«Я себя героем не считаю»: Боец потерял руку и стал дроноводом, чтобы мстить за брата

Отправился на Украину в апреле 2022 года. За время участия в СВО получил тяжелую травму под Харьковом. Боевые товарищи считали, что он не выживет. Но он выжил, хотя и остался с покалеченной рукой. А затем потерял в боевых действиях младшего брата. Это история Евгения Жильцова, который превозмогая себя, выучился на оператора БПЛА и вернулся в строй.

Прошлая жизнь

До 24 февраля 2022 года Евгений Жильцов жил в Москве обычной, размеренной жизнью. У него была работа, семья и любимое увлечение — футбол. В будни он продавал квартиры, а по выходным следил за матчами любимой команды: по телевизору, на стадионе или на выезде. Никаких планов на жизнь Жильцов в общем-то не строил.

«Женя тогда был таким человеком, который всегда искал, где подзаработать, чтобы сделать ремонт дома и вложиться в семью», — рассказывает RTVI товарищ Жильцова по имени Иван. Еще один друг Евгения говорит: «С ним всегда можно было повеселиться, поболтать и обсудить — да что угодно!». Иван поддерживает: «Да, он всегда шутил и любил поугарать».

Сам Жильцов свою жизнь до начала СВО описывает так: «Как шло, так и шло».

Когда на Украине начались боевые действия, Жильцов погрузился в пучину информационной повестки. Ежедневно через telegram-каналы он внимательно следил за происходящим, и в какой-то момент наткнулся на канал неонациста Сергея Коротких, известного в России по дружбе со скинхедом Тесаком. На Украине Коротких стоял у истоков добровольческого батальона «Азов»*, украинский паспорт за участие в войне на Донбассе ему вручал лично президент Петр Порошенко. В украинских националистических кругах Коротких больше знают под кличкой Боцман. После начала СВО Коротких публиковал в своем телеграм-канале жуткие кадры растерзанных российских солдат, а также призывы делать таких фотографий как можно больше.

Кровь, оторванные конечности, издевательства над военными — такой контент вызвал в Евгении Жильцове истовое негодование. На дворе стоял апрель 2022-го. В один из дней он твердо для себя решил, что должен отправиться на Украину.

«Не знаю, как это описать, — говорит Жильцов. — У меня появилось чувство гнева. Я решил, что нельзя оставаться в стороне, и нужно идти. В общем, я уволился с работы и пошел».

Друзья Евгения вспоминают, что были ошарашены таким решением. «Он всегда был патриотом, но никогда не выражал крайнего патриотизма, — говорит друг Жильцова Иван. — По нему нельзя было сказать, что этот человек готов все бросить и пойти. Для меня это стало настоящим шоком».

Как попасть на Украину Жильцов не знал. Поэтому снова обратился к telegram-каналам. Потратив какое-то время на мониторинг, он наткнулся на объявление спецназа «Ахмат», которому требовались добровольцы. Он сразу же позвонил по указанному номеру, там ответили, что все что от него требуется — это добраться до учебки в Гудермесе. В свой последний мирный день Евгений позвонил маме и сообщил о решении. Мать ему не поверила.

«Не обманывай», — сказала женщина.

«Я серьезно, уже купил билеты», — объяснил сын.

«Она всегда со мной», — признался Жильцов.

В учебке он отучился на автоматчика и получил позывной — Губа. Впереди маячила абсолютная неизвестность. Но новобранец был полон решимости узнать, каково там — за ленточкой.

Первый бой

На передовую группа, в которой был Губа, заходила через Луганск. Путь лежал на Рубежное. Военных везли на «Урале». Для новобранцев тут многое было непонятным, кругом все горело и дымилось. «Мы сидели в кузове, смеялись, — вспоминает Губа. — А сейчас многих из тех пацанов, что были тогда со мной, уже нет в живых».

Губа помнит, что после того, как они пересекли ленточку, ему назад уже не хотелось. Хотя среди новобранцев были те, кто, увидев все вживую, а не по телевизору, рвались домой. Еще Губа вспоминает первый разговор с военнослужащими Народной милиции ЛНР.

«Без вас тут так хорошо было, пацаны, — сказали новобранцам луганские. — А сейчас вы пришли и теперь такое начнется».

«Мне сказали сюда прийти, я и пришел», — лишь пожал плечами Губа.

В начале мая у него случилось боевое крещение. Все там же, под Рубежным, командир отдал приказ взять опорник. До этого Губе доводилось стрелять только на полигоне. На боевую задачу он шел, крепко прижав к груди автомат, второй рукой нащупывал образок Георгия Победоносца — так было спокойнее. Но взгляд, вспоминает военный, был по-прежнему «офигевающим».

«Было ощущение, что в животе щекочет, и, конечно, страшно было, — признается Губа. — Да чего уж…Там всегда страшно».

Завязался контактный бой. В 2022-м боевых «птичек» в небе еще не было, только «разведчики». Поэтому противники часто сближались и видели друг друга в прицел, а случалось, что бились едва ли не врукопашную. В своем первом бою Губа и его сослуживцы сдюжили. Опорник был взят. После этого стало немного легче.

«Перетяните меня!»

29 сентября 2022 года группа Губы и его боевого товарища Варвара получила задание прикрыть отход первой танковой армии из-под Изюма. Они запрыгнули в две БМП, или, как их называют военные, «бэхи», и отправились в путь. Товарищи еще не знали, что ВСУ приготовили для них ловушку.

Посреди дороги были разбросаны мины. Расчет противника был на то, что первая «бэха» подорвется, а вторую расстреляют из гранатомета. Но в этот день чуйка не подвела маханика-водителя. Он смекнул, что что-то здесь не так, и съехал в кювет. В этот момент гранатометчик выстрелил в «бэху», где находился Губа, и она тоже съехала с дороги. Затем по российским военным сразу же начали работать танк и миномет. Их спасло то, что съехав в дороги, они оказались в низине.

Бойцы быстро спешились и стали держать оборону. Только Губа продолжал сидеть на «бэхе» и не понимал, что с ним случилось.

«Я смотрю на свою руку, а ее нет. Вот это п*****, думаю», — вспоминает военный.

«Что случилось, не могу понять? — шептал Губа с ошалелым видом. — Танк, что ли, стрельнул и снаряд через руку прошел?».

В ушах у него звенело. Голова совершенно не соображала. Губа попробовал поправить шапку, но не получилось.

Постепенно боец начал приходить в себя. Еще раз взглянул на плечо. Оно болталось так, что руки как будто и правда нет. Потом Губа осознал, что обе его ноги тоже перебиты. Он кое-как сполз с «бэхи», сделал несколько шагов на подкашивающихся ногах и упал.

«Пацаны, перетяните меня!», — прошептал он.

Кричать Губа уже не мог. Оказалось, что трахея тоже повреждена осколком.

Пока сослуживцы бежали к раненому и истекающему кровью товарищу, Губа вспоминал, как Варвар рассказывал ему, что незадолго до выезда ходил к гадалке. Та нагадала, что оба они на этом задании получат легкие ранения.

«Варвар, — прошептал Губа другу, когда тот оказался рядом с ним, — ну, ни хрена себе легкое ранение!».

Затем была эвакуация. Все это время Губа был в сознании. В одной из деревень «бэха» сломалась. Это произошло прямо рядом с церковью.

Дальше были Сватово, Старобельск, Валуйки, Белгород и наконец — госпиталь Бурденко. Сейчас Губа говорит, что ему повезло, что попал именно туда. Иначе, считает он, руку бы просто отрезали: «а в Бурденко врачи хорошие». Каждый раз, когда Губа приходил в сознание после наркоза, он первым делом смотрел на месте ли рука. «Я сильно переживал, что ее отрежут», — говорит он.

Губа вспомнил, что перед тем, как отправиться на роковое задание, он был на побывке дома, и потерял крестик. Долго не мог его найти. А перед отправкой обратно все же нашел, и в итоге получил ранение. Теперь Губа перестал носить крестик. Но образок Георгия Победоносца по прежнему греет его грудь.

Слезы и желание ехать обратно

Рука Губы была перебита ровно посередине. Врачи чудесным образом смогли вставить в нее стержень и сшить. Когда мы встретились с ним в Москве, рука почти всегда была в кармане. В районе локтя огромная шишка. Рука не сгибается. Но пальцы на ней пусть и медленно — работают. Губа вспоминает, что первым, что пришло ему в голову, когда были проведены все операции и он понял, что отрезать руку уже не будут, была мысль о том, что он никогда больше не поиграет в волейбол.

«Я понятия не имею, почему были такие мысли. Я смотрел на руку, мне казалось, что она двигается, сгибается. А на самом деле она просто обездвижено лежала. Боли я при этом не чувствовал», — рассказал боец.

Осознав, что получил очень серьезное повреждение, Губа не почувствовал себя бесполезным и беспомощным. «Наоборот, я плакал, потому что я не могу сейчас помочь своим ребятам, которые находятся там. Я лежал и у меня текли слезы. Я понимал, что выбыл надолго после такого ранения», — рассказывает он.

В общей сложности Губа не вставал с больничной койки полтора месяца, пока заживали ноги. Всего лечение и реабилитация заняли три месяца. Все это время его поддерживали друзья и боевые товарищи. Изначально они вообще не поверили, что их друг остался жив — после ранения ничего, кроме скептицизма и боли, их друг из себя не представлял. Его не хоронили, но самое худшее, безусловно, держали в уме.

«Когда мы приехали к нему после ранения, в основном обсуждали бытовые ситуации, разговаривали о том, что происходит вокруг и ловили ха-ха», — вспоминают друзья Губы. Его товарищ Иван рассказал, что любимый жест у Жени — потирать ладошки. «После ранения мы еще прикалывались: Женя, теперь ладошечки не сможешь потирать», — говорит Иван по-доброму. Он считает своего товарища — настоящим примером мужества и стойкости.

Сам Губа время, проведенное в госпитале, особенно первый период, помнит плохо. Сказывалась в том числе контузия. «Память тогда работала плохо: кто-то пишет, что приезжал ко мне, а я и не помню», — с грустью вспоминает военный.

Новый вызов

Когда Губа пошел на поправку, его не покидала мысль о том, что ему необходимо вернуться на фронт. Он снова начал мониторить телеграм-каналы, пока наконец не наткнулся на объявление о наборе в операторы БПЛА.

«Конечно, сомнения у меня были, что не справлюсь, — говорит военный, коротко бросая взгляд на неподвижно лежащую на кресле руку.

Тем не менее он решил попробовать. Объяснил по телефону свою ситуацию инструктору. Тот предложил приехать и на месте разобраться, что к чему.

«Я никогда не смогу летать на этом», — было первой реакцией Губы, когда он увидел, как парни управляются с беспилотниками в учебном центре. Однако отступать было поздно. Губа занял место за тренажером и принялся упорно учиться. Сложность была в том, что покалеченная левая рука для него была рабочей. Приноровиться было сложно, и первый раз ничего не получилось. Но он не сдавался и вскоре совершил свой первый удачный полет сначала в центре, а затем и на полигоне.

«Было такое чувство, что ты сам себе доказал, что можешь летать. А когда уже впервые полетел в зоне СВО, было чувство гордости, наверно. Я был горд тем, что смог», — говорит Губа.

Возвращение и очередной удар

Попасть к своим сослуживцам после обучения на оператора БПЛА Губа не смог. Его распределили в подразделение разведки. Первым местом работы стала Клещеевка. «Ребята встретили очень хорошо», — вспоминает боец. Тогда они жили в частном доме. Выходили на боевое задание, делали дело и возвращались. Конечно, было тяжело. Как говорит Губа, рука время от времени давала о себе знать. Иногда, говорит он, было понимание, что в какой-то ситуации мог бы быть оперативнее, ловчее. Но все равно работал с большой самоотдачей.

Самыми тяжелыми, рассказывает боец, были не физические тяготы, а психологические. Особенно, когда из частных домов «птичников» из его батальона перевели в землянки и окопы. Если от крыс было спасение — ребята завели себе кошек, — то с мыслями все обстояло куда сложнее. «Тяжело находиться там 24/7. Крышу начинает рвать», — объясняет Губа.

А в какой-то момент судьба снова ударила его стальным холодным молотом.

Это произошло 16 июня 2024 года. Вечером он приехал с боевого задания, полночи не мог уснуть. А утром ему сообщили, что его родной брат погиб.

«Нет, тебе сейчас никуда ходить нельзя», — ответил Коба и не отпустил Губу.

В итоге парни, которые в тот день отправились на штурм, не вернулись…

Брат Губы младше него. Его забрали на СВО в октябре 2022 года по мобилизации. Незадолго до этого он сразу сказал старшему брату: если придет повестка, пойду. В учебке брата Губы тренировали как снайпера. За ленточкой он был гранатометчиком. Затем перевели на БПЛА. Под Волчанском Александр Жильцов получил легкое осколочное ранение, а по пути в госпиталь, как вспоминает Губа, был прилет «Града»… Александр награжден орденом Мужества посмертно. Теперь в родном Конаково, что в Тверской области, ежегодно проходит футбольный турнир в его честь.

Позывной у Александра был Брат. После его гибели Губа стал злее. Он говорит, что иногда делает вылеты на своем любимом дроне ВТ-40 (назван в честь убитого украинскими террористами Владлена Татарского — прим.ред.), и подписывается ником Za Brata. На вопрос, о чем он думает, когда находится в блиндаже и управляет дроном, Губа, сверкая взглядом, отвечает: «О том, как побольше тварей убить, чтобы земля их не носила».

Он имеет в виду противника. К мирным украинцам у Губы, как и у остальных российских военнослужащих, никаких принципиальных претензий нет. Он считает их заложниками ложных идей и безответственной власти, засевшей в Киеве. На вопрос о том, что бы Губа сегодня сказал Жене Жильцову, который до 24 февраля 2022 года ходил на футбол и продавал квартиры, Губа говорит: «Все правильно сделал».

О настоящих героях

Несмотря на серьезную травму и потеряю родного человека, Губа не сломался и выстоял. Он полностью освоился в качестве «птичника». И уже доказал самому себе и своим товарищам, что с увечьем и страхом можно эффективно справляться, если задаться целью.

Свою личную битву Губа тоже, кажется, выиграл. Единственное желание, которое было у него в госпитале, — поскорее вернуться обратно, чтобы помогать своим, — сбылось. Губа вместе с сослуживцами должны были прикрывать наступление пехоты с техникой. Со всех сторон жужжали вражеские дроны: украинские FVP летели уничтожать отряд российских солдат. «Птичникам» нужно было молниеносно и точно нанести удары по антеннам противника, чтобы его «птицы» не успели осуществить задуманное.

«Мы вылетели и уничтожили их антенны», — рассказывает Губа. Скромно умолчав, сколько жизней своих сослуживцев было спасено этой операцией.

— Считаешь ли ты себя героем? — интересуюсь у Губы, когда наша встреча подходит к концу.

Мы молчим. Губа делает глоток кофе. А я прошу его сказать, кого же тогда он считает настоящими героями. «Для меня герои те ребята, которых сейчас с нами нет. Которые защищали эту землю и остались там лежать навеки. И прежде всего — наши погибшие мобилизованные», — говорит Губа, и, словно шепотом, добавляет: «Вот настоящие герои».

* организация признана террористической и запрещена в РФ