Владимир Путин предложил внести в изменения в Конституцию, Госдума приняла законопроект о поправках в первом чтении. Среди прочего глава государства хочет перераспределить полномочия между органами власти. На Западе официально не отреагировали на эти события — Россия сейчас нужна для решения кризисов в Ливии, Иране, Сирии и Украине. Как конституционную реформу Путина оценивают в Европе, разбирался корреспондент RTVI в Берлине Константин Гольденцвайг.
В 2013 году Алексей Козлов бежал из России, чуть не став фигурантом «болотного дела». Доцент воронежского вуза выходил на акции протеста с призывом соблюдать Конституцию, свободу собраний, честные выборы. Семь лет спустя за реформой основного закона и Алексей, и сотни несогласных, ныне политэмигрантов, следят с безопасного для них и для власти расстояния.
Алексей Козлов, политэмигрант, глава общественной организации Solidarus: «Вот вышла демонстрация, две тысячи человек в Москве. О чем это говорит? О том, что потенциал именно для этого отсутствует. И 2011-2012 годы — это был бы совсем другой сюжет. Во-вторых, за этот период власть окончательно приструнила даже псевдооппозицию, что, собственно, это вот голосование показывает».
Госдума, первое чтение. 432 голоса — за. Ни одного против, ни одного воздержавшегося.
«Россия-1»: «Это не пустые слова. Минимальная зарплата по Конституции не сможет быть ниже прожиточного минимума, что логично. Пенсия по Конституции будет индексироваться на регулярной основе».
Алексей Козлов, политэмигрант, глава общественной организации Solidarus: «Я считаю, что это отвлечение внимания от того, что на самом деле происходит с Конституцией. Потому что посмотрите на Конституции других стран — нигде такого не прописывается, это незачем. И опять же с особым цинизмом про пенсионеров: повысив пенсионный возраст, теперь мы вдруг озаботились размером пенсий тех, кто все же до этой пенсии доживет».
Немецкие телезрители под впечатлением: тут не слышали, чтобы именем Конституции гражданам начисляли зарплату. И со времен совсем другой Германии не видели, чтобы с подачи национального лидера основной закон страны перекраивали так молниеносно и при полном единодушии всех ветвей власти. Официальные Берлин и Брюссель вздохнуть не успели.
Фабиан Буркхардт, политолог немецкого фонда «Наука и политика»: «Мне трудно объяснить людям здесь, почему крупнейшую в современной России реформу Конституции прогоняют в таком темпе, безо всякой предварительной дискуссии в обществе, без привлечения парламента к этому обсуждению. Это невообразимые для Европы вещи. Возникает ощущение, что это какая-то спецоперация. Что стоит за ней? Тут множество открытых вопросов».
Макрон, который еще в конце 2019 года призывал к новому партнерству с Москвой, Меркель, которая лишь пару недель назад улыбалась в Кремле, — официальные лица теперь хранят гробовое молчание. Только бы Запад вновь не винили во вмешательстве в российские дела. Да и в какие дела? Формально конституционная реформа обставлена, напротив, как демократический процесс. Меньше полномочий — президенту, больше — парламенту. Впрочем, нужны ли они, если парламента нет, задаются вопросом западные журналисты.
АRD: «Это окончательно уже страна, где отсутствует реальная оппозиция. В Думе представлена партия власти и партии от так называемой системной оппозиции. То есть такие, которые были придуманы самой системой для создания видимости. И Путин располагает той властью, которую под сомнение больше не ставит никто».
Впервые Запад умывает руки. Напоминаний о демократии и правовом государстве больше не прозвучит. С Россией теперь, как с Китаем и Турцией, разговаривать придется, но остатки иллюзий — в прошлом. Владимир Путин — навечно.
Андраш Рач, политолог, Немецкое общество внешней политики: «Вся недавняя встреча Меркель и Путина была посвящена международным вопросам: Ирану, Ливии, Украине. И тут едва ли что-то изменится. Россия будет оставаться важным игроком в международных отношениях, а значит необходимость поддерживать с ней разговор никуда не денется. Другое дело, свежие предложения президента Макрона, требующего восстановить между Евросоюзом и Россией партнерские отношения. И вот с этим после таких поправок в основной закон будет сложно. Они уводят Россию строго в противоположное направление от Европы».
CBS: «Одной из вещей, что всегда добавляла популярности Путину дома, было его поведение по отношению к США. Отныне он будет олицетворять собой и эту проблему, но не в ближайшие четыре года, а на все обозримое будущее».
О том же, наряду с американскими корреспондентами, говорят и фамилии усидевших в своих креслах министров обороны и иностранных дел.
Фабиан Буркхардт, политолог немецкого фонда «Наука и политика»: «Для нас важно, что Лавров и Шойгу остались на своих должностях. А это значит, что не стоит питать никаких надежд, будто в ближайшее время хоть как-то изменится внешнеполитический курс России».
В части внешней политики уникальное для Европы нововведение: главенство российского права над международным. Это значит, что заветный Страсбург, последняя надежда для россиян, не нашедших защиты в своих судах, официально перестанет считаться последней инстанцией. Уже закрепленная в российских законах норма теперь перекочует и в Конституцию.
Андраш Рач, политолог, Немецкое общество внешней политики: «Мы пока не знаем, затронут ли поправки о главенстве российского права иски в международных арбитражах. Но вспомните: это именно они, например, обязали Россию выплатить Украине миллиарды долларов по „газовым“ искам. Теперь же даже в исполнении такого решения уверенности нет. Все эти поправки в Конституцию так сильно повышают непредсказуемость и нестабильность в любых отношениях с Россией, что схожих прецедентов я просто не вспомню».
Сергей Лагодинский, депутат Европарламента от партии «Зеленых»: «В данном случае я не думаю, что будут какие-то конкретные ухудшения ситуации для пострадавших. Но мне кажется, это такой символичный акт. Это значит, что российские власти окончательно прощаются с амбициями когда-нибудь стать частью этой большой европейской семьи. Ну и потом возникает вопрос с возвращением России в Совет Европы. Ведь многие люди именно из-за этого и ратовали за это решение».
Немецкие «Зеленые», к которым принадлежит европарламентарий Сергей Лагодинский, — одни из немногих, кто в Европе открыто критикует российскую конституционную реформу. Для политиков, менее искушенных в российских реалиях, тут чересчур много тонкостей, и попробуй тут уследить за руками.
Почему принимать новую версию будут не референдумом, а особым голосованием? Это что за изобретение? Где то самое Конституционное собрание, которое по действующему основному закону и должно утверждать его новую версию? И что еще за Госсовет, который встроят в систему с и без того неидеальным разделением властей?
Ответы на часть вопросов есть у профессора права Отто Лухтерхандта. Он в 1990-х консультировал в Москве создателей все еще действующей Конституции. Происходящее с ней сейчас Лухтерхандт называет «правовым произволом».
Отто Лухтерхандт, профессор права Университета Гамбурга: «В ней самой четко описано, какие статьи и как возможно корректировать. Тут же мы видим некое придуманное волеизъявление, которое должно придать происходящему налет легитимности. И абсолютно свободное обращение с механизмом внесения поправок, прописанным в законе. Его при помощи всяких уловок Кремль обходит, просто не воспринимая всерьез. Будто это лишь рекомендации!»
Делать выводы о последствиях такой реформы в целом пока рано — тут сходятся все западные эксперты. Очевидно одно: на фоне таких новостей поток уезжающих из России в Европу как минимум не ослабнет. А чтобы кто-то из этих людей, вернувшись однажды, оказался у власти, придется опять же переписать Конституцию. Нынешние поправки запретят возглавлять страну всем, кто живет в ней меньше 25 лет подряд. Вот уж буквально: в России надо жить долго.