В России растет число дел о финансировании терроризма. Только в Москве за последние четыре года под арест по соответствующей статье УК были отправлены по меньшей мере 150 человек, выяснил RTVI. Как, покупая шаурму или расплачиваясь в кафе переводом на номер телефона, не стать фигурантом уголовного дела и не отправиться в колонию на срок до 15 лет, объясняют юристы.

В начале июля суд в Москве арестовал старшего тренера женской юношеской сборной России по вольной борьбе Алишери Исматзоду. Ему вменили содействие террористической деятельности (ст.205.1 УК РФ). Следствие считает, что Исматзода несколько раз переводил деньги террористам — 1 тысячу рублей, 9 тысяч рублей и 100 рублей. По данным силовиков, один из родственников тренера воюет в Сирии, а также преследуется за терроризм в Таджикистане.

В тренерском сообществе были потрясены арестом коллеги. «Я не так близко общался с Алишером, но мы знакомы, общались по борцовским рабочим вопросам. С виду всегда казался мне воспитанным, культурным человеком. Ничего плохого о нем не скажу. Когда услышал про его арест, был удивлен и думал, что это недоразумение», — рассказал RTVI Тигран Аванян, пресс-атташе Федерации спортивной борьбы России.

В соцсетях Исматзоды в основном снимки тренерского процесса. В группе федерации в VK — тренер всегда в окружении своих воспитанников. Каждый год коллеги публично поздравляли его с днем рождения. Сам Исматзода в суде по избранию ему меры пресечения заявил, что отношений со своим радикальным родственником, как и другими исламистами не поддерживает, а деньги якобы переводил некоему человеку по фамилии Мамедов, когда тот «был обычным гражданином, работал в такси».

Сейчас Исматзода находится в СИЗО и пытается обжаловать свой арест. «Что касается верю или не верю — вопросом занимаются компетентные органы нашей страны, уверен, что разберутся», — говорит RTVI Тигран Аванян относительно причастности тренера к преступлению, которое ему вменяют.

Количество дел растет

Тренер молодежной сборной России по вольной борьбе Алишери Исматзода в Щербинском суде во время рассмотрения ходатайства следствия об избрании меры пресечения по делу о содействии терроризму, Москва, Россия
Виталий Смольников / ТАСС

Статья 205.1 УК РФ, по которой привлекается Алишери Исматзода и по которой ему может грозить до 15 лет лишения свободы, в последние годы в России получает все большее распространение. Только московские суды, как подсчитал RTVI, с 2020 года арестовали по ней почти 150 человек. Пик пришелся на «ковидный» 2020-й год. Затем наметилась тенденция к некоему спаду — например, если в 2021 году в картотеке столичных судов удалось найти сведения о 29 фигурантах таких дел, то в 2022 году их было уже 25.

Однако с 2023 года число дел по 205.1 УК РФ в столичном регионе снова начало расти. И если в 2023-м суды рассмотрели 30 ходатайств об арестах подозреваемых в содействии терроризму, то только за первую половину 2024-года их уже 20. Причем рост арестов по этой статье в 2024-м начался после теракта в «Крокус Сити холле».

Да и одной Москвой дело, разумеется, не ограничивается. Людей по 205.1 УК РФ задерживали и арестовывали во Владимирской области, в Казани, Дагестане, Петербурге, Калининграде, на Камчатке и в Амурской области. В редких случаях ФСБ публикует короткие пресс-релизы по некоторым из таких дел. Обычно в качестве адресатов денежных переводов там фигурируют какие-то исламистские группировки. После 24 февраля 2022 года к ним добавились и вооруженные формирования, воюющие за ВСУ. Так, например, 12 июля ФСБ отчитывалась о задержании 48-летнего жителя Орловской области, который, по версии силовиков, донатил криптовалюту украинским организациям, признанным в России террористическими и запрещенными.

«Резиновая дубина»

Информации о большинстве арестованных в открытых источниках нет — как правило, суды не размещают постановления об арестах в открытом доступе. В СМИ попадают лишь крупицы информации. А адвокаты, опрошенные RTVI, соглашаются с тем, что угроза оказаться невольным фигурантом подобных дел для простых граждан существует. Все дело, говорит партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант, в размытости формулировок в законах об экстремизме и терроризме и возможности их произвольного, расширительного толкования, и чаще — в обвинительную сторону.

Статья 205.1 УК РФ, как и любая другая, предполагает объективную и субъективную стороны преступления. Объективная — это сам факт криминального деяния, в данном случае — перевод денег человеку или организации, занимающимся терроризмом. Субъективная же сторона заключается в том, что тот, кто переводит деньги, должен иметь прямой умысел на совершение этого конкретного деяния. Иначе говоря, он должен понимать, что переводит деньги террористу для подготовки или совершения им теракта, и желать сделать именно это, а не просто заплатить за какой-то товар или услугу.

«Таково требование закона. И эта субъективная сторона должна быть не просто продекларирована следователем и судом, но доказана, — говорит Вадим Клювгант. — Обвинение должно доказать прямой умысел в силу презумпции невиновности. Но на практике именно это часто является самым слабым звеном в обвинительной конструкции. И обвинение в таких случаях фактически строится только на объективном факторе: «Он так сделал, значит — так хотел сделать и понимал, что делал, а следовательно — пособник» и т.д. Такой подход означает объективное вменение, а оно прямо запрещено законом.

С Клювгантом соглашается и адвокат Дмитрий Джулай, работающий по делам об экстремизме и терроризме. По его словам, уберечь себя от статьи 205.1 УК РФ в нынешних реалиях довольно сложно. «Можно перевести деньги таксисту-мигранту, а потом он окажется террористом, и ты будешь доказывать, что ты его не спонсировал. Или сдашь квартиру не гражданину РФ, и окажешься соучастником», — объясняет Джулай. В пример он приводит одного из фигурантов дела о теракте в «Крокус Сити Холле» Алишера Касимова, который сдавал квартиру обвиняемым, но в суде заявил, что ничего не знал об их планах.

«У нас правоприменительная практика — как резиновая дубина. Не понятно, куда она ударит и куда отскочит. Нельзя предсказать, откуда может прилететь», — говорит Джулай.

Как себя обезопасить

Сегодня, особенно если речь идет о Москве, перевести деньги «не тому» человеку не составляет труда. Председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин в июне заявлял, что только за первые четыре месяца 2024 года в столицу прибыли 1,2 млн мигрантов.

В Москве у выходцев из Средней Азии огромное количество точек общественного питания, они заняты в сфере парикмахерских услуг, курьерской службе и такси. И разумеется, подавляющее большинство из них едва ли симпатизирует террористам или планирует теракты. Но, как показал все тот же «Крокус Сити Холл», отдельные категории мигрантов действительно оказываются подвержены вербовке радикалов.

Как законопослушным гражданам, вне зависимости от их национальности, обезопасить себя от того, чтобы случайно не перевести деньги террористу и не стать фигурантом дела — панацеи на этот счет нет, считают опрошенные RTVI юристы. Но есть рекомендации, которые помогут свести риски к минимуму.

«Практический совет только один — обвинительная фантазия может повернуть в любую сторону, и на каждый чих не наздравствуешься. Поэтому разумная осмотрительность — это все, что можно здесь порекомендовать”, — говорит адвокат Вадим Клювгант.

Под этим он имеет в виду, что человек, который хочет получить какую-то услугу или что-то купить, должен понимать, что именно он делает, кому и за что платит. Если человек переводит деньги, то хорошо бы убедиться, что переводит их именно тому, кто оказывает услугу или продает условную шаурму или фрукты.

«Чтобы потом, в случае чего, можно было с уверенностью сказать: я точно знаю, что купил в этом месте у этого продавца шаурму, сумма покупки такая-то, и в этом я уверен, а больше я ничего не знаю», — советует Клювгант.

Адвокат Дмитрий Джулай добавляет: «Если речь идет о такси, то лучше не делать переводы, а привязать карту к приложению. Если покупать шаурму, то лучше наличкой. Если сдаете квартиру, то тщательно проверяйте будущих квартирантов: что за люди, где работают, почему хотят снять эту квартиру, чем занимаются. Словом, стоит выяснить как можно больше о тех, кому вы планируете сдать свою недвижимость».

Что вообще происходит с законом

ЦОС ФСБ РФ / ТАСС

Борьба с терроризмом — это первоочередная задача любого цивилизованного государства. Однако нередко формы этой борьбы вызывают вопросы не только у общества, но и у юридического сообщества. В последние годы Государственная дума существенно изменила палитру имеющихся в стране антиэкстремистских и антитеррористических законов, дополнив статьи Уголовного кодекса новыми составами, и периодически вносит в них поправки. Об одних из таких поправок недавно писал RTVI. Их разработал Росфинмониторинг.

Поправки предполагают расширение перечня оснований для включения людей в ведомственный перечень экстремистов и террористов. Сейчас угодить туда можно в основном по распространенным «экстремистским» статьям, таким как 282 и 280 УК РФ, или за все, что связано с терроризмом. Предлагаемые поправки позволят внести человека в особый реестр даже за причинение тяжкого вреда здоровью (111 УК РФ) или, скажем, за хулиганство (ст.213 УК РФ), если следователь усмотрит в нем мотивы политической, идеологической или национальной ненависти.

Адвокату Вадиму Клювганту такие нововведения напоминают «гонку репрессивных инициатив», которая не приводит ни к чему хорошему, кроме размывания правовых норм. Юрист напоминает, что понятия экстремизма и терроризма, экстремистской и террористической деятельности имеют юридическое содержание. Которое, по его словам, и без того нельзя назвать достаточно четким и определенным. Тем не менее, эти термины хотя бы определены в законе, хотя и не полностью соответствуют требованию правовой определённости.

«Но если еще за их пределы выходить совершенно явным образом, то это значит — неопределенность вдвойне и втройне. Иными словами, если в реестр лиц причастных к экстремистской или террористической деятельности будут попадать лица, еще только обвиняемые, то есть по сути невиновные, причем в деяниях, которые даже по действующему регулированию не относятся к числу экстремистских или террористических, я не понимаю, как такой подход можно вообще назвать правовым», — говорит Вадим Клювгант.

Адвокат Дмитрий Джулай добавляет, что сегодня российским юристам и без того сложно работать в рамках экстремистских дел, а станет еще сложнее. «Здесь слишком низкий стандарт доказывания, и суды особо не требуют доказательств», — говорит он. Кроме того, прогнозирует юрист, разрастется и реестр Росфинмониторинга, в котором на сегодняшний день уже более 15 тысяч фамилий.