«Я видел вещи куда страшнее СИЗО». Обвиняемый в дискредитации армии блогер Андрей Куршин — об уголовном деле и участии в украинском конфликте

В начале сентября Черемушкинский суд Москвы отправил под домашний арест блогера, автора телеграм-канала Moscow Calling Андрея Куршина, который проходит обвиняемым по делу о дискредитации вооруженных сил. Суд запретил ему выходить из дома и пользоваться любыми средствами связи, однако не запретил общение с журналистами. В интервью спецкору RTVI Алсу Менибаевой Куршин рассказал о своем уголовном деле, участии в конфликте на юго-востоке Украины в 2014-2015 годах и хейтерах.

Вместо следственного изолятора Андрей Куршин сейчас проводит дни в квартире в московском районе Коньково. Обязательный атрибут домашних арестантов — электронный браслет, крепящийся на ногу. По словам Куршина, он регулярно сбоит. Во время интервью ему позвонили сотрудники УФСИН: они в очередной раз хотели убедиться, что подследственный не нарушал условия меры пресечения.

Куршин рассказал, что “домашку” отбывает в одиночестве. Однако его регулярно навещают родственники, друзья и коллеги. Мама, например, приносит еду, так как услуга доставки ему теперь недоступна.

Про уголовное дело

Как вы считаете, почему суд отпустил вас под домашний арест и отказал следствию?

Вероятно, сыграло роль большое количество аргументов в мою пользу: участие в боевых действиях, сбор гуманитарной помощи для мобилизованных и мирных жителей, а также грамотно выстроенная адвокатом линия защиты.

Ожидали ли вы такого решения?

Я был готов к любому варианту развития событий — ведь я видел вещи куда страшнее СИЗО. Увы, статистика по аналогичным делам говорит в пользу заключения под стражу. Посмотрите на обвинения в адрес Игоря Стрелкова, Бориса Кагарлицкого* и другие дела “за посты в интернете”.

Страшнее СИЗО — вы имеете в виду боевые действия?

Да. Люди, оказавшиеся в зоне боевых действий, к сожалению, не могут их отменить и никакие стенания и жалобы на судьбу не облегчат их участь. Также и арестанты — кто-то спокойно относится к происходящему, а кто-то загоняется, уходит в себя, по факту делая себе только хуже. Например, со мной был пацанчик, которого взяли за “хранение” по 228-й (незаконные хранение, изготовление и перевозка наркотиков — прим. RTVI). По его словам, его подставили знакомые. Так вот он очень сильно загонялся.

Чем занимаетесь дома? Насколько тяжело дается домашний арест?

Тяжелее всего дается отсутствие связи с внешним миром, в первую очередь, с сослуживцами, которые до сих пор находятся в зоне СВО. Единственная связь — это друзья и коллеги, которые приходят ко мне в гости.

Почему вы решили частично признать вину? Вы правда считаете себя виновным?

Я не признал вину по пункту “д” — по мотивам политической ненависти. Какая может быть ненависть, если я мобилизованным в прошлом году сбор открывал? Мы собрали почти 2 млн рублей, я напрямую у китайцев заказывал аптечку и отправлял это на фронт. А в остальной части признал, потому что формально мои действия соответствуют действующему законодательству. Они же сейчас приняли закон, что все, что идет вразрез с официальной версией Минобороны — дискредитация. А в постах моя позиция по обстрелам больниц и дамбы действительно идет вразрез с позицией Минобороны. Мы подумали с адвокатом и решили, что “идти в отказ” здесь нет смысла.

Почему поводом для возбуждения дела, на ваш взгляд, стали именно эти два поста? Наверняка можно было усмотреть “дискредитацию” и в других публикациях?

Сложно сказать. Скорее, сделали поиск по ключевым словам и взяли первые попавшиеся, формально содержащие состав преступления по 207.3 УК РФ. Впрочем, сами понятия дискредитации, разжигания, призывов и прочего экстремизма настолько размыты, что под них можно подтянуть очень многое.

На сайте суда указано, что решение вступило в силу. Правильно ли понимаю, что прокуратура не стала его оспаривать?

Да, все так. Не стали обжаловать.

Как вы думаете, почему?

Предполагаю, что они тоже понимают, что судья принял законное и обоснованное решение, в связи с чем у них не было существенных аргументов для жалобы.

Есть ли какие-то новости от следователей? Проходили ли уже следственные действия?

Пока никаких. Никуда не вызывали. Только УФСИН два раза приезжала, потому что браслет сбоил.

На суде вы рассказали, что ранее вас уже вызывали в полицию и ФСБ. По какому поводу были эти повестки?

Да, вызывали. Ну, я дал объяснения и все.

Вопросы были по поводу канала?

Есть группа моих недоброжелателей, которые в режиме нон-стоп строчат на меня доносы в разные ведомства, не исключая “Спортлото”. Вот и в ФСБ написали.

А в чем тогда была причина?

Например, на меня доносили, якобы я корректировал украинские беспилотники в ходе их первого налета на Москву. Аргументы? Квартира моих родителей находится на улице Профсоюзная, на этой улице был прилет одного из беспилотников — получается, по мнению доносчиков, я вызывал огонь на себя.

Про бои в Донбассе

Как вы оказались в Донбассе в 2014-2015 годах? Расскажите немного о том, чем вы там занимались, почему решили принять участие?

Мне было 24-25 лет, у меня была обычная жизнь. Я туда поехал, потому что на тот момент мне казалось, что так правильно, что нельзя не поехать. Что сейчас происходит строительство нового, более справедливого мира, в котором вместо власти олигархов будет власть народа. В частности, народ Донбасса на референдуме 11 мая 2014 года выразил свою волю, и мы эту волю защищали.

Вы поехали добровольцем?

Да. Поездом доехал до Ростова, там встретился с такими же добровольцами. В составе группы пересекли границу перед пунктом пропуска “Изварино” с соблюдением всех формальностей, затем автобусом через ночной Луганск, в котором не горело ни одного фонаря, потом в Донецк, оттуда на шахтерском “Урале” в Снежное, на Южный фронт. Там нас построил мой будущий командир с позывным “Пепел”, спросил: “Артиллеристы есть?”. Все молчат. Я спрашиваю: “Я — инженер-баллистик, пойдет?”. “Пепел” ответил: “Запрыгивай в “Урал”. Так я и попал в артиллерию.

А артиллерия — это какой род войск?

Минометы, пушки, гаубицы — все, что стреляет далеко и мощно. В частности, у “Пепла” была батарея из двух “кочующих” минометов калибра 120 мм, перемещавшаяся на том “Урале”. Позднее я перешел в артиллерийскую разведку, став командиром взвода — то есть, определял координаты целей и корректировал огонь, в том числе с помощью БПЛА, тогда это еще не было мейнстримом.

Сколько вы там пробыли и почему вернулись?

Приехал я туда в июне 2014 года, уехал в августе 2015 года. Все время находился в окрестностях Донецка. Там было не так жестко, как в Луганске. Мы участвовали в Изваринском котле, в боях за Саур-Могилу, Миусинск. В 2014 году были очень активные бои, не сравнится с тем, что было в 2015 году. После “Минских соглашений”, в 2015 году решил вернуться — стало понятно, что конфликт переходит в стадию “замороженного”, и мне там больше нечего делать.

Насколько плавно вам удалось вернуться к мирной жизни? Не было ли у вас состояния, как у многих военных, когда жизнь на гражданке кажется более тусклой и менее значимой, чем на войне?

Вернуться к обычной жизни было не трудно. А такое состояние обычно возникает, потому что в жизни у среднестатистического человека не происходит столько событий в единицу времени, как на войне. Там очень жизнь насыщена, поэтому после возвращения все кажется унылым. У меня такого не было, у меня после возвращения началась интересная жизнь — путешествия, работа, командировки и многое другое. Хотя, конечно, я помню то ощущение лета 2014 года — времени, когда мы, как тогда казалось, вершим историю.

Про канал Moscow Calling и критику Минобороны

Вы были активным сторонником “Русского мира”, но потом поменяли свою позицию, что стало для этого причиной?

Термин “Русский мир” слишком размыт, чтобы я однозначно классифицировал себя как его сторонника. Но я был и остаюсь сторонником народной власти и противником применения армии для карательных операций против мирных жителей, поэтому я своей позиции с 2014 года не менял. Что до моей критики СВО, то мне, как участнику боевых действий, был непонятен ряд решений Минобороны. Впрочем, это мое субъективное мнение.

То есть ваша критика связана исключительно с недовольством тактикой Минобороны?

Скорее, с непониманием некоторых их действий.

Я так понимаю, вас можно назвать сторонником левых взглядов?

Пожалуй, да.

Что стало для них почвой, когда вы их стали придерживаться?

Не знаю, очень давно, сколько себя помню, никогда ни правых, ни центристских взглядов не разделял. Пожалуй, что и со школы. Просто я пришел к пониманию, что центризм, который, как мы сейчас называем, “стабильность” — для развивающейся страны это неправильная доктрина. Когда ты отстаешь, в чем смысл это все стабилизировать? Стабилизировать отставание, стагнацию, получается? Ну, а всякие правые вещи для страны, где много национальностей, немножко неприменимы.

А что или кто повлиял на вас? Или, может, вы книг много читали на эту тему?

Я читал, естественно, классику марксистской литературы. Ну, просто я пришел к этому выводу самостоятельно. Не могу сказать, что кто-то повлиял, тем более что левая тусовка ни в те годы, ни сейчас, не была развита. Сейчас на левом фланге очень мало сил представлено, они максимально разрозненны. Естественно, на фоне конфликта особенно правые силы достаточно сильно подняли голову.

Во время ведения канала вы не опасались, что вас могут привлечь по тому или иному поводу? Если опасались, почему продолжали вести канал?

Конечно, понимал, что такое может быть. Но я считал, что гораздо важнее говорить, доносить свою точку зрения, несмотря на опасения.

Вы рассказывали об угрозах от Z-патриотов. Как часто такое происходило?

Это происходило регулярно. Писали везде — и мне в личку, и на работу доносы. Писали и в следком, и в МВД, и в ФСБ, я ходил давать объяснения.

Как отреагировали на работе?

На работе отреагировали нормально. Меня поддержали, спросили, нужна ли какая-то помощь в этой связи. Эти доносчики не учитывают, что у человека с руководством и коллегами могут быть хорошие отношения, а к их доносам отношение примерно такое же, как к мнению бабок на лавочке у подъезда.

Насколько я знаю, были не только словесные угрозы. Расскажите поподробнее о попытках нападения на вас.

Да, меня преследовал администратор одной из групп моих недоброжелателей. Сначала он подкараулил меня у подъезда и попытался напасть, но в итоге закончилось для него все немного печально. После этого он начал бить окна в квартире моих родителей, в которой мы находимся в настоящий момент — ведь окна, в отличие от меня, ответки не дадут.

Если не ошибаюсь, после того, как разбили окно, вы писали в своем канале, что перестаете вести его. Передумали?

Нет, я писал, что перестаю вести до тех пор, пока не обеспечу безопасность родителей. Я их перевез в другую квартиру и возобновил.

Общаетесь ли вы со своими бывшими сослуживцами? Как они отнеслись к изменению ваших взглядов? Были ли у вас разногласия на этой почве?

Да, общаемся, со всеми дружеские отношения. Их отношение к моему каналу от “спорного” до “этих “лампасников” еще жестче критиковать надо”.

У меня есть догадка, откуда произошло название вашего канала. Это от вашего позывного, который был на Донбассе?

Он переводится, как “Говорит Москва”, если так дословно. Позывной у меня был с 2014 года такой — “Москва”. Даже в Широкино был инцидент. Возвращаюсь с боевого. У сослуживцев такие глаза были удивленные. Пацаны из комендатуры смотрят, говорят: “Мы слышали по радио, что “Москва” погиб, мы тебя уже похоронили, мы тост за тебя подняли”. А там другой человек с позывным “Москва” погиб когда-то.

Как много вы зарабатывали на канале?

Ну, это все-таки было больше как хобби. Я его рассматривал именно так. Этот заработок достаточно нестабилен был. Ну, допустим, вот когда был мятеж Пригожина, у меня за этот день купили рекламу, по-моему, тысяч на 50 за один день. В основном это была продажа авиабилетов, спрос на которые по понятным причинам резко поднялся. Но если, допустим, в обычные дни цена рекламы 10-12 тысяч за час в топе, то в такие дни это доходило до 20-25 тысяч.

А как часто вы ставили рекламу — один-два раза в неделю или, может быть, каждый день?

Бывает, одна реклама в день, бывает, две рекламы в день. Бывает, несколько реклам в неделю. Это же нестабильный заработок.

Ну а в месяц это примерно сколько выходило?

Ну, 100-150 тысяч в среднем, бывало, больше, бывало меньше. Ну, то есть это уже под конец, когда у меня канал был около 80 тысяч подписчиков.

С увеличением аудитории, естественно, цена за рекламу росла…

Ну, конечно, да. Естественно, зависит не только от формального числа подписчиков. Там сложная система подсчета рейтинга, в зависимости от просмотров, комментариев, реакций и так далее. Там все это считают. То есть и количество подписчиков, и количество комментариев, количество просмотров и так далее. Это достаточно сложно, потому что ботов накрутить очень просто, а чтобы у тебя была реально живая аудитория — это гораздо сложнее.

А как вы канал свой раскрутили?

Просто писал вещи, которые интересны людям, которые они ни в каких других каналах не прочтут. Из-за моей повестки ни российские, ни украинские каналы, которые были за, скажем так, официальную сторону, меня не репостили. Ну, понятно, я против них (украинцев — прим.ред.) воевал. Естественно, я как бы ни туда, ни туда не входил. Но были люди, допустим, Димитриев, тот же канал “Интуиция подскажет”, другие каналы. То есть мы были против войны такой, какая она есть. И, соответственно, у нас были общие интересы, общая позиция, и мы репостили.

Взаимный пиар, так скажем…

Ну да, взаиморепост так называемый, такой механизм. Ну, плюс у меня, опять-таки было несколько таких моментов, когда меня очень много кто репостил, например, так называемый “OSINT по веткам”, когда был фейк. Помните, в Донецке якобы “какие-то украинские идиоты”, бойцы на джипе подрезали на дороге женщину и начали угрожать стрелять. Очень быстро определили ее локацию. Я попросил своего товарища в Донецке съездить по этим координатам и заснять мне панораму. И выяснилось, что ветки на деревьях такие характерные полностью совпали с ветками, которые были в этом видео. То есть это видео снято не на украинской территории, это видео снято под Донецком. И, естественно, украинцы на этом видео быть не могут. Например, вот эта “катастрофа под Белогоровкой”, я первый про нее написал, потом меня репостили очень многие каналы. Тот же военкор Котёнок или КотенОк, как его там правильно? Как раз он меня репостнул, за что, по его словам, получил “нагоняй”.

А можно ли сказать, что благодаря вашим связям с бывшими сослуживцами, благодаря инсайдам, цитируемость у вас была?

Ну, конечно, да. Очень многие так называемые военкоры к «передку» близко не подходят — то есть у них особо там своих знакомых нету. Там у Минобороны РФ очень жесткая позиция в плане информационном. Они только те видео передают этим каналам, которые уже одобрены, просмотрены и так далее. Они очень не любят, когда бойцы по своей инициативе что-то куда-то сливают, они эти моменты очень жестко блокируют. Видео должны быть в правильном ракурсе, с правильными комментариями и так далее. В этом плане политика такая.

Скажите, а вы единственный от своего канала были или вместе с кем-то вы вели?

Когда выходили посты, писал в основном только я. Когда, допустим, я физически не мог, в горах был и так далее, я передавал полномочия своему заместителю Елене. Но в принципе, все посты, когда я был доступен, писал я.

А сейчас ваши коллеги не могут продолжить публиковать посты?

В настоящий момент, в связи с обыском в Волгограде у Елены, которую некоторые “мусорные” телеграм-каналы назвали моей любовницей (вместе со своей дочкой, на пару), посты не может публиковать никто. Отмечу, что наш общий знакомый созвонился с Еленой, она утверждала, что показания о том, что ей якобы кто-то писал, представлялся мной и предлагал продолжить вести канал, она дала под давлением, поскольку силовики угрожали ее дочери “последствиями”. Также отмечу, что я после ареста ей с предложением продолжить вести канал не обращался — ни лично, ни через кого-то. Это согласованная с адвокатом позиция.

Вы сами упомянули, что вас и украинская провоенная публика не любит, и российские военкоры тоже не жалуют. Каково вам находиться между двух огней? Мне кажется, человеку свойственно хотеть примкнуть к какой-то группе. Не было ли обидно?

Ну, поскольку в этом конфликте обе стороны неправы, соответственно, это естественно, что человек, который об этом говорит, ни в одной из сторон не будет “своим”. Но все равно история все расставит по своим местам, я думаю.

Ну, я скорее про ваши внутренние ощущения. Вам обидно может быть было?

Я просто понимал, что на любой войне или ты “с нами”, или ты “против нас”. Война до крайности все низводит.

Сейчас я вам перечислю, в чем вас обвиняли другие каналы. Прокомментируйте, пожалуйста, все эти обвинения в вашу сторону. Например, вас обвиняли в том, что вы работаете на ЦИПСО, обвиняли в связи с Кристиной Потупчик, что вы в ее сетку входите. Говорили еще, что вы “агент охранки”. Прокомментируете три этих заявления?

Во-первых, они абсолютно друг другу противоречат. Ну, с таким же успехом можно обвинить, что я работаю на “Спортлото” или на Моссад, или еще на кого-нибудь. То есть человеку, допустим, не нравится моя позиция, и он, исходя из того, на какой стороне он находится, просто записывает меня в противоположный лагерь. Допустим, он какой-нибудь, условно говоря, рассерженный патриот, он меня приписывает к охранке. Или к Потупчик. То есть это просто банальное навешивание ярлыков и не более того.

То есть это такая попытка понять, почему вы это все говорите, и кто вам, скажем так, позволил это?

Никто даже не пытался никакой аналитики проводить, просто банально навешивание ярлыков — типа вот он, допустим, в сетке Потупчик. Например, в свое время был мем “никакой паники нет”. Просто вбиваешь в поиске “никакой паники нет”, и все Z-каналы строем, когда была “харьковская катастрофа”, одно и то же сообщение писали. Можно сделать вывод, что когда один и тот же момент, один и тот же тезис транслируют разные каналы, то они в одной сетке. У меня не было такого, что именно одни и те же тезисы я транслировал вместе с другими каналами.

Получается, работу на Кремль вы отрицаете?

Конечно.

А если говорить про Кристину Потупчик — вы с ней знакомы? Может быть, общались?

Несколько раз у меня покупали рекламу ее канала. То есть не напрямую, а через менеджера. Вот, собственно, и все. Люди сделали вывод, что я как-то на нее работал. А это просто обычная реклама через менеджера, и через этого же менеджера я рекламировал все, начиная от тренингов личностного роста до каких-то магазинов кроссовок. То есть это все абсолютно в обычном рабочем порядке.

Пророссийские каналы утверждали, что вы некоторым из них угрожали расправой. Как вы можете это прокомментировать?

Это просто бред. Я написал пост, что-то про ответку. “А если тебя, допустим, Коц, ударят, по голове, ты делаешь то-то и то-то”. То есть я не говорил, что я, например, ударю тебя по голове или, допустим, какие-то соратники ударят по голове. Это была просто как аналогия. А они за нее ухватились, что я угрожаю военкорам. Просто банально натягивают сову на глобус, не более того.

В телеграме распространилась также информация о том, что вы собирались бежать в Беларусь и вас сняли с поезда.

Это тоже из той же оперы, что у меня гарем, например, или что я угрожал каким-то там содержанкам, чтобы они мне вернули деньги, которые я им якобы платил.

А на самом деле как было?

Я приехал из Питера. Невозможно при всем желании из Ленинградского вокзала уехать в Белоруссию. Нет там таких поездов совсем. Они с Белорусского вокзала уходят.

Вернулись из Питера по рабочей поездке?

Да, я там был в командировке.

Что будет с вашим каналом?

Время покажет. На момент задержания у меня было 86 тысяч подписчиков, сейчас, как мне говорят, поменьше, 83 тысячи примерно. Планирую продолжать вести канал, как все это закончится, если это не будет запрещено судом, разумеется. Постараюсь открыть еще один сбор на аптечки и другие медикаменты.

Как на работе отнеслись к уголовному делу против вас? Вы все еще числитесь в штате?

Пока никто увольнять не собирается. Я один из ключевых разработчиков, и работа если не приостановилась, то затруднилась точно. Я же не могу в интернет заходить, решать вопросы по телефону. Коллеги меня приходили навестить, ну и заодно по работе пару вещей обсудили, я им подсказал как мог.

*признан в России иноагентом