Полтора года назад в больнице подмосковного Видного скончалась Татьяна Акопова. Женщина специально приехала из Казахстана сделать сложную операцию, уверенная, что получит в России более квалифицированную медицинскую помощь. Однако после операции в частной московской клинике за почти полмиллиона рублей Татьяне стало лишь хуже, не помогла и экстренно проведенная вторая операция в Подмосковье. Медики теперь настаивают, что они все сделали правильно, а родственники погибшей наоборот считают, что была серия врачебных ошибок. СКР возбудил уголовное дело, посчитав произошедшее смертью по неосторожности, однако обвиняемых в деле нет. История большой надежды и равнодушия — в материале RTVI.
«Не в подвале же я вас буду оперировать»
В марте 2024 года 60-летней учительнице Татьяне Акоповой поставили серьезный диагноз: рак шейки матки. Женщина жила в небольшом городе Уральск на западе Казахстана, и местные врачи порекомендовали ей ехать в Россию, в расположенную рядом Самару и делать операцию по удалению там — в областном онкологическом центре.
Татьяна быстро собрала медицинские документы, результаты анализов и в апреле 2024 года приехала в самарский центр на консилиум.
“Но тут выяснилось, что какого-то анализа не хватает. Таня его быстро сдала в соседней клинике, но все равно не успела — консилиум, который должен был принять решение об операции, уже разошелся, а следующий планировался только после майских праздников”, — рассказал RTVI брат женщины Александр Акопов.
«Сестра была вся на нервах. И когда ей еще сказали, что у нее раковые образования, она, естественно, побоялась, что метастазы какие-то появятся или еще что-то. И поехала в Москву».
В столице Татьяна и обратилась за помощью к брату — он живет здесь — и вместе они стали искать врача и клинику. Выбор пал на Юлию Паяниди, которая работала в Московском научно-исследовательском онкологическом институте им. П.А. Герцена и по совместительству вела прием в частной клинике «Меланома Юнит» (МЮ) в центре Москвы. По словам Александра, почти все отзывы на клинику и самого врача были хорошими, поэтому в своем выборе они не сомневались.
«Татьяне назначили прием в „Меланоме“ — при этом сестра знала, что Паяниди работает в государственном центре имени Герцена и поэтому просила ее сделать операцию именно там. Сестра аргументировала просьбу тем, что в Герцена всё поставлено на поток, есть врачи других направлений и специальное оборудование. Но в ответ услышала от врача, что очередь на такую операцию большая и поэтому придется долго ждать. Также она дала понять сестре, что в частной клинике врачу за операцию платят больше, — вспоминает Александр Акопов. — Сестра еще спросила, а как вы будете здесь оперировать? Паяниди заверила что все будет хорошо “не в подвале же я вас буду оперировать, у нас все оборудование есть”.
«Она умирала прямо на глазах»
В итоге Татьяна Акопова согласилась на операцию в частной клинике — боялась, что, если «затянет», то возможно обострение. Процедура обошлась в 430 тысяч рублей и была проведена 23 апреля. Врачи сделали ее через прокол, а не через разрез — так настояла пациентка. Уже спустя два дня Татьяну выписали. При этом ее брат вспоминает, что УЗИ или компьютерную томографию, которые подтвердили бы качество выполненной операции, ей не делали.
Уверенная в том, что операция прошла успешно, женщина поехала к сыну, который живет рядом с Москвой в Видном, не забывая принимать обезболивающие лекарства. Однако уже 28 апреля они перестали помогать — боль нарастала, и Татьяне стало плохо. Напуганные родственники позвонили в клинику и лично врачу, которая проводила операцию. Но та успокоила, что «сделала все правильно» и посоветовала дальше принимать обезболивающее. В самой частной клинике трубку уже не брали.
«Уже под утро вызвали „скорую“, потому что терпеть боль Таня уже не могла, она стала просто невыносимой. Сестру госпитализировали в Видновскую районную клиническую больницу. Компьютерная томография показала, что у нее сильное скопление жидкости в области малого таза. Я тут же спросил медиков, откуда она могла появиться — мне объяснили, что это, скорее всего, механическое повреждение, порез во время операции», — продолжил Александр.
В хирургическом отделении Видновской больницы Татьяна пролежала несколько дней — там ее пытались лечить медикаментозно, но безуспешно. Состояние то стабилизировалось, то вновь сильно ухудшалось. Все это время Александр и его племянник пытались дозвониться до Юлии Паяниди — хотели попросить помощи, но она либо не брала трубку вовсе, ссылаясь на «праздничные выходные», либо резко отвечала, что операция была проведена верно и к ней «не должно быть претензий».
«Я пытался ей объяснить, что не с претензией звоню, что мне нужна помощь. <…> А к сестре я приезжал в больницу каждый день и она умирала на моих глазах. У нее изменился цвет лица, она не могла держать голову — ее возили на коляске. А под конец Татьяна не могла даже есть — только лежала под капельницей», — вспоминает Александр Акопов.
2 мая состояние Татьяны вновь ухудшилось, и руководство второго хирургического отделения совместно с дежурным врачом решили ее оперировать, чтобы откачать жидкость из организма. «Когда врачи ее “вскрыли”, то диагностировали острый перитонит, который возник из-за перфорации тонкой кишки в области малого таза. Но мне пообещали, что все будет нормально” — вспоминает ее брат.
Однако после операции женщина в себя уже не пришла, ее подключили к ИВЛ, а на следующий день Татьяна Акопова умерла. Ее брат вспоминает, что спросил у врачей, почему операцию провели не сразу после поступления Татьяны в больницу, а лишь через четыре дня. Но медики лишь развели руками сказав, что сделали «все, что могли».
Татьяна Акопова
Фото из семейного архива
«Масса нарушений и несертифицированные приборы»
Женщину похоронили на родине в Казахстане. В июне 2024 года Александр Акопов написал заявление в следственный комитет города Видное (копия есть в распоряжении RTVI) — по месту смерти сестры. Заявление следователи приняли, в частную клинику пришли с проверкой и изъяли всю картотеку.
«Тут же мне стал звонить директор „Меланома Юнит“ — говорил, что о случившемся не знал, приносил соболезнования. Предлагал материальную помощь. Но сестры уже нет, зачем мне их помощь?» — рассказал Александр. Он уверен, что «если бы в „Меланома Юнит“ правильно провели операцию и вели Татьяну после нее, если бы ее врач адекватно отреагировала на наши просьбы о помощи и помогла бы определить причины осложнений, в Видновской больнице вовремя оказали бы помощь, сразу определив корень проблемы, то шанс бы был. Можно было бы ее спасти”.
Следователи, по словам Александра, выявили в клинике «массу нарушений» — так на медицинские приборы не было необходимых сертификатов, а некоторые лекарства не были учтены. После этого Александр обратился в Росздравнадзор по Московской области с просьбой проверить медучреждение, но ему ответили, что у ведомства нет таких полномочий, спустив жалобу в саму „Меланому“. “То есть они попросили их проверить самих себя», — констатировал он.
«Операция была проведена верно, а состояние пациентки на момент выписки было „удовлетворительным“»
В отчете о проведенной «Меланома Юнит» проверке (есть в распоряжении RTVI) говорится, что операция была проведена верно, а состояние пациентки на момент выписки было «удовлетворительным». «Показаний для дополнительных обследований при выписке не было, так как пациентка не предъявляла жалоб и чувствовала себя хорошо», — указано в ответе главврача клиники.
В своих показаниях (есть в распоряжении RTVI) врачи клиники также заявляли, что и во время операции, и после нее состояние женщины было удовлетворительным. При этом причина перфорации тонкой кишки «неизвестна», а «объяснение этого феномена может носить лишь гипотетический характер», заявила в разговоре со следователем онколог Юлия Паяниди, которая и проводила операцию.
«Хочу сообщить, что проведенная мной операция не является причиной образования острой перфоративной язвы тонкой кишки, так как операция прошла без каких-либо особенностей и технических трудностей», — добавила Паяниди.
В ответе главврача клиники также говорится, что «на текущий момент можно говорить только о штатно проведенной операции, а о причинах летального исхода можно говорить лишь предположительно».
Также главврач отмечает, что следствие действительно обнаружило «просроченные косметические средства и нерусифицированные препараты», однако они «были личными средствами врачей и не предназначались для лечения пациентов». «Все оборудование и медицинские изделия, использованные при лечении пациентки, были сертифицированы и находятся в рабочем состоянии», — заключили в клинике.
Изучив результаты проверок видновский отдел Следственного комитета возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности), Александр Акопов признан потерпевшим.
Однако в остальном расследование обстоятельств гибели женщины идет с трудом, и за полтора года в деле не появилось ни одного подозреваемого или обвиняемого. Потерпевший также обращает внимание, что следствие так и не дало процессуальной оценки и выявленным нарушениям в клинике. Считая расследование необъективным и затянутым, Акопов настаивает на проведении повторной судебно-медицинской экспертизы.
«Мне лишь недавно предоставили результаты проведенной судмедэкспертизы. Но они не отвечают на многие вопросы, например непонятно, как это исследование проводилось и главное — какая все-таки причина смерти Татьяны? Я ответа в материалах экспертизы не нашел, а врачи, ее проводившие, даже не могут определить, с какой стороны — внутренней или внешней — произошел разрыв. Но следствие, не видит в этом никаких противоречий», — недоумевает потерпевший.
“Следователь должен установить истину, — говорит Александр Акопов, — и дать четкий ответ, смерть моей сестры это результат неправильных действий конкретных людей, как я уверен? Тогда этим действиям необходимо дать правовую оценку. Или следователь должен доказать обратное. Но пока не произошло ни первого, ни второго и возникает ощущение, что истина следствию просто не нужна”.
По данным RTVI, недавно материалами расследования заинтересовалась подмосковная прокуратура и затребовала их для проверки.