Выборы-2018: ангел смерти, сталинизм и ролик кандидата без самого кандидата. RTVI попросил нескольких специалистов оценить, как кандидаты в президенты России воспользовались главным оружием агитационной кампании — телевизионными видеороликами. Чем попытались привлечь внимание избирателей кандидаты и что из этого вышло — в материале программы «Новые итоги».
Видео претендентов на пост президента России посмотрели и оценили профессор Школы журналистики Колумбийского университета Энн Купер, политтехнолог и автор песни «Такого как Путин» Николай Гастелло и политолог Илья Гращенков.
Павел Грудинин: «Президент, которого ждет Россия»
Илья Гращенков: Ощущение, что его делал телеканал города Видное, и Грудинин баллотируется в главы Ленинского района – примитивная графика и сам образ несогласованный: смесь предпринимательства, каких-то демократических установок и, вместе с тем попытка отыграть коммунистическую риторику. Все в итоге выглядит фейково, будто это не настоящий коммунист, а какой-то закос под коммуниста…
Николай Гастелло: Слишком много потрачено времени и сил на совхоз. Спасибо, что он есть, но кандидат был в кадре две секунды, причем плохо шел плохой походкой, неуверенно. Ну, и ручка около челюсти — это, конечно, XIX век…
Энн Купер: Он обещает вполне традиционное «светлое будущее», и мы видим там и Ленина, и яркие цвета, и радуги, и солнце. Это полная фантазия и в целом, и в деталях.
«А что Титов?»
Николай Гастелло: Мне достаточно видеть мою маму, которой 80 лет и которая каждый раз при виде «А что Титов» начинает смеяться. Это невозможно даже понять, я не знаю, кто это ему посоветовал и придумал. Они вообще грабят своего клиента. У него есть 15-30 сек, чтобы что-то сказать стране, а у него все это отняли.
Илья Гращенков: На самом деле, сначала все недоумевали, какой ужас, кто это делал? Но в ролике действительно использованы НЛП-технологии… Кажется абсурдом — а что Титов? Это стало мемом, который подходит к любой ситуации: у тебя кофе убежал на кухне — «А что Титов?» Действительно, люди применяют его к любой ситуации, поэтому это, на мой взгляд, гениальный ход.
Жириновский: «Мощный рывок вперед!»
Николай Гастелло: Ну, это харизма, этот человек не нуждается в стилистах и пиарщиках. Но ЖКХ я уверен никто не поймет ни одного ролика. Надо было снимать одного Жириновского, он же красивый.
Энн Купер: Кажется невероятным, что он смог выжить на политической арене не один уже десяток лет, ведь его идеи настолько запредельные. Даже в этих роликах, они просто смехотворные: «я дам вам квартиру – трех, четырех, пятикомнатную, для каждой семьи». Ну да, как вы собираетесь это сделать?
Илья Гращенков: Я бы на месте ЛДПР сделал по-другому — Жириновский должен быть в каком-то военном костюме и предлагать отправить ракеты во Флориду, потому что Жириновский — это человек в авангарде, он проламывает своими безумными идеями, пробивает дно.
Почти все кандидаты в своих клипах много, даже слишком много говорят: видимо, им так давно не давали федеральный эфир, что они не могут остановиться.
Григорий Явлинский: «Что можно сделать с «этим» народом?»
Николай Гастелло: Ох, какие тонкие ноги у кандидата…
Илья Гращенков: Сам образ Явлинского мне понравился, они его ребрендили: очки, борода, он помолодел, и как персоналия он, конечно, мне понравился. Другое дело, что его ролики — это какая-то самодеятельность. Как-то он тут минорно выглядит, вообще это напоминает авторское кино, но опять-таки попытка на узкий сегмент, ориентированный, на мой взгляд. Это самый неудачный пример ролика, потому что от него веет какой-то безысходностью.
Энн Купер: Явлинский получил известность в конце восьмидесятых… Он тогда выглядел, как будто ему было лет 12, был очень молод тогда. Что Явлинский говорит сейчас, звучит вполне мейнстримом, такой умеренный либерализм – давайте использовать творческие способности и гений нашего народа. Довольно классическое политическое обещание.
Документальная хроника Ксении Собчак
Энн Купер: Она говорит очень много приятного либеральной аудитории. Ксения вполне презентабельна, очень привлекательна, но какой у нее опыт? Как она достигнет все тех целей, о которых говорит? И потом все это звучит как лозунги — больше свободы! Но что это значит конкретно, в деталях? Что она сделает?
Илья Гращенков: Собчак — это хорошо сделанный по западным лекалам предвыборный материал, это хороший агитпродукт, демонстрирующий медийный образ Ксении, показывающий ее в разных ситуациях — например, Ксения инспектирует больницы.
Николай Гастелло: Меня, конечно, потрясло, что она делает — размахивает руками, пытается остановить снос жилья, но от этого жилья уже ничего не осталось. И в этом вся либеральная идея сейчас — все пытаются остановить то, чего уже нет, защитить то, чего нет.
«Голосуй за товарища Максима Сурайкина!»
Энн Купер: Больше всего меня шокировало, пожалуй, то, что один из политиков выдвигает откровенно сталинистскую платформу. Я думала, что это осталось давно в прошлом. Удивительно, что кто-то до сих пор может выдвигать такую платформу.
Илья Гращенков: Мне кажется, тоже своего рода находка — верстать ролики в приложении типа Power Point.
Сергей Бабурин: «Русский выбор России»
Илья Гращенков: Вы знаете, мне почему-то в этом ролике образ Бабурина кажется каким-то образом ангела смерти, потому что он на фоне вроде бы церкви, но вот этот алеющий то ли закат, то ли восход — и у него за спиной, как будто, черные крылья. И он говорит настолько черные вещи, что нас ждет скорый конец, что выглядит это как «вангование» о скором крахе всего в целом. В принципе, он остается в своей целевой аудитории маргинального населения в ощущении конца света — есть впечатление, что ему дали возможность поговорить…
У главного кандидата тоже есть ролик, но он довольно странный. В ролике Путина нет слова Путин, нет его и в роликах других кандидатов. Кандидаты вообще друг друга не замечают.
Энн Купер: Бросается в глаза, что в российской рекламе они ничего не говорят друг о друге. Каждый ролик о том, каков я и что я сделаю, если меня выберут. И они точно не говорят о Путине. Я не знаю, что бы стало бы с тем, кто сделал бы ролик, атакующий лично Путина. Я очень сомневаюсь, что такое поставили бы в эфир.
Николай Гастелло: При его уровне поддержки можно показывать все, что угодно — ничего к худшему изменить нельзя, а к лучшему — уже некуда.
Илья Гращенков: Возможно, это и есть посыл — продемонстрировать вехи правления. Но вместе с тем не очень понятен сам призыв «Сильный президент — сильная Россия», но, учитывая то, что люди видят за окном, возникает вопрос: слабая Россия за окном — это что такое тогда?
До выборов остается десять дней. Возможно, кандидаты покажут и новые ролики, чтобы повлиять на ход кампании. С другой стороны — зачем, если приза за второе место в этой гонке все равно нет.
Сергей Морозов, Андрей Воробьев, RTVI