«Девиз: ужесточать» и «дубина для сведения счетов». Зачем России закон об «иностранном влиянии»

Госдума 29 июня приняла в третьем чтении законопроект, обобщающий нормы об иноагентах. Согласно документу, иностранными агентами может быть признано любое физлицо или юрлицо, которое не только получает иностранную поддержку, но и находится под «иностранным влиянием», а также ведет политическую деятельность. Что говорят об этом документе авторы инициативы и ее противники — в материале RTVI.

Позиция соавторов законопроекта

Первый замглавы комитета Госдумы по безопасности Андрей Луговой

Понятно, что законопроект дублирует некоторые новеллы. Один из главных его смыслов заключается в том, что мы уточнили многие вопросы понятийного аппарата. То, чего раньше не было так всеобъемлюще и подробно [расписано]. Это раз.

Второе. У нас регуляторика института иностранных агентов сейчас определена в четырех разных законах. Это закон о средствах массовой информации, об общественных организациях, закон об НКО и о противодействии лицам, причастным к нарушениям основополагающих прав и свобод граждан Российской Федерации.

И мы вот эти все положения регуляторики института иностранных агентов внесли теперь в новый, самостоятельный законопроект, в котором, по сути, актуализировали все проблемы регуляторики. Кроме того, мы все-таки дали более подробное определение иностранному влиянию, иностранной поддержке, иностранным источникам. Также отдельно мы к иностранным агентам причисляем людей, которые занимаются сбором информации о военно-техническом потенциале России.

Никакого огромного количества людей не подпадает [под нормы нового законопроекта]. Если говорить прямо о двух концептуальных условиях, по которым то или иное лицо становится иноагентом, то это: 1) деньги должны быть иностранными, то есть полученными от иностранных источников; 2) занятие определенным видом деятельности, под которые попадает иностранный агент. Прежде всего, это политическая деятельность, сбор данных о военно-техническом потенциале России, а также распространение на неограниченный круг лиц информации. Если две эти истории пересекаются, значит, иноагент. И, конечно, мы ожидаем, что гораздо больше у нас теперь будет иноагентов.

Ни о каком смягчении законопроекта об иноагентах даже речи быть не может. Мы, наоборот, ужесточаем. Лично я еще подумаю, каким образом это можно сделать. Потому что через сеть иностранных агентов другие государства, особенно их спецслужбы, пытаются выполнить огромную кучу задач для того, чтобы влиять на политику нашего государства.

Поэтому мы, собственно говоря, ангелы по сравнению с США, где закон FARA [американский закон о регистрации иностранных агентов] просто чудовищный, а мы были мягкотелыми. Вот мы теперь мягкотелость никакую проявлять не будем. Девиз по поводу иноагентов я бы сформулировал так: ужесточать, ужесточать, ужесточать, и всё это в геометрической прогрессии.

Что касается запрета [для иноагентов] на просветительскую, преподавательскую деятельность в отношении несовершеннолетних, то этот вопрос всегда был принципиально важным, потому что он касается наших детей. Это наше будущее. Во время написания текста законопроекта, общаясь с экспертами, в том числе с Генпрокуратурой, с представителями спецслужб, стало совершенно очевидно, что многие иностранные агенты начали распространять разного рода информацию, ориентированную на детей, выпускать разного рода литературу, где искажается историческая правда и где, собственно говоря, пытаются нашим детям прививать несвойственные российским людям ценности. Совершенно очевидно, что это было упущено.

Что касается процедуры выхода из реестра, то следует повнимательнее прочитать законопроект, там всё достаточно четко, ясно и понятно. Например, решать эту проблематику можно через суд.

Член комитета Госдумы по международным делам Мария Бутина

Принятый единый закон об агентах должен исключить путаницу нескольких разных законов, то есть по СМИ-иноагентам, по физическим лицам, по юридическим лицам и так далее. Новый закон вводит единый реестр иноагентов.

Более того, он регламентирует порядок регистрации в качестве иноагента, а также порядок исключения из этого реестра. Поэтому если, например, какая-либо организация или человек перестал получать деньги из-за рубежа, всё вернул и не хочет больше иметь статус иноагента, он вполне может это сделать. И по решению Минюста он будет исключен из списка.

Но там есть также еще ряд нововведений. Я, как соавтор законопроекта, считаю, что он вносит прозрачность в эту сферу. Самое главное, пожалуй, то, что он не запрещает деятельности иноагентов, а ограничивает ее в таких сферах, например, как просвещение. Но при этом ты регистрируешься и работаешь. Главная идея в том, чтобы люди знали, кто, за какие деньги и в чьих интересах работает.

Что касается отклоненных поправок, то здесь речь скорее идет не о корректировке законопроекта, а о том, что будет необходимо внести изменения в другие законы. Мы не позволяем иностранному агенту заниматься, например, просветительской деятельностью. Соответственно, это потянет за собой уже и другие изменения в остальных законах.

Поэтому ко второму чтению были [рассмотрены] определенные поправки, а также были внесены еще несколько законопроектов, в частности, в законодательство о митингах и демонстрациях. Некоторые нормативно-правовые акты связаны с образованием, просвещением, потому что мы должны теперь учесть, чтобы наш новый закон об иноагентах корреспондировал с другим законодательством, и не возникало противоречий.

Единый реестр — это прежде всего прозрачность для того человека, который, например, читает материалы СМИ-иноагента. Он может зайти и посмотреть, действительно ли тот или иной человек, издание является иноагентом или нет. Потому что, к сожалению, мы видим ситуации, когда СМИ-иноагенты пытаются нарушить законодательство и не указывать, например, что они признаны иноагентами. Это большое нарушение, за которым следует административное предупреждение и может наступить уголовная ответственность.

Единый реестр упрощает всё для граждан, для самих организаций или лиц, которые были признаны иноагентами. Регистрируешься, говоришь, в чьих интересах работаешь, и тебе не нужно будет нести ответственность в отличие от тех, кто втемную работает. Ничего страшного в этом абсолютно нет.

Когда мы говорим об иностранном влиянии и почему законодатель не оставил, например, только вопрос финансирования или вопрос денег, то дело вот в чем. К сожалению, многие нечистоплотные, так скажем, на руку граждане, организации научились обходить необходимость демонстрации собственных финансов для своей работы, осуществления политических функций, например, с помощью криптовалюты. Или, допустим, к сожалению, имеет место быть, когда открывается счет за рубежом. А как вы понимаете, сейчас обмена информацией между банками нет. То есть таким образом выходит, что организация работает и находится под иностранным влиянием, а деньги отследить физически очень сложно. Вот это одна из причин, почему все-таки основополагающим фактором указано именно иностранное влияние.

Но нельзя заставлять наши исполнительные органы власти, например, Минюст, искать и доказывать, что кто-то где-то берет финансовые средства и пускает их на политику. Это не входит в их компетенцию. Главное, чего мы пытаемся добиться — чтобы гражданин знал и был предупрежден об иностранном влиянии. Поэтому мы вводим именно такой термин.

На сегодняшний день количество иноагентов [в России] ничтожно мало, если даже сравнивать с США. Это лишь десятые доли процента от числа всех общественных организаций в России. И, скорее всего, ситуация такой и останется, поскольку должна сказать, что такой деятельностью заниматься неприятно морально-этически. Потому что если ты любишь свою страну, то, наверное, за чужие деньги отрабатывать какую-то повестку, это просто недостойно.

Но тем не менее я признаю, что люди разные. И допускаю, что для кого-то чужие деньги лучше. Это их право. Я не думаю, что увеличится количество таких организаций [иноагентов], но думаю, что именно прозрачность нового закона об иноагентах, именно его понятность для людей и для самих организаций является важной.

Позиция противников нового законопроекта об иноагентах

Адвокат «ОВД-Инфо» (организация признана в России иноагентом) Дмитрий Захватов

Невозможно рассуждать всерьез в юридических терминах об этом законе. Моя позиция предельно понятна: этот закон не отвечает критериям качества, он непредсказуем в своем применении. И он необходим для того, чтобы на корню уничтожать свободное мнение. Любое авторитарное государство стремится полностью поставить под контроль любые общественные институты, потому что свободные мнения для него — это смертельно.

Почему вокруг этого законопроекта так много шума, лично мне не вполне понятно. Совершенно очевидно, что это просто имитация бурной деятельности. Ничего сущностного в этом законе не поменялось. Порядок в этой сфере наведен не был. Не были добавлены существенные, важные поправки, которые могли хотя бы худо-бедно придать этому закону видимость нормативно-правового акта, который соответствует критериям качества. Документ как был дубиной, чтобы просто любого неугодного человека назвать иностранным агентом, повесить на него этот ярлык, таким и остался. Сущностно особо ничего не поменялось — раньше произвольно назначали иноагентами физлиц и юрлиц, а сейчас фактически всех. Но точно так же произвольно.

В таком авторитарном государстве, как Россия, на текущий момент невозможно ждать, что подобные законы как-то будут изменены к лучшему. Потому что если это произойдет, тогда власти не смогут произвольно назначать людей иноагентами. А суть закона об иноагентах именно в этом — сделать так, чтобы можно было совершенно ни за что назвать иноагентом даже какую-нибудь бабушку, у которой нет интернета или переводов из-за рубежа.

Правозащитник, член СПЧ Ева Меркачева

В связи с принятием этого документа возникают очень большие риски. Самое главное во всем этом то, что если до сих пор нужно было иностранное финансирование для того, чтобы человека или юрлицо признали иноагентом, то сейчас достаточно просто иностранного влияния. Причем понятие «иностранное влияние» подробно не прописано. Поэтому теоретически под это может попасть всё, что угодно.

Не менее опасно и то, что появляется много новых ограничений, которых раньше не было у тех, кто уже признан иноагентом. Если раньше была формулировка, что [иноагент] это лицо, выполняющие функции иностранного агента, то теперь будет просто в лоб называться — иностранный агент. То есть это по факту будет клеймо.

Таким образом, люди будут очень серьезно ограничены в правах, не смогут заниматься образовательной деятельностью, не смогут рассчитывать на упрощенную систему налогообложения и на много чего еще. Полагаю, что гражданское общество в принципе под очень серьезной угрозой, потому что заниматься помощью людям в таких условиях, в том числе людям определенных категорий, довольно опасно.

А самое главное, наверное, это то, что новый закон можно использовать для принятия каких-то решений, которые по факту будут всего лишь сведением личных счетов. Например, написал журналист материал про чиновника или правоохранителя, тот подготовил документ, и всё — журналиста признали иноагентом. В первую очередь в зоне риска журналисты, преподаватели, сотрудники НКО, правозащитники. Очень мы переживаем по поводу того, каким будет реестр, куда включены аффилированные лица. Ведь речь идет о близких иноагентов. Вероятно, что и они тоже будут включены в этот перечень.

Не думаю, что принятие закона как-то связано с конфликтом на Украине. Думаю, они [власти] давно мечтали о том, чтобы сделать всё максимально подконтрольным, то есть по сути ввести цензуру. Ведь сейчас каждый правозащитник, журналист будет сам себя цензурировать. Но, повторюсь, это не спасет ни от чего, потому что кто-то просто решит свести с человеком или юрлицом чисто личные счеты и напишет донос.

Понятия «иноагент» и «враг народа» пока вряд ли имеет смысл сравнивать, потому что в советское время за антисоветскую деятельность была предусмотрена уголовная ответственность. У нас, к счастью, пока до этого депутаты не дошли. С другой стороны, к сожалению, всё указывает на то, что они движутся в эту сторону. Я думаю, что власти хотят своим законопроектом охватить как можно больше. Потому что если бы иностранное влияние было связано только с обходом законодательства при помощи криптовалюты, то они бы в законе это так и прописали.

На самом деле у нас есть надежда, что Совет Федерации этот законопроект либо развернет, либо отправит на доработку или даже серьезную реконструкцию. Шанс есть, потому что среди сенаторов достаточно разумных людей, понимающих опасность этого законопроекта, какое негодование у людей он может вызвать. Хочется верить, что сенаторы могут это остановить.

Могу сказать, что я разговаривала с докторами юридических наук, профессорами, которые являются в том числе завкафедрой уголовного права и гражданства. Даже они говорят, что они сейчас потенциальные иноагенты. А это страшно, потому что в преподавательской деятельности совершенно нормально, когда вы контактируете с международными журналами, с иностранными коллегами. Невозможно заниматься любой научной деятельностью в рамках одной страны. Соответственно, под иностранное влияние попадают практически все ученые.

О чем новый законопроект

Госдума приняла документ, обобщающий нормы об иноагентах, за два дня во втором и третьем чтениях (28-29 июня). Он начнет действовать с 1 декабря, если будет одобрен Советом Федерации и подписан президентом России. Согласно инициативе, статус иноагента могут получить человек (вне зависимости от его гражданства) или организация, которые: находятся под «иностранным влиянием» или получают прямую поддержку из-за рубежа; занимаются политикой и распространяют сообщения или материалы для неограниченного круга лиц; собирают сведения о военно-технической деятельности России.

Депутаты пояснили, что под иностранным влиянием будет пониматься «предоставление иностранным источником лицу поддержки или оказание воздействия на лицо, в том числе путем принуждения, убеждения или иными способами». Под иностранной поддержкой — предоставление лицу иностранным источником денежных средств или иного имущества, а также оказание организационно-методической, научно-технической или иной помощи. Четкие критерии того, что именно будет считаться иностранным влиянием, в том числе в иных формах, установит Минюст.

Кроме того, в законопроекте есть запреты и для лиц, признанных иноагентами. Например, им нельзя занимать посты в государственных образовательных учреждениях и на объектах «критической информационной инфраструктуры», преподавать и заниматься просвещением среди несовершеннолетних. Также иноагентам запрещено:

• входить в консультативные, совещательные, экспертные органы публичной власти и получать доступ к государственной тайне,
• участвовать в избирательных кампаниях, жертвовать средства на их проведение,
• выдвигать кандидатуры в состав общественных наблюдательных комиссий,
• проводить публичные мероприятия,
• участвовать в госзакупках, получать различную господдержку,
• проводить экспертизу в области законов и экологии,
• страховать свои финансы и применять упрощенную систему налогообложения.

При этом законопроект запрещает Минюсту признавать иноагентами объединения работодателей, торгово-промышленные палаты и должностные лица международных организаций и членов их семей. Также в России появится новый единый реестр физических лиц, аффилированных с иноагентами.

Депутат Госдумы Василий Пискарев ранее объяснил, почему парламентарии отклонили 60 поправок, которые должны были смягчить нормы законодательства. По его словам, «либерализация данного законопроекта недопустима».

Читайте также: «Люди должны знать, кто на кого работает». Что ждать от нового закона об иностранном влиянии