Из Германии посреди зимних морозов поступают новости о взлетевшем в разы количестве бездомных в благополучном, казалось бы, государстве. Точной статистикой правительство не располагает, но по оценкам, у более чем миллиона человек в 80-миллионной стране нет крыши над головой. Власти Германии на неприятную тему, как правило, закрывают глаза. На лавках, в метро, под мостами — где капитулирует немецкое государство — босяков со всего мира, угодивших на европейской чужбине в беду, спасают рядовые немцы. О рекордном росте числа бездомных и рекордном милосердии — в материале шефа европейского бюро RTVI Константина Гольденцвайга.
Какие бездомные, если, судя по новостям, в негласной столице Европы жилищный бум? Строить все это рук не хватает. Здесь — и не только — за немецкое качество через цепочку посредников отвечают гастарбайтеры-нелегалы.
Александр, строитель: «Так стоит €12 за квадратный метр — нам должны были дать. А по цепочке получается, что нам достается только четыре».
За эти гроши и без контракта немец из дома не выйдет. А молдаванин Саша загнан в угол и согласен на любой доход. Вновь приехав в Берлин на заработки, он только что отсидел здесь в тюрьме — в метро исправно ездил зайцем, денег не было. На этой стройке он на них очень рассчитывал: на родине долги, работу не найти, дочке пять лет.
Александр, строитель: «Мы неделю тут работали, с утра. С 7 до 5 вечера. Нам никакие деньги за это не заплатили».
Так этим утром, говорит, он лишился и койки. Его «как бы уволили», чтобы «как бы нанять» новых работников. Еще вчера — молдавский строитель, теперь — немецкий бездомный. Один из миллиона с лишним.
Точных цифр нет, но приблизительные пугают. Еще в 2015 году в Германии насчитывалось 350 тысяч человек без крыши над головой. Лишь одна из причин в стране с процветающей экономикой: чем дороже жилье и плотнее застройка, тем меньше остается социального жилья, которое здесь — не в пример России — всегда было. Добавьте к этому беженцев плюс приезжих из Восточной Европы, что так и не сумели себя найти, и станет ясно, почему под мостами все отчетливей запах, а еще все слышней русская речь: от украинцев до латышей.
Камиль Янус, волонтер благотворительной инициативы «Kältebus»: «Многим стыдно вернуться на родину. Ведь обнаружится, что они тут ничего не добились. Не получилось, как задумывали, когда уезжали. Так что же, приезжать назад, к своей семье, не победителем, а проигравшим?»
У поляка Камиля в Германии все давно получилось. В девять утра его ждут на работе, в компании Siemens. А после работы в свободное время он, взяв чайники, бинты, лекарства, спешит к микроавтобусу. Что ни ночь, у Камиля новый маршрут — на телефон приходят сообщения о тех бездомных на улице, кому в этот мороз нужно срочно помочь.
Камиль Янус: «Поступил вот вызов, первым делом едем к женщине. У нее нет ни спальника, ни подстилки — только обычная одежда».
Проект «Kältebus» — по-русски вроде «Автобус от холода» — детище властей Берлина. Вот бургомистр Михаэль Мюллер советует согражданам: «Запомните спасительный номер!» Но, кроме бюджета, и за этим, и почти за каждым проектом — миллионы евро частных пожертвований и тысячи волонтеров. Без них ничего бы не вышло.
Стефан Кранайс, волонтер в приюте для бездомных: «Что-то может случиться, и я тоже завтра буду бездомным. Или, скажем, послезавтра, что-то будет… Я хочу, чтобы кто-то оказался рядом, кто мне поможет. Так, как сейчас помогаю я. Я хочу, чтобы не было границы: я и ты. И ты, и я такой. Чтобы мы всем помогли».
Юлия Пуделек, заместитель директора приюта: «Сегодня вечером у нас куриный суп и ещё обязательно что-то вегетарианское. У людей всегда должен быть выбор, чтобы они чувствовали: с ними обращаются на равных».
Как и во многие, в этот приют при евангелической церкви на ночлег, проверив на вши, наркотики и оружие, в итоге впустят почти всех: трезвых и не очень. Владельцев собак и немецкого паспорта — они в меньшинстве. А вот большинство: публика со всего мира, у которой порой никаких документов.
Джамал, посетитель приюта для бездомных: «Я был удивлен тем, что здесь просто немцы, белые люди, обслуживают людей с терпением, с вниманием. Здесь очень много людей, которые не здоровы психически, неадекватно себя ведут. То есть очень терпеливо к ним относятся. Если мы будем сравнивать с Россией, мне страшно подумать, потому что наша доблестная милиция… сейчас полиция, она вряд ли поможет человеку сориентироваться, где ему переночевать. А если, тем более, он будет выпивший…»
Таких, как питерец Джамал, бездомными или бродягами называть здесь не принято.
Нарезая фруктовый салат, студент Оле Хайнрих — в светлое время суток он учится ресторанному делу — своих первых клиентов именует исключительно «гостями». Меню завтрака каждый день разное, а пожертвований на кухне всегда больше, чем нужно.
Оле Хайнрих, повар-волонтер в приюте для бездомных: «Это вот нам только что, рядом, от булочных и кафе вокруг вокзала отдали. Пойдёт на завтрак для наших гостей. <…> Ещё пицца пришла и разная сдобная выпечка».
В том же подвале — настольный футбол, советы от соцработников, как с этого дна выбраться и легализоваться в Европе, плюс помощь врачей. Наш утренний знакомый Саша пришел сюда и за ней.
Александр Брага: «У нас в Молдавии к хорошему стоматологу идти. Да не к хорошему, а даже к самому худшему стоматологу, если идти, надо дать денег. А тут просто так они тебе помогут, зубы починят. Расстраивает, конечно, что во второй мировой победили мы, а живут лучше они».
В итоге на берлинском морозе остаются лишь те, кто, вконец одичав за годы уличной жизни, не идет на контакт с волонтерами. Тут статистика и рассыпается: из грозной цифры в миллион бездомных большинство по-немецки называются лишь «бесквартирными». А буквальному значению слова в русском — то есть без крова над головой — соответствует только каждый седьмой. Однако и для них, отвыкших от всякого общества, пытаются создать особые условия.
Фриц Рамиш, cовладелец компании «MyMolo»: «Это домик площадью в четыре с половиной квадратных метра, в котором, в принципе, есть все, что нужно, чтобы переночевать. Кровать тут, если эти контейнеры на музыкальных фестивалях мы сдаем в аренду, предусмотрена на двоих. Но сейчас здесь всегда спит по одному человеку. Есть отопление, зеркало, розетка, свет».
Для предпринимателя Фрица Рамиша летние оупен-эйры — основной бизнес. Обеспеченные отпускники, что арендуют его мобильные домики, отдадут за них по 500 евро за фестиваль. Что зимой там обитают особо взыскательные бездомные, клиенты Фрица не просто знают — многие из них спонсируют возникшие издержки. Так перед церковью святого Пия вырос целый городок из VIP-бытовок.
Фриц Рамиш: «Откровенно говоря, я и церковь — вещи, друг с другом никак не связанные. Просто для нас стало ясно, что если мы зарабатываем на этих фургончиках летом, то разумно их толково использовать и зимой».
Андре Нойперт, руководитель благотворительного проекта помощи бездомным подросткам: «20 миллионов немцев трудится на общественных началах. Если учесть, что нас всего 80 миллионов, то выйдет огромная цифра. С одной стороны, здорово, что люди проявляют столько сочувствия. Но с другой, возникает вопрос: нельзя ли сделать эту помощь профессиональной, потратить гигантские деньги на трудоустройство людей, обученных социальной работе?»
У обученного ей Андре Нойперта благотворительная организация помощи несовершеннолетним беспризорникам — их число в Германии тоже растет. Здесь вчерашних подростков-бездомных пытаются вернуть к нормальной жизни. А затем уже их учат опекать ровесников на улице. Хабиб — в прошлом бродяга, изъездивший всю страну, угонщик машин и заключенный — в будущем идеальный социальный работник. При поддержке местных программистов и компании Google они разработали этот мобильный сервис — компас для бездомных в приложении к смартфону. Мобильник ведь и на улице есть почти у каждого.
Хабиб Ариф, бывший бездомный: «Точки на карте — это учреждения, куда подростки могут прийти за первой помощью. <…> Например, рядом с парком в Берлине, известном наркотиками, три таких центра, где им готовы дать консультацию».
На этой же карте бесплатные столовые, ночлежки, молодежные клубы и театры. Больше сотни маяков только в Берлине. Приложение для подростков, что мобильней взрослых бездомных, хотят расширить на всю Европу. Добавив к польскому, арабскому и русский язык.
Наш молдавский знакомый Александр уже и забыл, когда последний раз был в магазине одежды. Это не секонд-хэнд при собесе, а одна из крупнейших в мире торговых сетей «C&A». В Берлине компания, наряду с общепитом, парикмахерскими, подключилась к необычной акции. Рядовой покупатель вместе с товарами для себя теперь может купить подарочный жетон для бездомных. Продавцов тренируют отдельно: как избавить от смущения клиентов, немного пахнущих и неуверенных в себе.
Бернд Ломмель, менеджер сети магазинов одежды «C&A»: «Конечно, они испытывают стеснение, когда видят, как хорошо тут все в отличие от них одеты. Но мы готовим своих сотрудников, чтобы к этим людям относились как можно позитивней, чтобы избавляли их так от чувства неловкости»
Тут привыкли: такой клиент свои обновки уносит сразу на себе и знают, это важно и для него, и для дарителей — в одном городе живем, так давайте знакомиться.
Даниэль Уппенброк, глава некоммерческой инициативы помощи бездомным: «Мы поняли из разговоров со многими бездомными: их беда часто в том, что они не чувствуют себя вовлечёнными в повседневную жизнь общества. Они не участвуют в ней. Смысл этих жетонов и в том, чтобы найти решение: как попытаться интегрировать этих людей? Так каждый может напрямую их пригласить: «Сходите в кафе, идите постригитесь неподалеку!»
По опросам — проводятся и такие — из десяти немецких бездомных шесть смотрят в будущее с оптимизмом. Пессимизм эта народная поддержка вызывает у правых политиков: чем милосердней, мол, общество к таким приезжим, тем охотней они оседают в сытой Германии. Волонтерам в церковном приюте Берлина не до этих причинно-следственных связей. Каждого из немногих, кого не спасли, тут по имени вспоминают. И помогают, пока не рассвело, оставшимся.
Александр, строитель: «Я не всегда таким был. Сейчас просто ситуация такая…»