11 апреля Госдума на пленарном заседании приняла сразу в трех чтениях законопроект об электронных повестках в военкомат для военнообязанных и запрете выезда им за границу с момента отправки повестки, а также об ограничениях за уклонение от призыва. 14 апреля его подписал Владимир Путин. Законопроект представлял депутатам глава комитета по обороне Андрей Картаполов, который еще в конце марта говорил журналистам, что российское законодательство не предусматривает вручения повесток через «Госуслуги». Журналистка Екатерина Винокурова рассказывает, кто из депутатов Госдумы выступил против законопроекта, просто не став за него голосовать, а также о том, кем они ощущают себя в стенах парламента.

Партийная дисциплина

За законопроект в третьем чтении проголосовали 392 депутата, 1 — воздержался. Позже оказалось, что это был справоросс Дмитрий Кузнецов, который сказал, что нажал неправильную кнопку по ошибке.

Немногочисленные депутаты публично заявляли, что им не дают времени даже прочитать законопроект, предлагали отложить рассмотрение поправок или хотя бы все детально обсудить. В ответ они нарвались на грубые требования не саботировать работу и голосовать немедленно, что и было сделано.

Сказать, что ситуация, в которой оказались депутаты, дискредитирует парламент — не сказать ничего. Более того, один из присутствовавших в зале депутатов (он отдал свой голос за законопроект) прислал мне скриншот, из которого следовало, что текст инициативы даже не загрузился у него в терминале. Его это возмутило, однако, как сказал он, «партийная дисциплина» для него «выше».

Архивное фото
Пресс-служба Государственной Думы России

Однако всего в Госдуме 450 депутатов, а не 392. Если посмотреть на пофамильное перечисление голосовавших по этому законопроекту, отметить тех, кто отказался это делать, а потом вычеркнуть из получившегося списка тех, кто не голосовал еще с утра по вопросу о повестке дня (то есть просто не присутствовал на работе), мы получим довольно небольшой список депутатов. Среди них были и те, кто не стал участвовать в принятии этой инициативы осознанно.

Прежде всего, это единороссы Николай Брыкин и Игорь Кастюкевич. Впрочем, карьерный путь этих людей не дает повода обвинить их в нелояльности или наличии собственного мнения, так что их могло просто что-то отвлечь в роковой момент. Далее — экс-мэр Якутска Сардана Авксентьева из «Новых людей», Валерий Гартунг из «Справедливой России», Юрий Напсо из ЛДПР, внефракционный депутат Оксана Дмитриева, а также ряд депутатов от КПРФ.

Последних можно перечислить по именам и фамилиям: Николай Арефьев, Владимир Блоцкий, Анжелика Глазкова, Алексей Корниенко, Алексей Куринный, Вячеслав Мархаев, Михаил Матвеев, Олег Михайлов, Нина Останина, Артем Прокофьев, Олег Смолин и Сергей Шаргунов.

Не случайно

Тихий протест с отказом голосовать в принципе, когда депутат испытывает на себя давление и не рискует выступить против, не ново. Этим, к примеру, пользовались даже единороссы, когда их заставляли голосовать за закон о запрете американского усыновления российских сирот.

Сейчас Госдума еще более сервильна, а ставки за ослушание руководства еще выше, вплоть до угроз уголовными делами и арестом.

Однако в личной переписке несколько депутатов, увидев, что я сделала поименный подсчет «отказников», написали, что действовали осознанно и не хотят поддерживать «репрессивные законы».

Сообщения поступали мне от разных людей, которые едва ли советовались между собой, так как состоят в разных фракциях. При этом они практически копировали друг друга.

«Я — осознанно. И N тоже».

«L просит передать, что никакой случайности, я тоже специально»

«Я вышел из зала. Не случайно».

«Посмотрите мое голосование по всем репрессивным законам. Не поддерживаю».

В конце диалога собеседники характерно просят цитировать эту переписку анонимно. Действительно, перечислять поименно тех, кто подчеркнул, что сделал личный выбор, не стоит, так как это может поставить людей уже в по-настоящему опасную ситуацию.

В российской публичной политике настоящим жестом становится не слово, но хотя бы молчание. Не поступок, но недеяние.

«Вы же знаете мою… позицию», — говорит тебе депутат. И мы понимаем, что эта пауза ставится на месте слова «антивоенная», просто чтобы не проговаривать его лишний раз вслух — тем более, что разговор может быть записан и опубликован.

Если ваш собеседник говорит о том, что у него «есть позиция», не делая этой неловкой паузы, почти наверняка далее вы услышите о том, что он поддерживает СВО. Но если вы слышите «давайте не по телефону», «вы сами понимаете», «ну вы же знаете, что у меня определенный… взгляд», вам не надо продолжать разговор, так как его продолжение может закончиться статьей о дискредитации российской армии и военной операции. О том, что считается «фейками», эти люди не говорят вслух вовсе.

Четыре причины

Еще в самом начале боевых действий не один и не два журналиста задавались вопросом, как же так вышло, что никто из депутатов Госдумы не взял билет на ближайший рейс и не попросил политическое убежище в Европе, выступив с четким заявлением.

Я спрашивала об этом нескольких знакомых депутатов, которые придерживаются скептического отношения к российской власти и особенно к военной операции. Оговоримся сразу: таких депутатов — единицы (как впрочем, и искренних активных сторонников боевых действий). Большинство просто предпочитают не иметь собственного мнения или не обсуждать его даже с хорошо знакомыми журналистами. Что, в принципе, можно считать достаточно мудрым решением.

Андрей Рубцов / ТАСС

Причин называлось несколько. Первая — «мы сами не понимали, что происходит, думали, что будет просто ввод миротворцев на линию разграничения». Отмечу, что именно этим же тезисом чаще всего пользуются в том числе и представители исполнительной власти, когда рассказывают, как пережили первые две недели после 24 февраля 2022-го года.

Вторая причина — «когда поняли, что произошло, было поздно». То есть депутаты Госдумы уже оказались под санкциями, и бежать им стало в буквальном смысле слова некуда.

Третья причина — патриотическая: «я хочу остаться со своими избирателями, у меня есть обязательства по проектам, я буду со страной до конца».

Наконец, четвертая причина — уже бытовая. Ее чаще всего называют небогатые депутаты, хотя не все читатели поверят, что такие бывают. Многие поняли, что не сумеют оперативно вывезти семьи. При этом людям их уровня за «предательство» совершенно точно будут мстить.

Российские элиты, в том числе публичные политики, — такие же люди из плоти и крови, как и мы все. Единственная разница, которая может отличать российского элитария 2023-го года от обычного человека — это степень страха вкупе с невозможностью его публичного выражения.

Если обычный человек может иногда отвести душу, хотя бы поставив лайк под чьим-то скептическим постом, написав комментарий (даже с риском попасть под административную статью о дискредитации армии), депутат Госдумы не может сделать ничего, кроме как иногда промолчать.

Инициатива наказуема

Стоит отметить, что степень страха в рядах депутатов-лоялистов не меньше, чем у тихих фрондеров. Они боятся отвечать даже на вопросы, которые никак не касаются военной операции, мобилизации или других острых тем.

«Я сижу тише воды, ниже травы, чтобы не сделать лишних движений», — пишет мне депутат, известный своей лояльной позицией. Он отвечает на совершенно невинный вопрос о том, обсуждалась ли одна из его профильных тем с его же фракцией.

«Вы же знаете, что инициатива наказуема, я не буду задавать этот вопрос даже в своем комитете», — пишет другой депутат в ответ на запрос, касающийся культуры.

Депутаты не могут не осознавать свое личное унижение. По сути к ним относятся даже не как к подчиненным в больших корпорациях в стиле «я начальник, ты дурак», а как надсмотрщики к рабам на плантациях в старых советских фильмах.

Часть этих людей вложили в свое избрание немалые деньги. Это не одна и не две сотни тысяч долларов — и эта оценка заведомо занижена. Кто-то долго шел к реализации своих амбиций, выкладывался на встречах с избирателями, выполнял партийные рекомендации. И все это ради того, чтобы стать по сути бессловесным рабом, пусть даже самого патриотического толка.

«Ну что, хейтят Госдуму у вас в комментариях, да?» — написал мне вечером того же дня один из неголосовавших депутатов.

«Если честно, да, вас всех скопом проклинают, а уж что творится в женских чатах, я даже не буду вам пересказывать», — призналась я.

«Бросить бы все, да вступить в женские чаты», — горько усмехается депутат.

Но им поздно.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции