Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество) было создано в сентябре 2008 года указом президента. Агентство является правопреемником Российского центра международного научного и культурного сотрудничества при Министерства иностранных дел России, который был образован в 1994. Представительства Россотрудничества («Русские дома») по всему миру занимаются системой поддержки русского языка за рубежом, продвижением российских образовательных услуг и расширением контактов между вузами стран партнеров, принимают участие в реализации планов по работе с соотечественниками за рубежом и содействует их добровольному переселению в Россию. Как писало издание Deutsche Welle*, в 2016 году Европарламент в своей резолюции по борьбе с российской пропагандой отнес агентство к одному из ее инструментов.
О работе Россотрудничества после начала боевых действий на Украине
После 24 февраля мы, конечно, сместили акценты в нашей работе. У нас и до этого довольно большое внимание уделялось странам ближнего зарубежья, странам СНГ. Сейчас мы часть ресурсов, которые высвободились в Европе, перенаправили как раз на страны Азии, Африки и ближнего зарубежья, в том числе людские ресурсы. Потому что были высылки дипломатов, часть «Русских домов» пострадала, но, с другой стороны, не катастрофично, потому что мы видим, что в крупных странах, в Италии, в Бельгии, в Германии, в других государствах они по-прежнему функционируют и люди туда приходят, и не только онлайн, но и офлайн проходят мероприятия.
WikiCommons (CC BY-SA 4.0)
И самое, наверное, приятное было то, что в большинстве стран Европы люди не ушли с курсов русского языка. То есть мы думали: кто первый побежит? Наверное, те, кто учат русский язык, потому что ситуация изменилась, скажут: «Ну зачем нам это теперь нужно?» На удивление нет. Буквально несколько человек ушло, но в целом состав слушателей практически не изменился, что отрадно: значит, наверное, действительно этим людям интересно узнавать о нашей стране.
У нас закрылось несколько точек: Македония, Черногория, Словения и Словакия. Пожалуй, из основных все. Все остальные как работали, так и работают, то есть по-прежнему больше 70 стран мира, которые мы охватываем своей работой, работой «Русских домов». В случае той же Словении это было абсолютно неправовое решение, потому что по нашему межправительственному соглашению со Словенией разорвать соглашение нельзя, «[Русский] дом» закрыть нельзя. В принципе это должно стать результатом переговорного процесса с уведомлением за полгода и так далее.
То есть по юридическим основаниям это невозможно было сделать. Тем не менее словенская сторона, страна, которая, казалось бы, всегда очень хорошо относилась к России, которую мы всегда ставили в пример, по политическим мотивам, в силу того, что там была определенная правящая партия в этот момент, просто приняла такое решение: «Даем вам неделю, закрывайте дом и уезжайте». Пришлось подчиниться. Надеемся, что, может быть, ветер изменится, пройдут очередные выборы, поменяется политическая конъюнктура и люди проявят более рациональный подход.
Об изменении отношения к агентству и российским дипломатам
Мы чувствуем изменение отношения, потому что периодически волнами были кампании русофобии: то хотели отменить писателей, то композиторов. С другой стороны, мы видим, что сейчас рациональное зерно возвращается. Недавно буквально в той же Италии было открытие сезона в «Ла Скала», оно началось с оперы Мусоргского. И по этому поводу было много криков, в том числе украинских дипломатов. Но тем не менее итальянские музыканты сказали, что они именно этим хотят открываться — это часть мировой культуры, мирового наследия. На это открытие пришла президент Еврокомиссии.
Мы видим периодически какие-то провокации — флаги срывают, какими-то плакатами обвешивают «Русские дома», закидывают их там краской, но, слава богу, сейчас немножко градус этой напряженности спал. Самое острое время было где-то март и начало апреля, и нам пришлось многие «Русские дома» просто перевести в онлайн-режим, потому что мы боялись за физическую безопасность наших сотрудников.
Сейчас мы стараемся ориентировать наши «Русские дома» на то, что нужно работать с молодежью, потому что молодежь менее зашоренная, менее подвержена стереотипам, ей интересно все новое, и в этом смысле для них есть в том числе возможности приехать в Россию по нашим программам, возможности попасть на бесплатную правительственную квоту для обучения в российских вузах. Это в целом по миру. Что касается европейских стран, то здесь наши «Русские дома» в большей степени работают с соотечественниками, нежели с местным населением. Но тем не менее стараются и как бы местных привлекать. Например, в тех же Франции или Бельгии они регулярно проводят какие-то такие мероприятия для интеллектуалов, какие-то философские диспуты, встречи с писателями, выставки, которые не политизированы и которые как раз позволяют аудитории интересующейся всем этим туда приходить.
У нас очень хорошо прошел Дед Мороз по Европе. В сотрудничестве с правительством Вологодской области в европейские страны по приглашению «Русских домов» приехал Дед Мороз из Великого Устюга. Шикарно погулял в Италии— все были в восторге. В Германии то же самое — там он зажигал елочку. При этом, правда, через дорогу стояли украинские иммигранты с плакатиками… Там есть своя группа оплачиваемых людей, которые — выходной, не выходной — стоят с плакатами. Они постояли с плакатами, что Дед Мороз — это террористическое государство и все прочее, вот. Но, слава богу, они стояли в меньшинстве и праздник не испортили. Поэтому в этом смысле такие культурные мероприятия не политизированные по-прежнему привлекают в том числе и местную публику.
Кадр из видео Russisches Haus in Berlin / YouTube
Об артистах и других россиянах, уехавших из России после начала конфликта
Я за то, чтобы как можно больше современных исполнителей за рубежом демонстрировали свое искусство. Я знаю, что и в Турции, и в других странах (недавно из СНГ нам присылали запросы) хотят видеть популярных деятелей российской эстрады, хотят этих концертов, у них есть на это спрос. В этом смысле мы говорим о том, что мы должны показывать не только огромное, замечательное наследие классической русской культуры и всего остального, но и показывать то, что из себя Россия представляет сегодня, показывать тех исполнителей, которые популярны в том числе среди молодежи.
В целом в отношении людей, которых мы называем релокантами, с одной стороны, понятно, что среди них есть много тех, кто достаточно плохо относится к нашему государству, оппозиционно настроен. С другой стороны, там есть много людей, которые уехали просто потому, что перестал работать Apple Pay или не хочется через VPN. В этом смысле мы наблюдаем совершенно разнонаправленные процессы: в тех же странах ближнего зарубежья, например, когда заметно начинает бурлить культурная жизнь, потому что эти самые люди открывают какие-то кружки, начинают проводить мастер-классы, какие-то студии йоги, чего там раньше не было. А с другой стороны, мы видим, как периодически их в чатиках разного рода оппозиционно настроенные зарубежные организации начинают склонять к всяким разным антиправительственным выступлениям. Поэтому, наверное, здесь неоднозначная история с точки зрения этого всего комьюнити, но как бы мы не можем не замечать и положительные моменты.
Мы с ними, конечно, работаем. Я помню, что когда в феврале пошла первая волна, в марте большинство наших «Русских домов» сориентировали на то, что обязательно надо встретиться с этими людьми, провести с ними консультации по поводу того, как лучше обустроиться, как решить правовые вопросы, как зарегистрировать бизнес и так далее. Потому что люди приехали без кола без двора и, естественно, они все равно от этого не перестают быть гражданами России, у них паспорта российские. Поэтому мы включились и во многих странах СНГ провели с ними такого рода встречи с участием работников консульства, для того чтобы обрисовать им ситуацию и адаптировать не понимающих, что происходит, к местной среде.
Сейчас опять же в некоторых странах активисты уже сбиваются в группы, у них начинает формироваться сообщество, и мы стараемся с ними работать, приглашаем на наши мероприятия и где-то даже поддерживаем их инициативы. Я помню пример про Армению и «Что? Где? Когда?»: приехали люди, тут же начали открывать клубы «Что? Где? Когда?». Привыкли играть в Москве и захотели продолжить в Ереване. Мы подключились, помогли им и нормально пошел процесс. То есть в этом смысле никакой аллергии нет: если человек откровенно не высказывает нелояльности российскому государству, то в принципе почему с ним не работать? Я так понимаю, что большинство из них совершенно не хочет порывать связи с Россией. Многие из них рассматривают этот переезд как некую временную историю, и это не значит, что надо жечь все мосты, и, если у тебя есть объективные проблемы, не обращаться в посольство, в консульство или в «Русский дом» было бы просто странно.
Об отмене российской культуры
Я думаю, что как бы был этап, когда как бы было модно говорить о том, что надо запретить русскую культуру. Сейчас этот этап во многих странах либо прошел, либо эти настроения подутихли. И в этом смысле сейчас ситуация, мне кажется, почти нормализовалась.
Она не такая, естественно, как до 24 февраля, но градус напряжения и градус этих призывов к отмене стих. В основном, если посмотреть по странам, этим занимаются украинские беженцы или выходцы с Украины, которые пытаются периодически эту тему педалировать и подвигать местное население, особенно местных политиков, на какие-то неадекватные шаги.
Были как бы и угрозы, были и отмены. Условно говоря, многие наши культурные партнеры, консерватории, театры и так далее вынуждены были прекратить сотрудничество и программы обмена, программы гастролей. Причем в неформальных коммуникациях все нам говорили: «Ребят, извините, у нас сейчас просто идет политический сигнал, поэтому мы должны это все поставить на паузу, но мы понимаем, что это безумие и что мы бы хотели, как только появится ближайшая возможность, все это возобновить». Поэтому это был именно политический сигнал, который в том числе транслировался западными медиа, к сожалению. Но сейчас, слава богу, еще раз повторю, что этот сигнал стал потихонечку ослабевать.
Члены неправительственной организации «Женщины в черном» во время акции протеста против военной операции на территории Украины (Белград), 16 марта 2022 г.
Darko Vojinovic / AP
Причем если в странах Восточной Европы традиционно более русофобски настроенных это продолжается (например, в Чехии, которую мы объявили недружественной страной еще до СВО, по-моему), то в других странах попроще. Поэтому стараемся делать то, что можно, для того чтобы все-таки не дать отменить русскую культуру.
О том, почему американская мягкая сила сильнее российской
Здесь не вопрос, серьезнее или не серьезнее, здесь вопрос в том, что у них больше денег. Вы можете посмотреть на бюджет Госдепа, который они выделяют на инструменты гуманитарного влияния, и вы увидите, что, по-моему, $70 млрд в год они выполняют через USAID [Агентство США по международному развитию]: это и фонды, и в принципе в бюджете Госдепа это прямо заложено. В российском бюджете у Россотрудничества около 4 млрд рублей. То есть у них $30-70 млрд, а у нас — 3,8, около 4 млрд рублей. Это получается раз в 60 мы им проигрываем по деньгам.
Здесь можно говорить о том, что у нас есть компании, которые работают за рубежом, и в рамках своих программ социальной ответственности тоже могут организовывать какие-то культурные мероприятия, содействовать международному развитию. Можно говорить о том, что у нас есть целый ряд ведомств: у Минкультуры есть свой отдельный бюджет именно на организацию гастролей, есть замечательная компания «Русские сезоны», у Министерства просвещения, которое строит школы русские за рубежом — например, сейчас в Таджикистане открылось пять школ русских. То есть если на круг эти деньги собрать, там разрыв, наверное, будет поменьше, но он все равно будет в десятки раз. В этом смысле, конечно, сложно, потому что нам приходится постоянно искать какие-то креативные форматы, как при минимальном количестве денег постараться сделать что-то яркое и интересное.
Мы, например, стали сейчас более активно работать с медиа, во многих странах открылись школы молодого журналиста, молодого, юного блогера. Здорово очень идет. Приходят ребята, подростки, молодежь и получают эти навыки, и видно, что им это нравится, что они потом начинают в соцсетях об этом писать. Со всякими партнерскими радиостанциями договариваемся о том, что они туда приходят на практику так далее. Стали больше работать с лидерами общественного мнения. Стараемся последние 2 года объяснять, что в России, в других странах есть огромное количество социально ориентированных некоммерческих организаций, которые работают на земле, которые каждый день решают проблемы людей, уязвимых социальных групп, и ничего не мешает с ними тоже делать совместные акции. Я вижу, например, как сейчас идет волна всяких разных новогодних мероприятий, и во многих «Русских домах» они организуют в это время благотворительные разные вечера, причем в пользу именно местных НКО.
Мы работаем с лидерами общественного мнения разного политического спектра. У нас одна из задач — это в том числе продвижение российских духовно-нравственных ценностей. Список этих ценностей всем понятен, он сформулирован в Стратегии национальной безопасности и недавно вышел указ президента об основах… Поэтому мы работаем с теми, кто эти ценности разделяет или готов изучить и разделять. Главная задача — сделать так, чтобы как можно больше людей в мире узнали о России, еще лучше — ее полюбили. Поэтому здесь их политические взгляды играют гораздо меньшую роль. Это может быть консервативно настроенная часть общества, но мы работаем с этой консервативно настроенной частью общества, которая видит в традиционных ценностях для себя какие-то нравственные ориентиры.
Я бы с удовольствием делал больше мероприятий в Мексике, Чили и Аргентине или в Никарагуа, Перу. Просто проблема бюджетных ограничений, потому что билеты стали мегадорогие. А так там мегаинтерес. Там «Хор Турецкого» приехал — просто восторг, собирал какие-то многотысячные толпы на площадях: они пели вместе русские песни, песни Победы. Выставку любую проводишь — толпы людей приходят. То есть есть на самом деле желание узнавать о нашей стране и о тех возможностях, которые она дает, [есть].
О взрыве в «Русском доме» в Центральноафриканской республике (ЦАР)
Российский культурный центр «Русский дом» открылся в Банги 1 февраля 2022 года. 16 декабря его глава Дмитрий Сытый пострадал в результате взрыва, который произошел при вскрытии пришедшей на его имя посылки. Посольство России в Банги сообщило, что в адрес Сытого и его семьи ранее поступали смертельные угрозы с требованиями, чтобы Россия прекратила сотрудничество с ЦАР. Глава Россотрудничества Евгений Примаков назвал покушение на Сытого терактом.
Эвакуация главы Русского дома в ЦАР Дмитрия Сытого, 19 декабря 2022 г.
Посольство России в ЦАР / ТАСС
Это как раз издержки слова «Русский дом», потому что тот «русский дом», который работал в Центральноафриканской республике, — это было негосударственное образование. У нас с ними не было на самом деле официального соглашения. Потому что у нас есть система условной франшизы, когда мы в странах, где нас нет, находим местную некоммерческую организацию или группу активистов и заключаем с ними соглашение об открытии негосударственного «русского дома».
У нас так, например, в Египте, в Судане, сейчас в Уганде и в Сьерра-Леоне хотим такого рода вещи открывать. Из Турции приходили заявки, из Алжира — в общем, из разных стран мира приходят заявки от некоммерческих организаций. Тот дом, который работал в Центральноафриканской республике называется «Русский культурный дом», но это не подразделение Россотрудничества, это не государственный «Русский дом», с которым у нас есть соглашение. Это просто коллеги, так сказать, открыли под своим названием частную организацию, которая занималась продвижением российской культуры, языка и так далее.
Просто созвучное название. Такой есть, например, в Сенегале — там «Русский центр» или «Русский культурный центр», есть похожий в Южной Америке, в Ливане есть такие «Русские дома», но это люди сами организовывают. Там, где у нас соглашения, мы даем брендинг, есть специальный логотип, разработанный для этой системы, подписан некий план совместных мероприятий, но это не означает, что огромное количество людей по миру не может с похожими названиями открывать учреждения.
В Мали группа ассоциации выпускников организовала такой центр, и мы с ними как раз подписали соглашение, дорожную карту и так далее, а в ЦАРе у нас [его] нет. Мы не во всех странах присутствуем. В Африке, по-моему, 8 стран всего. В советское время была 31 страна Африки, где были представительства нашего советского Союза обществ дружбы. Сейчас осталось 8 стран, и мы как раз хотим воспользоваться саммитом «Россия — Африка», для того чтобы с главами государств обсудить возможность расширения географии присутствия «Русских домов».
О сотрудничестве России с Африкой
С Африкой на самом деле большой потенциал. Маленький пример, который мне рассказал знакомый. Оказывается, Россия является третьим в мире потребителем какао-бобов. То есть мы очень любим шоколад, мы одни из самых крупных в мире потребителей какао-бобов. А производят их в основном в Африке. Последние 30 лет мы покупаем эти какао-бобы через Швейцарию и Эстонию, в Россию их не привозят привозят, что, соответственно, увеличивает их стоимость и все остальное. Поэтому сотрудничество с Африкой и наши инвестиции в первичную переработку этих какао-бобов, например, могли бы дать возможность снизить их стоимость — прямая экономическая выгода. Плюс огромное количество природных ресурсов, которые есть в африканских странах, плюс у них есть огромный спрос на технологии. Если вы посмотрите на многие африканские страны, у них есть огромный интерес к российским IT-технологиям, к программному обеспечению, к системам «умных городов». Там этот сектор сейчас активно развивается, и они готовы в него вкладываться, покупать эти технологии. Поэтому там есть много привлекательных штук с точки зрения экономики.
Там есть спрос на российское образование. То есть мы понимаем, что «моего ребенка не тому научат во французской школе, а в вашей научат (условно говоря) тем же самым традиционным ценностям», поэтому «откройте нам русские школы, мы хотим». Очень много африканцев, которые рвутся поступать в российские вузы. На следующий год мы увеличиваем квоту, но из 30 тыс. будет 4 700 на Африку, и этого явно все равно недостаточно, потому что спрос гораздо выше. Причем спрос не только на традиционные вещи, как всегда африканцы ездили сельскому хозяйству научиться, инженерным специальностям, многие прямо толпами [проходили] конкурсы в российские медицинские вузы. Сейчас пошел спрос и на другие вещи: люди по разным гуманитарным специальностям хотят приезжать в Россию обучаться, поэтому в этом смысле есть большой потенциал. И если опять же посмотреть на мировые тенденции, например, с точки зрения народонаселения, то сейчас Африка — это 1,5 млрд человек, к 2050 году — это 2,5 млрд, к 2100-му она составит чуть ли не 40% населения Земли.
Об имуществе Россотрудничества за границей
Недвижимость у нас есть во многих странах мира, мы не арендуем, а там действительно «Русские дома», которые еще советскую недвижимость из себя представляют. Она находится под дипломатической защитой, и в этом смысле ее нельзя отчуждать. То есть мы не ведем на ней коммерческой деятельности, потому что были попытки после ряда судов, которые выиграли российские сбежавшие компании, покуситься на эту недвижимость. Но поскольку коммерческой деятельности там нет, а есть деятельность, совместимая со статусом дипломатического представительства, то на нее не покушаются пока.
Ничего не отняли и не арестовали. Сейчас в той же Германии есть такое движение украинское за то, чтобы отнять «Русский дом»: «А чего это у вас такой здоровый «Русский дом» в Берлине? А он же был когда-то советским, а давайте его отнимем и отдадим Украине». Это смешно, конечно, потому что [это] пока только такая общественная инициатива, которая, естественно, немецкими властями не поддерживается, потому что они прекрасно понимают все юридические последствия этого.
Об отношениях с Грузией и причинах изучения русского языка
У нас там нет представительства, к сожалению, даже посольства российского нет — есть контактный центр Российской Федерации, и это последствие тех еще давних событий [2008 года]. Мы видим, что сейчас Грузия довольно такую пытается взвешенную политику занимать в нынешней истории. Наоборот, старается как раз сохранить приток, потому что они прекрасно понимают, что экономически им это выгодно.
Zurab Kurtsikidze / EPA / TASS
Мы работаем с соотечественниками, в Грузии есть некоторые объединения соотечественников — русских или русскоговорящих. Понятно, что те мероприятия, которые они делают, это небольшая такая капля в море. Они периодически организуют вечера в русском театре к памятным датам, постановки, раздают книги, но всего этого, конечно, недостаточно. Было бы здорово, если бы в Грузии появился Российский центр науки и культуры, и мы могли вести полноценную деятельность. Пока, к сожалению, она очень-очень ограничена.
С молодежью мы делали театральный проект, когда молодежь из разных стран мира, молодые актеры или студенты театральных вузов приезжали в Батуми и учились в нашей театральной школе, школе Станиславского вместе с ГИТИСом. Но в целом контакта не хватает и как бы это объективная трудность. То есть у нас нет механизмов, для того чтобы этот контакт с грузинской молодежью создать.
В принципе у нас же нет фетиша по поводу русского языка, то есть мы прекрасно с вами понимаем, что русский язык, как любой другой язык мира, сам по себе никто учить просто так не будет. Основная масса все-таки учит язык зачем-то, и когда люди понимают, что они могут приехать на работу в Россию, могут делать бизнес с Россией, могут приехать учиться в российский вуз, они начинают учить русский язык. Когда в Грузию пошел поток туристов из России, был такой золотой период последние несколько лет, доковидные, все в Грузии тут же кинулись учиться объясняться на русском языке. То есть когда есть экономика, когда есть интерес материальный, люди понимают, зачем это нужно, они его начинают учить более активно.
*внесен Минюстом России в реестр СМИ-иноагентов