«У меня нет иллюзий касательно ошибок Эрдогана». За кого готовы голосовать турки, и почему

В Турции вовсю идет подготовка к предстоящим президентским и парламентским выборам, которые пройдут в стране 14 мая. Вслед за действующим президентом и лидером Партии справедливости и развития (ПСР) Реджепом Тайипом Эрдоганом, выдвинувшимся от блока «Республиканский альянс», кандидатом в президенты стал и выдвиженец от главного оппозиционного блока «Народный альянс» Кемаль Кылычдароглу. Он официально был зарегистрирован в качестве кандидата 22 марта. Таким образом, официально начались кампании двух главных претендентов на пост президента. В Бурсе и ее окрестностях мнение турок о предстоящих выборах и их электоральные предпочтения выяснял корреспондент RTVI.

Именно между Эрдоганом и Кылычдароглу — лидером главной оппозиционной силы — «Республиканской народной партии» (РНП) будет проходить главная борьба. Мухаррем Индже, который на прошлых выборах оппонировал Эрдогану от РНП, теперь вряд ли получит сколь-либо значимое число голосов, не говоря уже о других кандидатах. Опросы не проясняют того, кого считать фаворитом. Одни показывают преимущество Эрдогану, другие — Кылычдароглу. Например, опрос, проведенный газетой Daily Sabah, дает действующему лидеру 52% голосов, а Кылычдароглу — 47%. Однако Daily Sabah — газета проправительственная. А вот по опросам телеканала KRT, 51,3% голосов избирателей получит Кылычдароглу, а Эрдоган- лишь 44%.

При этом продолжает вестись политическая игра — поддерживают те или иные силы того или иного кандидата или нет. Например, исламистская Новая партия благоденствия 24 ноября объявила о вхождении в «Республиканский альянс» и поддержке Эрдогана и сняла своего кандидата с выборов.

А за пару дней до этого произошло еще более важное событие. Третья по силе партия в парламенте — левая прокурдская Партия демократии народов (ПДН) отказалась выдвигать своего кандидата, но и не поддержала открыто Кылычдароглу. ПДН — вторая по силе оппозиционная партия, самая популярная на юго-востоке страны, но в блок «Народный альянс» она не входит.

О запутанности раскладов говорит хотя бы тот факт, что последнее событие СМИ интерпретировали по-разному: одни называли это поражением оппозиции, а другие, в том числе западная пресса, писали, что открыто ПДН дескать и не могла поддержать Кылычдароглу, поскольку тогда у него же самого возникли бы проблемы.

Ахмед — управляющий многоквартирного дома, он решает бытовые вопросы. Довольно сурового на первый взгляд, но простого вида, даже приобретающего оттенок наивности после начала диалога. На мою просьбу поговорить, он уже готов сказать что-то про счета за электричество. Но я ему быстро объяснил, что хочу задать пару вопросов про выборы. Несколько удивившись, он соглашается. Голосовой переводчик действует через раз, и я должен отдать должное Ахмеду, который, несмотря на явно сердитый вид, все же продолжал упорно говорить в микрофон, чтобы доказать мне свою правоту.

«Да, на выборы пойду. Я за Эрдогана голосую. Кылычдароглу вообще ничего не знает, из себя ничего не представляет, и сам ничего бы не смог. За ним точно стоят ФЕТО и РПК», — уверен он.

ФЕТО (Движение Гюлена) и РПК (Рабочая партия Курдистана) — это объекты постоянных информационных атак властей. Движение Гюлена признали террористической организацией после попытки переворота в июле 2016 года. Фетхуллаха Гюлена, живущего сейчас в США, обвиняли в причастности к ее организации, что тот отрицал. Отношение на Западе к нему довольно лояльное. А вот применительно к РПК все не так однозначно, поскольку ее признают террористической в ЕС, несмотря на выигранные судебные тяжбы, и в США. Критику РПК сторонники Эрдогана активно используют в том числе после теракта в ноябре 2022 года на площади Истикляль. Анкара возложила вину за атаку на РПК.

При этом власти обвиняют ПДН в сотрудничестве с РПК, поскольку и те и другие добиваются определенного независимого статуса курдов. Во многом этим и объясняется то, что открытая поддержка ПДН Кылычдароглу могла ему навредить: это посеяло бы раскол среди оппозиционной части националистов, которые к идее автономии курдов относятся резко негативно.

В словах Ахмеда о низком политическом весе кандидата от оппозиции есть определенная доля правды. Кылычдароглу — не самый популярный человек даже среди оппозиции. По недавним опросам его рейтинги ниже, нежели у мэра Стамбула Экрема Имамоглу и главы Анкары Мансура Яваша. Но как компромиссный вариант оппозицией был выбран все-таки он, тем более что Кылычдароглу — глава ведущей оппозиционной партии, и также его выдвижение не грозит потерей оппозицией постов градоначальника двух главных городов страны. На мои рассуждения о том, что ряд опросов прочат поражение Эрдогану, Ахмед сразу выражает несогласие, и даже не дает договорить.

«Нет-нет-нет, Кылычдароглу никак не победит, это невозможно. 52% будут за Эрдогана, вот увидишь. Это владелица дома — сторонница этой их так называемой «Хорошей партии», она за них, она считает что Кылычдароглу победит. Только не говори ей, пожалуйста, о нашем разговоре», — просит Ахмед.

Я киваю и буквально жестами показываю, что мой рот будет на замке. Прошу его напоследок дать себя сфотографировать. Сначала он стесняется, и говорит, что не состоит ни в одной из партий, но потом все-таки соглашается.

А саму домовладелицу я видел лишь один раз, когда мы заключали с ней договор — энергичная, но немного нервная женщина с крашеными в блонд волосами. Она и сама будто похожа на Мераль Акшенер — главу «Хорошей партии». К тому же я не мог не вспомнить, что когда мы ходили с ней к нотариусу, она взяла лежавший на столе чужой номер очереди, и мы тем самым сумели сэкономить время, хотя мне было весьма неловко.

Акшенер возможно поступила бы также. Она — весьма хитрый политик, не постеснялась выйти из оппозиционного блока «Народного альянса», называемого также «Стол шести», после того как вышеуказанных мэров Стамбула и Анкары Кылычдароглу не хотел брать в качестве потенциальных вице-президентов. Добившись исполнения нескольких своих требований, Акшенер вернулась в блок. «Хорошая партия» — это вторая по силе партия в альянсе после РНП, и пятая в парламенте. Остальные четыре партии блока практически не имеют мест в законодательном органе — Великом национальном собрании Турции.

«Я буду голосовать за РНП и я против партии Эрдогана. Понимаешь, нынешнее правительство наделало много проблем. Инфляция очень высокая. Я вот работаю с утра до ночи, а зарплата низкая. 13 тыс. лир (на рубли — 52 тыс.- прим. автора). Эрдоган приписывает себе много успехов, которые на самом деле принадлежат не ему. Это неправильно», — объясняет мне Волкан. Он — главный официант в местном кафе.

Волкан — веселый и общительный светский парень, который знает меня как постоянного посетителя и вышел перекурить на пару минут, чтобы вновь приняться за работу, которой у него всегда много. Более подробных объяснений его выбора я добиться не успел, ровно как и попытаться объяснить ему, что в России с зарплатами тоже не все так просто. А вот сфотографировать себя напоследок он дает с большим удовольствием.

В Стамбуле на площади Таксим или в Анкаре с Волканом согласились бы многие. В Бурсе же его доводы не так популярны — консервативный город в целом является оплотом партии власти. И мэр Бурсы — Алинур Акташ представляет ПСР.

«Я состою в ПСР и буду голосовать за Эрдогана. Я считаю, что партия хорошо справляется внутри страны и прекрасно представляет ее за рубежом. При этом у меня нет иллюзий касательно ошибок Эрдогана. Их действительно очень много, и я их признаю. И кстати, я не имею ничего против оппозиции, я просто считаю, что ПСР лучше», — говорит Хаджер, администратор одного из отелей. На вопрос о том, насколько религиозные мотивы влияют на ее выбор, она, носящая изящный бирюзовый хиджаб, спешно объясняет, что причины — сугубо политические.

«Моя сестра имела проблемы из-за ношения хиджаба еще в начале правления Эрдогана. И в принципе здесь никакого принуждения нет. Кто хочет носить — тот и носит», — поясняет она.

Глядя на студенческий городок Герукле, ты понимаешь, что это действительно так. Здесь ходят и в вызывающе обтягивающих лосинах, и красят волосы. Но и покрывают голову тоже многие. Косо на открытые наряды не смотрят. Хотя верующие нет-нет, да и поворчат на фривольные нравы студентов.

«Религиозные турки — основа электората Эрдогана. И не видно той силы, которая именно эту часть голосов могла бы забрать в пользу оппозиции. О раскладах говорить сложно, поскольку практически все опросы по сути проводятся организациями, так или иначе лоббирующими интересы властей или оппозиции. Но, как ни крути, у Эрдогана есть и административный ресурс (к слову, буквально на днях он объявил о повышении пенсий — прим. автора). Картина может проясниться к дню выборов, но не исключено, что решить их исход при таком балансе может стечение обстоятельств», — говорит эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Кирилл Семенов.

Одним из таких обстоятельств могло бы стать катастрофическое землетрясение 6 февраля, жертвами которого в стране уже официально стали более 50 тыс. человек. Однако, несмотря на обвинения оппозиции в том, что мэры от партии власти выдавали разрешения на строительство без соблюдения необходимых норм, и что Эрдоган негибко среагировал на ситуацию, предвыборные расклады это практически не поменяло. Скорее президент даже сумел немного нарастить рейтинги.

Семенов подчеркивает, что для России желательнее была бы победа действующего президента. «Все договоренности связаны с ним. Москве куда выгоднее независимая политика Эрдогана, чем прозападный уклон, в который пошла бы оппозиция. Не исключено, что с ее приходом если Турция и не присоединилась бы к санкциям, то косвенно все равно как-то поддержала бы ограничительные меры», — считает он.

Религиозный вопрос проходит швом сквозь выборы, хотя признают это не все. Секрет успеха партии Эрдогана во многом связан именно с имиджем того политического ислама, к которому с годами Партия справедливости и развития обращается все больше. Корреляция между религиозностью и предпочтением консерватизма и Эрдогана довольно очевидная. Это связано с рядом ошибок прошлого кемалистов и военных, стоящих на светских позициях и в прошлом жестко их отстаивавших. А, как известно, в последние годы Турция все больше исламизируется, что идет на пользу властям с учетом того, что сильной исламистской оппозиции нет.

«В 80-90-ых годах, когда жестко правили военные, верующим мусульманам было непросто. Можно сказать, была диктатура. Например, в одной из школ, когда награждали учителей, и на сцену вышла женщина в хиджабе, военный из зала встал и не дал ее наградить. И никто не мог ему помешать: такое было время», — рассказывает мне Ибрагим. Он — инженер из Кыргызстана, живущий в Турции уже 5 лет, и набожный мусульманин, который учится в медресе.

«Оппозиция знает ислам иногда так плохо, что некоторые ее представители заявляют, что пятничную молитву они читают каждый день, или что в пост они делают по нескольку ифтаров (ифтар — традиционный прием пищи по время поста в священный месяц Рамадан после захода солнца). И настроены они довольно националистически: обещают выдворить сирийцев, и непонятно что с русскоязычными мигрантами будет в случае их прихода к власти. А ведь ислам не делит людей по национальностям», — поясняет он.

В целом приезжие считают, что правление Эрдогана для них выгоднее — ВНЖ более-менее стабильно выдается, националистической риторики меньше, чем у оппозиции. А что последняя сделает в случае победы для того, чтобы доказать туркам свою эффективность — не до конца ясно.

«Они же никак не могут договориться между собой даже о том, как делить посты: у них хаос. Как они вообще смогут вести политику? Да, к Эрдогану тоже есть претензии, в том числе из-за того что его родственники занимают важные посты. Но к слову и было сделано очень многое. Обещал наладить производство своих танков, истребителей , автомобилей — все это есть. Обещал аэропорты в регионах, улучшение логистики — пожалуйста», — объясняет Ибрагим.

Впрочем, Ибрагим признает, что среди студентов, в которых еще недавно он числился, оппозиционные лозунги куда популярнее. «Здесь студенты причем очень политически сознательны: даже меняют прописку на местную, чтобы на выборах суметь проголосовать», — говорит он.

С одним из таких студентов- Тугазом, я тоже пообщался.

«Я, конечно, пойду голосовать, и поддержу Кылычдароглу. Народу нужна справедливость, а Эрдоган и его партия постоянно обманывают людей. Такие люди не должны быть у власти. К тому же я верю, что оппозиция изменит экономическую ситуацию к лучшему. По моим ощущениям, среди студентов власти действительно поддерживают меньше. Но религиозный аспект Эрдоган использует активно и мастерски. К сожалению, оппозиция того же самого не делает. Но все равно, я думаю, что Кылычдароглу победит, и получит порядка 60% голосов», — считает Тугаз.

Кстати, к термину «народ», «нация», по-турецки — «миллет», прибегают практически все силы — и провластные, и оппозиционные. Но, пожалуй, еще никогда страна не была разделена так явно в мирное время. И благоденствие народа сами его представители воспринимают по-разному. Но характерно, что все из опрошенных, кто имеет право голоса, уверенно сказали, что на выборы они пойдут. Свой выбор они уже сделали, колеблющихся немного. Именно немногочисленных последних и попытаются привлечь на свою сторону политики в ходе начинающихся предвыборных кампаний. И именно от их предпочтений и явки может зависеть судьба президентского поста и парламента.

Игорь Целищев