В московском театре «Гоголь-центр» 1 июля показали последний спектакль перед сменой руководства — «Я не участвую в войне». Постановка по произведениям Юрия Левитанского собрала аншлаг, зрители аплодировали стоя. Московские власти уверяют, что театр продолжит работать, как раньше: уволены только директор и художественный руководитель. Но, по всей видимости, актеры с этим не согласны. О том, что уже называют «отменой русской культуры», но только внутри страны, — в репортаже корреспондента RTVI Татьяны Бур.
Аншлаг для «Гоголь-центра» явление привычное, но 1 июля спектакль все никак не начинался — очень много людей и очень продолжительные аплодисменты. Очередь тянулась буквально от самого входа. В фойе все места тоже были заняты — там шла трансляция для тех, кто не смог попасть в зал. Немало людей собралось и у самого здания «Гоголь-центра», причем не все в тот день были с билетами. Многие поклонники и зрители просто пришли попрощаться с любимыми актерами, труппой и запомнить «Гоголь-центр» таким, каким его полюбили.
Вячеслав Прокофьев / ТАСС
Накануне ночью подтвердились слухи, которые курсировали несколько дней: московские власти увольняют Алексея Аграновича с поста худрука, а Алексея Кабешева — с поста директора. Точку поставил основатель «Гоголь-центра» Кирилл Серебренников.
Молодые актеры, которые туда попадут теперь, будут играть в театре имени Гоголя. Московский департамент культуры настаивает, что все эти почти десять лет с момента прихода Серебренникова пространство им и являлось — по документам, а с 1 июля сменилось только руководство, труппа остается. Кажется, эта версия не вполне совпадает с мнением самих артистов.
«Все все понимают. Здесь нет ничего такого „боже мой, не ожидали“. Но это не означает, что в нашей жизни глобально что-то изменится. Мы будем продолжать все это делать в любой точке Земли», — сказал актер Александр Кузнецов.
Вячеслав Прокофьев / ТАСС
Многие лица «Гоголь-центра» — Александр Горчилин, Никита Кукушкин, Александра Ревенко, Риналь Мухаметов — выходцы из «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова, созданной на его экспериментальном курсе в школе-студии МХАТ. Той самой студии, вокруг которой пять лет назад выросло уголовное дело против режиссера о спектакле «Сон в летнюю ночь». Постановки, по версии обвинения, якобы не было, но она при этом была частью репертуара театра и зрители умудрились посмотреть ее не по одному разу.
Под домашним арестом Серебренников поставил еще несколько спектаклей. В марте 2022 года с него сняли судимость, и он покинул Россию. В мае Серебренников со своим новым фильмом «Жена Чайковского» стал одним из немногих русских, кого приняли в Каннах. К зрителям «Гоголь-центра» он обратился из Авиньона, где с частью труппы открывал фестиваль.
«Закончился этот адрес — когда-нибудь продолжится другой. Мы еще молодые, а в России, как вы знаете, жить надо долго», — отметил Серебренников.
«А теперь я должен произнести слова, которые я не представлял, что смогу когда-то произнести. Театральный сезон в „Гоголь-центре“ закончен. Пожалуйста, помните: жизнь коротка, а любовь и искусство вечны. „Гоголь-центр“ закрыт. Навсегда», — сказал директор «Гоголь-центра» Алексей Кабешев после спектакля.
Сменилось руководство и еще двух театров. Уволен руководитель и создатель «Школы современной пьесы» Иосиф Райхельгауз, по приглашению которого еще в феврале в спектакле «Спасти камер-юнкера Пушкина» на сцену выходил глава департамента культуры Москвы Александр Кибовский. Расторгнут контракт и с худруком «Современника» Виктором Рыжаковым, который ровно год назад оказался в центре скандала вокруг постановки «Первый хлеб» с Лией Ахеджаковой. На спектакль в Следственный комитет пожаловалась организация «Офицеры России» по причине якобы «оскорбления ветеранов Великой Отечественной войны».
«Мы во времени таком живем. Это же так естественно, знаете, когда кто-то пытается бежать впереди идущего паровоза и кричать: „Опасность! Опасность!“. Поэтому удивительного ничего нет. Мне было больно, ну мне казалось: ну узнайте, прочитайте! Ведь никто не читал текст», — рассказал худрук театра «Современник» (2020-2022) Виктор Рыжаков.
Вячеслав Прокофьев / ТАСС
«Можно сказать, что все три уволенных худрука — это представители так называемой новой драмы. И вся эта новая драма имела огромный потенциал социально звучания, социального даже, может быть, протеста. И мне кажется, что мы присутствуем при смене курса власти. Власть больше не намерена поддерживать новую драму, не намерена поддерживать лидеров того театрального поколения, которые появились в двухтысячные и были лидерами до последнего времени», — пояснил театральный критик, обозреватель rtvi.com Алексей Крижевский.
Чуть раньше этой весной был реформирован Центр им. Мейерхольда. В день начала спецоперации на Украине директор Елена Ковальская заявила об уходе с должности в знак протеста. Худрука Дмитрия Волкострелова уволили, а центр объединили со «Школой драматического искусства». Учредителем московских театров является департамент культуры. Насколько свободен художник, которому деньги дает государство, — вопрос открытый.
Вячеслав Прокофьев / ТАСС
«Государство собирает налоги со всех. А дальше оно начинает их распределять. На мой взгляд, государство должно создавать среду для каждой части населения. Потому что главный вопрос — не что делать с „Гоголь-центром“ или „Современником“, а что делать со зрителями „Гоголь-центра“ и „Современника“. С теми людьми, которые хотели и хотят это смотреть. Они не получают, по сути, свои налоги, а не платить они их не могут. Сегодня мы еще в довольно комфортной ситуации, когда можно просто разойтись по сторонам. Когда ты не хочешь выполнять заказ — тебя отпускают», — отметил драматург, куратор направления «Гоголь+» Валерий Печейкин.
История, действительно, помнит и другие времена — борьбу с «безродным космополитизмом» и за «подлинное советское искусство»: когда в газете «Правда» выходила целая статья, посвященная «антипатриотической группе театральных критиков»; когда Булгаков писал правительству с просьбой разрешить выезд за рубеж или дать возможность трудоустроиться во МХАТ — к тому моменту его пьесы из репертуара исчезли, а советская критика его разгромила; когда первая часть снятого Эйзенштейном по заказу Сталина «Ивана Грозного» главному зрителю понравилась, а вторая — нет.