, не новая. Она была и подчас в достаточно обостренной форме периодически поднималась и в советское время, точнее, в период СССР и СФРЮ — в социалистический период.

Конечно, говорить о том, что роль Красной армии, была ограниченной, или о том, что Народно-освободительная армия Югославии полностью освободила [страну] сама, невозможно. Мы все понимаем, что освобождение Сербии стало частью освобождения Восточной Европы, частью крупнейших операций советской армии. Это такие масштабы военных действий и военных операций, которые просто объективно были неподъемны для Народно-освободительной армии Югославии. Мы всегда об этом говорим, это историческая истина.

При этом мы никогда не преуменьшали (и сейчас мы еще раз подчеркиваем уважение) и ту роль, которую сыграли национальные, местные силы противодействия немецко-фашистской оккупации. Отдаем должное и тому взаимодействию и военному сотрудничеству в то время, когда советская армия вступила на территорию Сербии.

О том, действительно ли Сербия по ошибке проголосовала за антироссийскую резолюцию Генассамблеи ООН

Я считаю, да [по ошибке]. Кроме того, Александр Вучич принес извинения.

Прежде всего, это было извинение перед своим народом, публичное извинение, адресованное внутрь Сербии. Он также подчеркнул, что это была техническая ошибка, и нет оснований ставить это под сомнение.

Нет оснований еще и потому, что Сербия незамедлительно официально запустила процедуру, которая существует в Генассамблее ООН, которая позволяет исправить эту ошибку и утвердить то голосование, которое было необходимо. Эта процедура сербами была запущена и привела к тому, что результат голосования сербской делегации поменяли, как это было нужно.

О том, может ли Белград принять саммит Путина и Трампа

Сербы действительно делали такие заявления, не только [бывший вице-премьер] Александр Вулин, но и президент Сербии, предлагая белградскую площадку на перспективу. Мы все понимаем, что в целом об этом говорить рано.

Они постарались показать, что готовы внести свою лепту в процесс урегулирования [военного конфликта на Украине]. Тем более что Белград, — правда, в основном в то время, когда он был столицей Югославии с ее особым международным статусом, — неоднократно избирался в качестве эффективной площадки для международных и непростых двусторонних мероприятий.

Но говорить [о том, что он может стать площадкой для саммита Путина и Трампа,] преждевременно. В данном случае я рассматриваю это больше как дружеское, конструктивное проявление движения души со стороны руководства Сербии.

Власти Сербии положительно [смотрят на диалог России и США] и с нетерпением ждут результата.

О том, просил ли Белград у России помощи в связи с тарифами, которые Трамп ввел против Сербии

Руководство Сербии само ведет диалог с администрацией Трампа по ряду вопросов, включая и проблему тарифов.

Действительно, тарифы немалые, тут таких парадоксов и противоречий очень много, в том числе в тарифных делах.

Могу только сказать, что сербы не ожидали такого, потому что с администрацией Трампа у них хорошие отношения, которые установились еще в его первый президентский срок. Это достаточно доверительные и тесные отношения. И сербы имеют основания полагать, что отношения продолжат развиваться в таком ключе и в таком духе и будут содействовать решению или, по крайней мере, необострению таких жизненно важных для Сербии проблем, как Косово или Босния.

Тарифы — тоже болезненная вещь. Сейчас это отложено, Белград сам ведет диалог. К нам по этому поводу никто из Белграда не обращался. Это их вопрос, и они, наверное, найдут возможности для каких-то развязок. А у нас своя двусторонняя экономическая повестка, по которой мы работаем с Белградом.

О том, сталкивались ли релоканты в Сербии с отказами в консульском доступе при оформлении документов

Консульское дело — очень сложное и требующее, как и в любом посольстве, в любой стране, очень индивидуального подхода, тем более когда речь идет о документах. Поэтому каждый случай надо рассматривать отдельно.

На моей памяти у нас не было каких-то острых случаев. Эти люди — граждане Российской Федерации, и в рамках всех необходимых норм и процедур мы делаем все, чтобы удовлетворять их обоснованные обращения.

При значительном количестве релокантов в Сербии — называют цифру в 150 тысяч человек, — многие перемещаются дальше в Европу. Некоторые вернулись или стали возвращаться [в Россию], то есть это не замороженный процесс, который случился один раз или в две волны и остался на том же уровне.

Но важно, что политической, массовой антироссийской активности [среди релокантов] не наблюдается. Конечно, были какие-то проявления со стороны тех, кто настроен категорически и агрессивно антироссийски, были попытки использовать [эти настроения] в Европе, но поддержки [это] не встретило.

Сербия оказалась достаточно привлекательным местом для релокантов: чтобы приехать, обосноваться на какое-то время, заняться какой-то деятельностью или продолжить прежнюю. Для этого Сербия приемлема. Сербия неприемлема для антироссийской политической деятельности, поскольку это встречает и противодействие со стороны местных органов. Сербии такая активность абсолютно не нужна.