В этом году Еврейскому музею и центру толерантности исполняется 10 лет. Его директор и основатель, президент Федерации еврейских общин России, раввин Александр Борода рассказал специальному корреспонденту RTVI Ксении Сигаевой, что думает о теме антисемитизма в России, почему не считает иск Минюста к “Сохнуту” антиеврейским шагом и может ли глобальная еврейская община способствовать мирным переговорам. Главное из интервью — в материале RTVI.

Владимир Терешков / RTVI

Интервью проводилось до высказывания помощника секретаря Совбеза Николая Патрушева о любавичских хасидах и до выборов в Израиле.

Александр Борода — президент Федерации еврейских общин России (с 2008 года), генеральный директор и основатель Еврейского музея и центра толерантности (с 2012 года). Раввин, основатель Еврейского религиозно-культурного центра «Жуковка» (с 2015 года). Член Общественной палаты России. Родился в Москве в 1968 году. Окончил Всесоюзный заочный политехнический институт по специальности «маркшейдерское дело». Принимал участие в строительстве станций метро Коньково, Теплый Стан, Бибирево, Алтуфьево. В 2008 году по указу Юрия Лужкова ему присвоено звание почетного строителя Москвы. При содействии Александра Бороды в 1996 году началось строительство Московского еврейского общинного центра. В 2008 году избран президентом Федерации еврейских общин России (ФЕОР — всероссийской религиозной организации ортодоксального иудаизма).

О теме антисемитизма в России: “Не замечаю. Когда появляются разные сообщения и информация о росте антисемитизма или не росте антисемитизма, есть единственное, что достойно уважения, — это статистика. События [на почве] антисемитизма: физические воздействия на членов еврейской общины — побили кого-нибудь, кого-нибудь ударили; разрушение кладбищ, синагог, побитые стекла, свастики. Это — один из основных критериев. Этого нет, мы не видим этого. У нас есть свой центр по мониторингу таких событий, ничего такого не происходит”.

«Является ли российское общество абсолютно толерантным? Нет, конечно. Я думаю, что вообще в мире нет абсолютно толерантных обществ, и все нуждается в совершенствовании, поддержании и развитии. <…> Общество не является идеальным, [необходимо] воспитание детей. Каждому надо внести эти ценности, чтобы они закрепились на уровне воспитания, в школьной программе. Наши уроки часто входят в факультативные школьные программы”.

Еврейский музей и центр толерантности — это культурно-образовательный проект, который включает в себя постоянную историческую экспозицию о жизни евреев, их культуре и религии, временные выставки (например, недавно открывшуюся выставку авангардного искусства “Мир как беспредметность”), Библиотеку Шнеерсона, Центр толерантности и Центр авангарда, детский центр, пространство для проведения публичных лекций, дискуссий и конференций, 4D-кинотеатр.

Об открытости музея: “Безусловно, музей снял очень много фобий [о еврейском сообществе] у самых разных слоев. У нас была интересная статистика. Детские группы, школьники ходят в Центр толерантности — есть уроки, которые здесь проводятся. Они видят, что находятся в музее интересном, необычном. Больше 80% детей потом хотят сюда прийти в музей с родителями — посмотреть. Среди родителей 40% готовы прийти в Еврейский музей. Есть какой-то коэффициент адаптивности и готовности, и, безусловно, меняется стереотип [о закрытости еврейского сообщества]. Музей в силу открытости, в силу популярности привлекает людей”.

Артем Геодакян / ТАСС

О том, каким мог быть музей: “[В конкурсе на концепцию] участвовали очень много архитекторов мирового уровня, как Либескинд, и Фрэнк Гери, и Чипперфилд. Было много имен. Выиграла компания GRAFT Lab — это немецкие архитекторы вместе с Брэдом Питтом, как ни странно”.

Даниэль Либескинд — архитектор-деконструктивист. Среди его работ — Еврейский музей в Берлине и Сан-Франциско. Фрэнк Оуэн Гери — один из основоположников деконструктивизма, лауреат Притцкеровской премии 1989 года. Среди известных работ — Музей Гуггенхайма в Бильбао, концертный зал имени Уолта Диснея в Лос-Анджелесе. Дэвид Чипперфилд — британский архитектор, член Королевской академии художеств. В числе его работ — Новый музей в Берлине, Центр юстиции в Барселоне. GRAFT — группа немецких архитекторов, которая работала с Брэдом Питтом над проектом по восстановлению Нового Орлеана после урагана 2005 года.

“Они дали очень необычную концепцию: вход в музей должен был быть снизу, из-под ворот. И вся плоскость музея [состояла из] холмов и внутри них были экспозиционные площади. Мы даже согласовали этот концепт с Мосгорнаследием с точки зрения охраны памятников: они были впечатлены нестандартным подходом. Но впоследствии мы ушли от этой концепции, потому что она оказалась не очень рациональной с точки зрения использования площади. И главное — мы решили, что нам не стоит городить огород. Это мельниковский гараж [Бахметьевский гараж на улице Образцова в Москве — шедевр русского авангарда, спроектированный Константином Мельниковым и Владимиром Шуховым в 1920-х годах — прим. RTVI], это шедевр мирового конструктивизма. Шуховские фермы — шедевр инженерной мысли. Нам нужно просто дать посетителю увидеть изнутри это пространство и разместить музей внутри этого здания, правильно вписав его, не создавая лишних историй”.

В 2022 году в Еврейском музее и центре толерантности посетителям стала доступна знаменитая Библиотека Шнеерсона — собрание книг, принадлежавшее Йосефу Ицхаку Шнеерсону (1880—1950), 6-ому любавичскому ребе. Книги передавались в музей с 2013 года. При этом собрание принадлежит Российской государственной библиотеке. Коллекцию национализировала советская власть. После американская община любавичских хасидов заявляла права на собрание и пыталась его вернуть. Спор приобрел межгосударственный масштаб. В 2010 году из-за спора вокруг библиотеки Шнеерсона был прерван межмузейный обмен между странами. В 2013 году в Москве возбудили иск против Библиотеки Конгресса США за невозврат семи книг из коллекции, а в 2015 американский суд разрешил американской общине любавичских хасидов взыскать с России сумму в $43,7 млн.

О Библиотеке Шнеерсона: “Российская еврейская община никогда не претендовала на Библиотеку Шнеерсона. …Эти книги не перешли в музей, даже если бы [перешли], это не устроило бы американскую общину: они хотели, чтобы книги переехали в Америку к их владельцу в основную библиотеку любавичского ребе [Библиотека Хабада, или Любавичская библиотека, Бруклин, США — прим. RTVI]. В России другое понимание этой реальности: книги должны остаться в собственности российского государства, РГБ. И сделан, я считаю, со стороны России — государства и лично президента России — очень корректный и красивый шаг, когда они находятся под крышей Еврейского музея и в собственности государства. К этой библиотеке есть доступ. Кроме того, она оцифрована и само хранилище здесь. Любой посетитель может, записавшись, прийти и получить книгу — потрогать, полистать и посмотреть».

«Для пользователей — это решение. Для собственников, с точки зрения желания перейти в собственность американской [общины], — это не решение. Но мы в данном случае не сторона этого вопроса«.

Михаил Терещенко / ТАСС

О проблемах Еврейского музея на фоне боевых действий на Украине: “…часть членов попечительского совета [Еврейского музея] находится под санкциями. Они не могут давать деньги на поддержание и развитие Еврейского музея. Музей сегодня оперирует усеченными, сокращенными средствами. <…> Безусловно, мы корректируем масштабы выставок, корректируем стоимость этих выставок, стоимость инсталляций. Безусловно, мы сократили финансово наши планы».

«Сейчас нет практически никакого культурного обмена между Россией и другими странами Запада. Картины и другие произведения искусства, которые мы раньше брали для создания выставок, — сейчас этот рынок, можно сказать, полностью закрыт. Это еще одна объективная реальность, которой мы живем уже почти восемь месяцев”.

О финансовых проблемах Федерации еврейских общин России (ФЕОР): “Председатель попечительского совета ФЕОР — Роман Аркадьевич Абрамович, у которого сейчас проблемы с благотворительной деятельностью. Другие люди стали давать [средства]. Мы, безусловно, сократили наши проекты, бюджет. Нам удается поддерживать все на сегодняшний момент. Я подчеркиваю: я не знаю, что будет завтра. На сегодняшний момент другие люди, у которых есть бизнес, которые могут, они стали давать больше денег на какое-то время. <…> Благодаря этому мы, сократив бюджет, тем не менее не закрыли никакие ни образовательные, ни благотворительные учреждения”.

О вопросах раввинам: “Один из важнейших вопросов, по которым приходят люди, — это уезжать в Израиль или не уезжать в Израиль, или не только в Израиль. Уезжать, не уезжать, вопросы материального достатка, вопросы перспектив, общей тревоги, я бы сказал. Общая тревога, она присутствует, мне кажется, у каждого жителя России, и общее волнение за свою семью, за страну, за стабильность. С этими вопросами приходят много”.

Об уезжающих в Израиль: “Зачем человек хочет уезжать в Израиль и куда он хочет уезжать? Что его волнует — его общее беспокойство? Или у него потери бизнеса, или у него еще какие-то мотивы? Или он всегда мечтал уехать в Израиль и нашелся сейчас такой повод, что он наконец-то реализует свою мечту? Здесь нет единого совета всем. Знаете, может человек переехать в Израиль и быть там несчастлив. Или там у него ничего нет и он бросает здесь все. Понятно, что он не сможет там организовать ничего для своей жизни — личной, культурной, материальной. <…> И до конца февраля этого года были те же самые вопросы. Они стали, может быть, чуть более острыми”.

Об отношении общины к боевым действиям на Украине: “Основа любой религии — это стремление к миру. Религиозные деятели должны призывать к миру. Прежде всего, ценность человеческой жизни — абсолютна. Известная фраза, которую все знают, из “Списка Шиндлера”, что было написано на кольце царя Соломона: “Спасший одну жизнь спас весь мир”. Нет ничего ценнее, чем человеческая жизнь. <…> Любой вопрос можно решить за столом переговоров — за этим столом нужно сидеть столько, сколько нужно, чтобы решить этот вопрос, потому что ничье время не стоит ни одной человеческой жизни. …Мы призываем к миру, к дипломатическим переговорам, к поиску компромиссов”.

О том, как глобальная еврейская община может способствовать мирным переговорам: “До сегодняшнего момента — может, некорректно будет звучать — в услугах еврейской общины никто не нуждался на эту тему. Можем ли быть мы квалифицированными посредниками? Не знаю. Мы, наверное, очень хотели бы ими быть. <…> Можем ли мы быть инициаторами? Да, мы пытаемся — в том числе и этим заявлением — сказать: мы открыты и готовы. Чтобы быть инициатором, нужно обладать ресурсом достаточным. <…> Ключи от мира лежат в шкафах всех, кто так или иначе участвует в этом военном конфликте. Это и Россия, и Украина, и Америка, и страны Европы, и те, кто помогает Украине”.

О деле “Сохнута”: “…если это претензии — а они объективные, юридические — то их надо просто исправлять, а не поднимать эту тему до вот тех вопросов антисемитизма, которые не имеют к этому никакого отношения. Нас тоже проверяет Минюст и выносит нам замечания. Мы их исправляем. Мы не говорим, что это антисемитизм. Какой это антисемитизм? Это законы <…>. “Сохнут” признавал эти нарушения, и даже штраф платил в каком-то городе. Мне кажется, что эту тему надо не раздувать, а просто исправить все юридические вот эти недочеты и жить спокойно дальше в России”.

Иван Водопьянов / Коммерсантъ

Еврейское агентство «Сохнут» работает с 1929 года. Одно из направлений его деятельности — помощь с репатриацией евреев в Израиль. По данным организации, с начала конфликта на Украине из России в Израиль уехали 20,5 тыс. евреев.

21 июля Минюст России попросил суд ликвидировать российское отделение «Сохнута» из-за «нарушения организацией российского законодательства при осуществлении своей деятельности». Суд неоднократно откладывал рассмотрение дела: 19 октября заседание перенесли на 20 декабря.

В октябре премьер-министр Израиля Яир Лапид заявил в интервью RTVI, что «Сохнут» продолжает работать в России, несмотря на судебные разбирательства.

О выборах в Израиле: “Я лично не единожды встречался с Биньямином Нетаньяху, который является одним из кандидатов на этих выборах. Он был в этом музее. У него хорошие отношения с президентом России. Он уважает религиозные ценности и его поддерживают в этом смысле религиозные партии. Для меня это важно. Мне хочется, чтобы государство было ближе к религиозным ценностям. Мне лично Биньямин Нетаньяху более понятен и мне лично ближе правые в Израиле”.

Смотрите полную версию интервью в Youtube-канале RTVI