Президент России Владимир Путин 12 мая предложил кандидатуру и.о. вице-премьера Андрея Белоусова на пост министра обороны вместо Сергея Шойгу. RTVI узнал у экономистов, с чем может связано назначение гражданского чиновника на пост главы военного ведомства и какие задачи будут стоять перед новым министром обороны.
Президент Центра экономики инфраструктуры Владимир Косой
Это смена парадигмы. Министром обороны становится сугубо гражданский человек, никак не связанный с силовым блоком. Собственно говоря, такой опыт [у государства] уже был: это реформы, которые проводились, когда министром обороны был [Анатолий] Сердюков (возглавлял ведомство в 2007—2012 годах. — Прим. RTVI), тоже никак не связанный напрямую с силовиками.
Сейчас речь идет о человеке, который явно показал свою эффективность и, по всей видимости, заслужил большое доверие президента, в том числе личное доверие.
То есть это разделение функций силовиков, которые, как я понимаю, будут сосредоточены в Генеральном штабе, и функций Минобороны, как это принято в абсолютном большинстве высокоразвитых стран.
Понятно, что если мы берем какие-нибудь африканские режимы, то там генералы, как правило, не только в министерстве обороны, но и на президентском посту.
Я думаю, будет серьезная перетряска министерства и очень серьезное перераспределение функций. Генштаб, насколько я понимаю, будет напрямую подчиняться главнокомандующему, а министерство обороны будет решать хозяйственно-экономические вопросы, связанные с обеспечением армии, цифровизацией и так далее.
Директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев
По всей видимости, это возвращение к стандартной функции министра обороны — человека, который занимается организационными процессами, не связываясь с техникой, военным планированием, операциями и так далее.
Такой министр обороны у нас уже был — министр обороны Сердюков, который занимался хозяйственной частью, организовывал процесс и экономил, по всей видимости, бюджетные средства для повышения максимальной эффективности военных процессов.
Я думаю, что примерно то же самое здесь имеется в виду. Это не бухгалтерские задачи, это задачи финансиста, экономиста. Определение масштабов, расшивка узких мест и так далее. Это совершенно организационная, менеджерская задача, если угодно.
Очевидно, что новый уровень российских военных расходов по большому счету не подлежит снижению в краткосрочном аспекте. Это, в свою очередь, накладывает ограничения на экономическое развитие страны. Мне кажется, это тоже не вызывает сомнений.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС при президенте Владимир Климанов
Есть как минимум две задачи. Одна связана с тем, что нужно найти связь вооруженных сил с реальным сектором экономики. Это может быть как влияние самой армии на экономику, так и влияние экономики на армию. Такую задачу новый министр обороны наверняка сможет решить по-новому.
Второе. Поскольку сектор национальной обороны — это секретные статьи расходов федерального бюджета и государственная тайна по многим сущностным вопросам, то в данном секторе, очевидно, необходима некая система внутреннего контроля, которая была отлажена как-то по-иному. Новый министр обороны с глубокими экономическими познаниями может ее организовать.
Это все-таки 30% расходов федерального бюджета — весьма ответственное направление общегосударственной деятельности, которое требует дополнительного внимания со стороны, различного рода экономических оценок, выявления эффективности осуществляемых расходов, определения или уточнения стратегических приоритетов развития, формирования системы гособоронзаказа, введения новых систем, связанных с оплатой труда тех, кто задействован в этом секторе, с их социальным обеспечением и так далее.