19 лет назад в Нью-Йорке произошел крупнейший в мировой истории теракт. Два захваченных самолета врезались во Всемирный торговый центр, в то же время один лайнер влетел в здание Пентагона, а также один самолет упал в штате Пенсильвания. В общей сложности погибли 2977 человек. Каждый американец хорошо знает и помнит, где был в этот день. Корреспондент RTVI в Нью-Йорке Борис Кольцов встретился с теми, кто выжил во время теракта, и узнал, как изменились они и весь Нью-Йорк после 11 сентября 2001 года.

Уже восемнадцатый год Вадим Арефьев с иконостасом наперевес выходит на улицы Брайтона кормить бездомных и словом спасать их от алкоголизма и наркомании. Казалось бы, какая здесь связь с 11 сентября 2001 года? Он уверен, что в тот день он выжил не просто так: его поезд из Нью-Джерси на станцию Всемирного торгового центра был последним. Перед подъемом в фойе Северной башни потянуло гарью. В 8:46 захваченный террористами Boeing 767 врезался в северную стену между 93-м и 99-м этажами.

Вадим Арефьев, глава Дома трудолюбия Иоанна Кронштадтского: «Узкий проход и магазинчики, магазинчики, магазинчики… Я подхожу и смотрю как с безумным визгом закрываю все, хватают деньги в охапку и несутся со всех ног из здания».

Не понимая, что происходит, Вадим созерцал происходящее в фойе еще минут пять, пока не вышел на улицу и не бросил взгляд вверх.

Вадим Арефьев, глава Дома трудолюбия Иоанна Кронштадтского: «Я думал, почему такая ровная полоса огня идет прямо по этажу. От всего этого облака, вырвавшегося из здания, было темно, и шел дождь из ценных бумаг».

Вадим вышел из здания с южной стороны. Пошел бы в северные двери, сразу оказался бы в аду из падающих на голову горящих обломков, как один из его знакомых из того же поезда. За считаные минуты до атаки на южную башню он успел отойти на безопасное расстояние. Он шел на работу в офис на Уотер-стрит.

Вадим Арефьев, глава Дома трудолюбия Иоанна Кронштадтского: «Помню какой-то табачный магазинчик развернул телевизор в витрине, чтобы все прохожие могли видеть. И тут я понимаю, что это второй самолет. Еще запомнилось, как пилот поставил вертикально крылья, чтобы побольше этажей сбить. Было такое впечатление, что асфальт вздрогнул. Мы все подлетели».

Владимир Брик не слышал, как в 9:03 второй самолет ударил в южную стену Южной башни. Он в это время спускался по лестнице с 50-го этажа Северной.

одиннадцатое сентября

Фотография: Preston Keres / Zuma / TASS

Владимир Брик, системный администратор нью-йоркского отделения Mizuho Bank: «Мне позвонил мой брат из Израиля. Это было в 7:45. Я ему рассказывал, что из моего окна открывается вид, я вижу Статую Свободы. Мы только въехали в этот офис, и это был первый звонок, когда я был уже на работе. И потом произошел еще разговор с одним их трейдеров. И потом вдруг удар, который потряс это здание. Мы его почувствовали, но не поняли, что это было».

Практически сразу началась эвакуация. Основной поток людей медленно пошел по правой стороне, по центру вперед пропускали стариков и раненых.

Владимир Брик, системный администратор нью-йоркского отделения Mizuho Bank: «Где-то в районе 40-го этажа появились первые „марсиане‟ — те, кто испытал ближний удар. Они были серые. Все люди были серые. Я не знаю, что это было, но во всяком случае они были страшные, они, как зомби, шли вниз».

На уровне 20-х этажей встретили первых пожарных. Обвешанные оборудованием они карабкались вверх по противоположной стороне лестницы.

Владимир Брик, системный администратор нью-йоркского отделения Mizuho Bank: «Они первые нам сказали, что это угнанный самолет, и он влетел в здание».

Примерно через час после начала спуска Владимира вывели через восточные двери, перед ними пожарные выстроились в коридор в направлении Бродвея. На земле валялись осколки стекла и обломки здания.

Владимир Брик, системный администратор нью-йоркского отделения Mizuho Bank: «Я обернулся назад и начал смотреть, что творится наверху. Я увидел, как башня начала наклоняться, это был просто кошмар, как игрушечный домик, он просто взял и упал. Когда все упало, я еще какое-то время стоял в оцеплении, и в это время на меня начала двигаться толпа и облако пыли».

В 9:59, в момент обрушения Южной башни, Вадим Арефьев был уже в своем офисе на 21-м этаже с видом на башни-близнецы.

Владимир Брик, системный администратор нью-йоркского отделения Mizuho Bank: «Когда уже рухнуло первое здание, было понятно, что второе пошло за ним, но детали разобрать было уже сложно, потому что наступила полная темнота от пыли».

Лев Цейтлин успел проехать на метро из района Бруклин-Хайтс буквально три-четыре остановки, пока его поезд не встал на перегоне между станциями почти под Всемирным торговым центром. После бесконечных минут ожидания в гробовой тишине вагона пассажиров начали выводить из тоннеля на станцию, которая осталась позади. Когда люди вышли на поверхность, все почему-то пошли на запад, в сторону башен-близнецов, пока на ближайшей перпендикулярной улице не свернули на север.

Лев Цейтлин, графический дизайнер: «Я увидел стену пыли. И никого народу. В этот момент единственное, что у меня запечатлелось, — это, что из этой стены белой пыли вышел белый человек с портфелем, в костюме, но весь белый, покрытый этой пылью».

На перекрестке Черч и Чеймберс-стрит, в пяти блоках от эпицентра трагедии, Лев услышал, как начала рушиться вторая башня, обернулся и в солнечном свете увидел искрящиеся в дымке обломки осыпающейся конструкции.

Лев Цейтлин, графический дизайнер: «Белый клуб дыма, как в каком-то кино про цунами, когда волна в восемь этажей прокатывается через город. Только это была волна дыма и пыли. Тут все начали бежать от нее, началась паника, ор, и все понеслись в одном направлении».

Северная башня рухнула в 10:28, прошло 102 минуты с того момента, как в нее врезался реактивный самолет. Большинство людей на прилегающих улицах были в неведении, что происходит.

Лев Цейтлин, графический дизайнер: «Люди собирались вокруг машин, открывали двери и слушали радио».

19 лет спустя Владимир Брик продолжает работать в той же должности. Таких как он — переживших атаку — в компании осталось человек семь. И каждый год 11 сентября они вспоминают погибших.

Владимир Брик, системный администратор нью-йоркского отделения Mizuho Bank: «Не спаслись только те, кто поднялся на 85-й этаж — там был митинг. Буквально два года назад один из менеджеров подошел ко мне и сказал: „Ты знаешь, мы действительно везунчики, мы могли быть на 85-м этаже‟. Буквально за месяц до переезда решался вопрос на каком этаже мы будем — на 85-м или на 50-м».

На вопрос, есть ли признаки, что 11 сентября кардинально изменило его жизнь, Лев Цейтлин отвечает отрицательно. Хотя подобных примеров знает не мало.

Лев Цейтлин, графический дизайнер: «Один финансовый магнат стал офицером морского флота, а второй, будучи большой шишкой в области рекламного бизнеса, уехал в свой загородный дом и стал фермером».

Владимир Брик, системный администратор нью-йоркского отделения Mizuho Bank: «В первые минуты, первые дни, первые месяцы ты ощущаешь, что надо жить полной грудью, именно сейчас, сегодня, в эту минуту. Что не будет зла больше, не будет ничего плохого, мы сделаем все, чтобы все было хорошо. А потом все спускается на тормозах».

свет памяти

Фотография: Gary Hershorn / Getty Images

Эпидемия коронавируса не остановила волонтерскую деятельность. В своем Доме трудолюбия они продолжают готовить еду бездомным, только теперь сразу разливают ее на порции.

Вадим Арефьев, глава Дома трудолюбия Иоанна Кронштадтского: «Нас спросили: „Неужели вы такие сумасшедшие, что пойдете на улицу кормить их?‟ Мы решили, что если они нас ждут, надо выходить, и мы не остановились».

Лев Цейтлин, графический дизайнер: «Пережили то, переживем и это. Главное быть друг к другу добрее и отзывчивее».

Лев не единственный, кто вспоминает, как после 11 сентября изменилась атмосфера в Нью-Йорке. Как минимум на несколько месяцев люди стали отзывчивее и добрее, и город напоминал одну большую семью.

Наверное, если бы испытания этого года ограничились только атакой коронавируса, нечто подобное витало бы в воздухе и сегодня. Но 2020 год проверяет на прочность не только здоровье, а до его окончания, кажется, еще целая вечность. И в каком состоянии не только город, но и страна будут отмечать 20-ю годовщину атаки на башни-близнецы сейчас, пожалуй, не сможет предсказать никто.